— Монолог, — тихо сказала Маша.

— Жизненная позиция, — поправил ее Егор.

Солнце спряталось. Резко темнело. Над водой вставал легкий пар.

— А вы все-таки немного пижон, Егор Иванович.

— Эх ты, дурочка!.. Я вас очень жалею, дочки-сыночки...

— ...Прошамкал старичок, и почесал лысину, подхватила Маша. — Да уж, папуля. Папуля, это точно.

— Ага, пахан. Это по фене. Егор встал, встала и Маша. Они были одного роста. Ты знаешь, когда мы рядом, я в легкой растерянности. Я теряю чувство превосходства над тобой. Впрочем, нет. У меня перед тобой всегда преимущество, которое ничем не ликвидируется.

— Какое же?

— Я вдвое старше тебя.

--Вдвое старше не значит вдвое мудрее. Вдвое больше усталости. Вдвое меньше жизненных сил. Так что преимущество ваше — дутое. Вроде костюмчика парижского: снаружи — шик-блеск, а подкладку уже два раза перешивали. Я заметила.

От усадьбы спускался Альберт.

— Профессионал? — спросила Маша, глазами указав на него Егору, и вопросом этим уводя непростой их разговор в покойное, привычное русло.

Егор ответил нс сразу.

— Профессионал. С профессиональным самолюбием, с профессиональной злостью, с профессиональными обидами...

— ...Вот что, Егор Иванович, — на ходу начал речь Альберт. — Полоса — это я хоть завтра доберу. Но тир мне необходим дополнительный! Хотя бы на часок в день.

— Я тебе что говорил?! — торжествуя, Егор повернулся к Маше.

— А она-то здесь причем? — обиженно спросил Альберт.

— Мы-то здесь-то все при том, — насмешливо и серьезно ответил Егор.

Спускался к купальне и Василий:

— Егор, я к тебе по какому делу? Сапоги мне выдали новые, иловые. Но не по ноге.

- Завтра вызовем сапожника, чтобы мерку снял. Тренироваться пока в своих старых будешь. Еще чего?

--Да вроде ничего.

Стояли, молчали, смотрели на темно поблескивающую воду.

--Некуда нам друг от друга деться. Опять все в сборе, — непонятно сказала Маша.

--Не все, — поправил ее Егор.

--А пятый, кто он, Егор Иванович?

— Паренек один.

— Паренек־-то хоть ничего? — спросила Маша.

— Паренек ничего. Мы с ним в июле сорок первого в Прибалтике работали.

Опустевшая безжизненная погранзастава, в которой располагалась немецкая разведывательная база, была видна с птичьего полета.

П-образное здание, громада двора с тренировочным комплексом и тиром, высоченный забор под электрической линией, внутри двора, у ворог, с одной стороны — гараж, с другой — казарма караульного взвода, в четырех углах двора — четыре вышки с пулеметами, за забором — десяти метро вая вспаханная контрольная полоса, за полосой — снова высоченный забор из колючей проволоки. Только «мельничное колесо» почему-то было квадратное, не круглое.

Все четверо стояли над колоссальным макетом и внимательно рассматривали его. По порядку. В подробностях. В мелких деталях.

— Приблизительно вот так все это хозяйство выглядит. Изучайте, думайте, потом задавайте вопросы и предлагайте, — сказал Егор Иванович, закурил и отошел к окну.

— Численность охраны? — первым задал вопрос Альберт.

— Охрана разведбазы поручена особому батальону СД.

— Ого! И весь батальон при базе?

— При базе, по нашим прикидкам, неполная рота — три взвода. Их функция — все патрулирование в первой полуторакилометровой зоне. Роты регулярно меняются. Порядок смен пока не установлен. Основной состав батальона занят патрулированием в восьмикилометровой санационной зоне и контролем дорог. Располагается он в старых казармах при въезде в город.

— Высота заборов и вышек?

— Немецкий стандарт, Алик.

— Ясно. Вопросов больше не имею.

— Кто еще? Маша? Вася?

Ни Маша, ни Вася нс откликнулись. Маша посмотрела на Егора, на Альберта, на макет и отвернулась. Вася крякнул и почесал в затылке.

— Здорово, однодельцы! — рявкнул кто-то от порога. Все обернулись.

В дверях стоял великолепный старший лейтенант, отутюженный, надраенный, начищенный до блеска и весь в орденах.

— Сева! — радостно заорала Маша, рванулась и повисла на шее у старшего лейтенанта. Тот подхватил ее на руки, раскрутился, как бы в вальсе, поцеловал в щеку и поставил па пол.

— Здравствуй, Маня, — сказал он после этого.

— Товарищ старший лейтенант, выйдите, а потом войдите, как положено, — сухо предложил - при казал Егор Иванович.

Старший лейтенант тупо посмотрел на него, потоптался нерешительно, потом вышел. Через секунду он вновь появился на пороге:

— Товарищ майор, старший лейтенант Веселов прибыл в ваше распоряжение для прохождения службы.

— Ну, теперь по делу!-- удовлетворенно отметил Егор.

— Зачем это, Егор?-- растерянно и тихо поинтересовался Веселов.

--Чтобы все успокоились,-- пояснил Егор, глянув на Машу, и, подойдя, обнял Веселова за плечи.-- Ну как, Севочка?

— Все готово, Егор Иванович.

— Расстояние?

— Десять километров.

— Не близко.

— Нет. Как раз, где кончается их санационная зона, — просека, точная граница. Радость для любящего порядок немца. Он теперь точно знает: до просеки — и все.

— Точка?

— Как договорились — пещерка в высоком берегу. Для начала вполне сносно — три дня возился — ну, а потом общими силами доведем. Подходы по ручью и сверху, и снизу вполне: глубина терпимая.

— Спасибо, Сева.

— Не за что, Егор Иванович.

— Что еще скажешь?

— На начальство не обижаются... — начал было Веселов, но вдруг увидел макет. — А здорово похоже!

— Ты-то откуда знаешь? — ворчливо спросил Егор.

— Добрался.

— Это не входило в задание.

— А я стахановец, у меня встречный план.

— В твое личное дело будет занесено взыскание. А теперь на макет — уточнить, — Егор решительно направился к макету, на ходу отдавая распоряжения: — Волков остается, Сергеевой и Певцову приступить к занятиям.

Василий и Маша ушли. Трое стояли у макета.

— Во-первых, полоса у них нe квадратом, а кольцом... — начал Вeсeлов.

* * *

— Савушкин Егор Иванович. Орден Ленина за номером 315, орден Боевого Красного знамени за номером 12243, орден Боевого Красного знамени за номером 15927, орден Боевого Красного знамени за номером 253164, орден Красной звезды за номером 527671, медаль XX лет РККА и документы на них. Военный билет. Принято по описи. Распишитесь.

По мере перечисления все названное укладывалось в аккуратный деревянный ящичек. Егор расписался, и ящичек был вдвинут в положенную ему ячейку.

— Веселов Всеволод Игнатьевич. Орден Боевого Красного знамени за номером 253163, орден Боевого Красного знамени за номером 321121, орден Красной звезды за номером 623632, медаль «За отвагу» за номером 291765 и документы на них. Принято по описи. Распишитесь.

Сева расписался, и ящичек встал на свое место.

— Волков Альберт Михайлович. Орден Боевого Красного знамени за номером 603212, орден Красной звезды за номером 591313 и документы на них. Военный билет. Принято по описи. Распишитесь.

Алик расписался, и ящичек задвинулся в ячейку.

— Сергеева Мария Юрьевна. Орден Красной звезды за номером 601198, медаль «За отвагу» за номером 291766 и документы на них. Принято по описи. Распишитесь.

Маша расписалась, и ящичек был водружен на место.

— Певцов Василий Семенович. Георгиевский крест второй степени без номера и документов. Паспорт. Принято по описи. Распишитесь.

Василий расписался, и последний ящичек занял свою ячейку. Медленно пошла массивная дверца сейфа и закрылась, металлически щелкнув. Чья-то рука повернула медную наборную ручку. Раз, другой, третий...

Сева лежал в поле и покусывал травинку. Светило солнце, где-то высоко в небе посвистывал невидимый жаворонок, приятными волнами набегал несильный ветерок. Подошла Маша в таком же, как у Севы, камуфлированном комбинезоне. Присела рядом, спросила:

— Дремлешь?

— Сплю, — ответил Сева и выплюнул травинку.