Ядвига плавно поднялась, и Санька открыл перед ней дверь каюты. Там, в тусклом свете луны, пробивающемся сквозь иллюминаторы, на широкой лежанке в поту металась Светка. Ядвига осторожно пробралась к ней, скинула одежду и прилегла рядом, положив голову Светки себе на грудь. Та негромко заскулила во сне и порывисто обняла Ядвигу, вжавшись в нее всем телом.

— Дверь закрой, балбес, — тихо, но твердо сказала Ядвига. — Снаружи. И чтоб тихо.

Санька прикрыл дверь и снова уселся на кормовую скамейку. Из каюты вновь послышался долгий и тонкий стон, перешедший в испуганный плач и жалобный шепот, а в ответ ему на грани слышимости плыл неторопливый, низкий и спокойный, голос Ядвиги. Санька попытался разобрать слова, но внезапно понял, что слушать это ему никак нельзя, если конечно не хочет заработать преждевременную седину, и он, как мог глубоко, погрузился в ментал.

Разбудил его ментальный зов и горячие руки Ядвиги, уже сидевшей на нем, лихорадочно срывавшей с него остатки одежды и тихо рыдавшей в истерике:

— Сашенька… Сашенька… Скорее… Иди ко мне… Скорее… Нет сил…

Они заснули в обнимку с первыми лучами солнца, но перед тем как отключиться умиротворенная Ядвига уже в полусне, улыбнувшись, шепотом произнесла: "Жизнь. Кровь. Огонь."

Как обычно проснувшись раньше всех, разбуженный шумом проходившего неподалёку судна, Санька выполз из каюты и огляделся. Катер слегка покачивался в небольшом затоне, окружённом с трёх сторон зарослями тростника, а с четвёртой открывался отличный вид на гладь водохранилища, за которым в утренней дымке маячил железнодорожный мост — до города рукой подать.

Приготовив нехитрый перекус из имеющихся запасов и уже зажевав бутерброд, Санька привычно поприветствовал духа воды. Не дождавшись ответа буркнул:

— Как же, "присмотрит он". Вот и присмотрел. Уже и дух простыл. Одно слово — Водяной, ни черта не помнит. Хорошо хоть на фарватере не бросил, плавали бы сейчас как подводники.

— Сашенька, не ворчи, всё в порядке, — Ядвига, хмуро жмурясь на солнце, стояла, балансируя на краю борта. — Отпустила я его, горемычного.

— Почему горемычного? — удивился Санька, искоса любуясь её стройной, не скрытой ни чем фигурой. — Вчера вроде всем доволен был.

— Так то вчера… — Ядвига практически без всплеска ушла в воду, вынырнула, плавно легла на спину, раскинув по воде руки, и тихо, так что Санька едва услышал, добавила: — Жить — хорошо.

— Хм, а хорошо жить ещё лучше, — хмыкнул Санька, продолжая жевать. — Знаю я этот прикол.

— Нет, Саш, это не прикол, — неожиданно серьезно сказала Ядвига, подплыла, ухватилась за лесенку у заднего борта и посмотрела ему в глаза.

— Что-то случилось?

— Ничего, слава Богу. Но могло.

— …?

— Дура я, Сашенька. Старая дура, — Ядвига рывком выбралась на борт, закуталась в полотенце и села рядом. — Не по Сеньке шапку пыталась натянуть. Думать надо было, да на тебя смотреть.

— А что со мной?

— С тобой-то всё в порядке, даже слишком. Сила у тебя большая, Сашенька, просто великая.

— Так это ж хорошо? Или нет?

— Хорошо-то хорошо, только вот Светланка — сестра твоя. И думать мне надо было, что раз ты силён, то и она не сильно слабее будет, а я возомнила. Искусницей себя возомнила, представляешь? А как пошёл астральный всплеск, так всё и поняла. Она ведь так силу потянула, что всю округу на километр высушила, Водяной насилу удрал, рыба и зверьё вокруг все передохли, благо людей близко не было. Я и себя едва удержала, хорошо сил большой запас накопила, за что тебе же и спасибо. Она тянет, а я ничего поделать не могу, никак оградить и самой оградиться. Уже и с жизнью попрощалась, когда она наконец в астрал пробилась. Ох и дура же! Ох и дура! Чтоб я ещё раз… — Ядвигу затрясло, покатились слёзы.

— Тише, тише, ну, ты что… — Санька обнял ее за плечи. — Всё же обошлось.

— У-у-у… — Ядвига уткнулась ему в плечо.

— Доброе утро! — радостная Светка как чёртик выскочила из каюты. — Обнимаетесь? Опять! А я купаться!

И как была в футболке бомбочкой выпрыгнула за борт. Затон огласил пронзительный вопль. Ядвига отлипла от Саньки, плеснула водой себе в лицо и вытерла глаза. Потом улыбнулась.

— Ну всё, пора собираться. Вам домой, а мне — по делам. Завтракаем — и правь к пристани, капитан.

— Да, мэм! — улыбнулся Санька.

Пока неспешно пересекали акваторию, Ядвига сделала пару звонков, а потом взяла управление катером на себя — швартоваться Санька всё равно не умел. На пристани их встретил всё такой же элегантный Юрик, притащивший два кофра шмоток, и через пол-часа от лесной ведьмы не осталось и следа — каюту покинула элегантная бизнес-леди.

Юрик подбросил их до подъезда. На прощание Ядвига взъерошила им обоим волосы.

— Пока, ребятки! Будьте осторожны. И не пропадайте, звоните в любое время. В воскресенье встретимся.

И умчалась.

В воскресенье, как и договаривались, Санька зазвал в гости дядю Валеру, предварительно слегка намекнув и ему, и маме на тему предстоящего разговора. Ядвига подъехала к двум. Санька встретил ее в прихожей и аккуратно, дабы не повредить макияж, слегка поцеловал в щёчку, вызвав удивленный мамин взгляд. Гораздо более удивлённым оказался дядя Валера. Светка-то им с мамой уже все уши прожужжала, мол тётя Ядвига и ведьма лесная, и колдунья древняя, да учить их будет всем премудростям. Хорошо хоть про Бабу Ягу тактично умолчала. И если у мамы сложившийся в голове образ при сравнении с реальным вызвал разрыв шаблона, то дядя Валера с изумлением справился достаточно быстро.

— Ядвига Антоновна, добрый день! Рад Вас видеть! Мы, если помните, у Василия Николаевича на юбилее с вами встречались, — дядя Валера галантно приложился к ручке.

— Валерий Дмитриевич, здравствуйте! — Ядвига сделала официальное лицо. — Конечно же, я помню, но, может, всё-таки перейдем на "ты"? Разговор у нас будет долгий, а ребята мне уже не чужие. Поэтому зовите просто Ядвига. Лет мне хоть и порядком, но внешний облик на состоянии души всё-таки отражается. Да и проще всем будет.

Мама наконец-то отмерла и, засуетившись, принялась готовить чай, в своей неповторимой манере. К чаю было всё. Не хватало, похоже, только борща. За столом разговор плавно перетёк в практическое русло. Договорились, что Ядвига по возможности будет приезжать из столицы и забирать ребят к себе на каникулы. Места у неё в лесу тихие, почти безлюдные, можно и учиться, и практиковаться без особых предосторожностей. На этом месте Санька хмыкнул в кулак. А в обычные дни, если она будет в городе — обязательно будет наведываться. И чтобы без неё практиковаться не смели, лучше пусть с телом работают, благо теперь знают где и у кого.

После того, как обсудили все вопросы — просто поболтали, Ядвига рассказала несколько историй из жизни, а потом вышла с дядей Валерой "покурить". Спустя часок, провожая ее до машины, Санька спросил:

— Ну как?

— Не знаю, Саш, — задумчиво произнесла Ядвига, пожав плечами. — Ничего сказать не могу, не читается она. Либо у меня что-то не выходит. Обычно способности и потенциал сразу видны, а тут маячит что-то, но не разобрать. И на ментальный удар она не реагирует, сам же видел, как я пробовала. Даже дядя твой дернулся слегка.

— Угу, — Санька нажал на кнопку вызова лифта.

— Вот тебе и "угу". Обычно это говорит о том, что человек магически нейтрален. Хотя и не всегда, есть ещё варианты. Кощеюшку придется ждать, сама не разберусь.

— Жаль. А дядя Валера как? — створки лифта разошлись, и Санька с Ядвигой шагнули внутрь.

— Восприимчив, сам же видел. Но не более. Даже странно. По идее брат и сестра должны одинаково реагировать.

— Так они не родные. Я разве не говорил? Маму дедушка с бабушкой из детдома взяли, бабушка больше детей иметь не могла, а дочку хотели. Вот и удочерили.