За столом воцарилась тишина. Макс выпустил мою руку. Я уставилась на него в изумлении. Сердце мое громко отстукивало барабанную дробь, будто последнюю песнь перед смертью.

Парень же сидел неподвижно и смотрел на мать:

— Что?

— У тебя будет ребенок, и тебе пора взяться за ум, — устало, но твердо проговорил отец.

— Так ты не знал? – спросила Арина.

— Нет.

— Я узнала два дня назад. Мы столкнулись с Мари в спортивном клубе. Она опять собиралась пройти мимо, но я взмолилась, чтобы она объяснила, что заставило ее отвернуться от нашей многолетней крепкой дружбы. Ответ моей подруги вверг меня в шок. Она сказала, что ты знаешь о ребенке, и именно поэтому ты бросил Ангелину. Я не могу поверить, что воспитала такого сына.

— Я не понимаю, почему она мне не сказала.

Мое сердце разрывалась от множества противоречивых чувств. Мне было жаль Макса. В том, что он на самом деле впервые слышит про ребенка, не было сомнения. Я была на него зла, отчаяние от невозможности нашей любви, приводили меня в бешенство. Нам не дали и шанса. Это конец. За этот период я хорошо его узнала, чтобы быть уверенной в том, что он вернется к Ангелине и выполнит свой отцовский долг. Да и не стала бы я удерживать его от правильного поступка. Меня затошнило.

— Извините, я в уборную.

Я вскочила и нетвердым шагом направилась в туалет. Там я включила ледяную воду и стала брызгать ее себе в лицо. Стало легче, но по лицу расплылись черные пятна от туши. Я принялась избавляться от макияжа. Когда мне это, наконец, удалось, платье уже было немного забрызгано водой.

Я не стала возвращаться, а направилась к выходу, стараясь остаться незамеченной. Улыбчивый швейцар открыл передо мной дверь. На миг на его лице проскользнуло сочувствие, будто он знал, что на душе у меня играл траурный марш по моей любви. Я поблагодарила его и отправилась в темноту улицы.

Когда я очнулась от мыслей, заваливших мою голову пессимистичным хламом, я уже была совсем в незнакомой местности. Я достала новый телефон из сумочки, приметив, что в ней лежит несколько новых магазинов к пистолету. Наверное, пока меня украшали, аки рождественскую елку, Макс позаботился обо мне и купил новую партию патронов, так же, как приобрел и этот телефон.

Я набрала номер Дин.

— Алло?

Как же приятно было слышать ее задорный голос.

— Привет!

— Кира! Как ты? Где ты?

Как всегда, подруга в своем репертуаре и задает новые вопросы, еще не услышав ответы на предыдущие.

— Все хорошо. Ты дома?

— Скоро буду.

— Я приеду?

— Конечно! Минут через тридцать я уже на месте.

Я нажала на кнопку окончания вызова и уже засовывала телефон в сумку, когда сзади меня раздался голос:

— Кто это так поздно тут гуляет? Да при параде.

Прямо дежавю какое-то. Из-за гаражей вышла компания парней или мужчин, было плохо видно.

— Девушка вас проводить до дома? Можно до моего. Я тут близко живу.

Остальные засмеялись.

— Нет, сейчас подойдет мой муж.

— Давай сюда сумку. Развлечемся, потом пойдешь к своему мужу.

— Конечно. На, бери!

Моя рука сомкнулась в сумке на рукоятке пистолета. Я осторожно вынула его и направила в сторону группы хулиганов.

— Что это за пукалка? Зажигалка что ли? – я снова услышала голос шутника, но только теперь никто не торопился смеяться.

— У меня был плохой день. Просто уйдите, — я щелкнула предохранителем.

В их рядах послышался недовольный гомон. По долетавшим до меня фразам я поняла, что они разделились на тех, кто не хотел связываться с оружием, и тех, кто не верил в его подлинность.

— Откуда у такой пигалицы настоящий пистолет, — услышала я.

— Обычная шлюха. Вон и платье красное, — а вот это было обидно.

— Это Chanel, идиоты, — защищая себя, а заодно и честь моего известного платья, я пальнула в стеклянную банку, валявшуюся около их ног, спровоцировав моментальный марафон преступников.

Пистолет я быстро спрятала, пока не приехали полицейские, которые обязательно появляются, но только не тогда, когда они так необходимы обычному честному маленькому человеку.

Я поймала машину и поехала делиться с подругой своими неприятностями и страданиями. Мне было необходимо выговориться, а она была самой лучшей кандидатурой, даже единственной.

Дин встретила меня радостными объятиями, после которых я взяла с нее слово держаться от меня на расстоянии, пока я не решу, как обезопасить других людей от моих путешествий.

Оставшись у нее ночевать, мы несколько часов без перерыва проговорили. На этот раз я рассказала ей обо всем, в том числе о положении дел на сегодняшний день и о моих растоптанных чувствах, раздавленных последними жестокими известиями.

Телефон не прекращал вибрировать, сигнализируя о входящих звонках и сообщениях, но я знала, что нам нечего друг другу сказать, и не брала трубку.

Глава 18

Шопинг-терапия с подругой

— Кира, проснись.

— Что случилось?

Я вскочила, еще не открыв глаза, но уже готовая к неожиданностям с пистолетом наперевес. Он лежал под подушкой в лучших традициях бондианы.

— Все в порядке. Просто ты плакала во сне, — кажется, Дин держала руки поднятыми. Отчего мы дружно рассмеялись.

— Извини.

— Нет, что ты! Я все понимаю.

Дин села на диван рядом со мной, согнув ноги в коленях и положив на них руки.

— У тебя опять звонил телефон. Это Макс?

Я кивнула.

— Может, стоит с ним поговорить?

— Что он мне скажет?

— Ну, знаешь, вдруг он не собирается на ней жениться. В современном мире во многих семьях мама и папа живут отдельно. Сейчас никто не играет свадьбу из джентльменских чувств.

— Недавно он заявил мне, что нянчится со мной из долга к брату.

— Я, конечно, не догадываюсь, в каком контексте это прозвучало, но ведь и ты ему написала в записке, что не любишь его. И, насколько я поняла, вы этот вопрос открыто не обсудили?

— По-моему, и так понятно, что я это написала, чтобы он не искал меня.

— Тебе понятно, ему нет. Кроме того, даже после этих слов он бросился искать тебя в другой город. Это говорит об очень серьезном отношении, а не о каком-то там долге.

Я скептически посмотрела на нее.

— Он знает, что я люблю его.

— А он говорил тебе это?

— Один раз.

— Ну вот. А ты все равно веришь, что он с тобой из-за брата. Таковы люди. Могут забыть все хорошее из-за обид.

— В этот момент была напряженная ситуация. Мне кажется, что он не отдавал отчета своим словам.

— Вам надо поговорить и все выяснить.

— Зачем? Я не собираюсь разрушать семью.

— Нет никакой семьи еще.

— Но ребенок?!

— Я уверена, что он его не бросит. Будет помогать и все такое. Но любит он тебя. А ты любишь его! И, даже отбросив все это, он должен помочь тебе. Одна ты не справишься со своими опасными путешествиями.

Мне нечего было на это возразить. Мы помолчали.

— Спасибо, Дин. Ты такая замечательная.

Подруга обняла меня.

— Обещай мне, что ты поговоришь с ним?

— Хорошо. Только не обнимай меня больше.

— Точно!

Внезапно волосы на коже начали подниматься дыбом, и я почувствовала, что сейчас скользну. Оттолкнув от себя, напуганную моими странными действиями, Дин, я бросилась к тумбочке за сумкой. Споткнулась, схватила ее, но тут сзади что-то грохнуло, и я ощутила, как подруга рухнула мне на ноги. Все это произошло за пару секунд, поэтому открыла глаза я уже в новом месте.

Первым делом я вскочила и бросилась к Дин, которую все-таки утащила за собой и которая теперь истерически хваталась за горло, непрерывно кашляя.

— Дин! Ты в порядке?

Я перевернула ее на бок, после чего она извергнула содержимое желудка на землю и, наконец, кое-как продышалась.

Еще несколько минут я держала голову Дин на своих коленях. Подруга молчала и тряслась в ознобе.