— Она во всем винит Антона и угрожает его жизни. А, в действительности, он ни в чем не виноват. Помнишь, Макс, тот период моей жизни? Я с катушек сорвалась. Мы с Алексом вместе сидели на таблетках. Меня занимали только постоянные тусовки, вечеринки, алкоголь, трава. Я была невменяема. Никто не мог до меня достучаться… Кроме Антона. Тогда я вела себя ужасно, решив, что он моя собственность. В общем, я его изводила и просто заставила быть со мной, а ведь он долго отказывался от меня, — после того, как выдала шокирующую информацию, она, вся красная от слез или стыда, опустила взгляд в тарелку.

— Ты знаешь с самого начала, что я всегда любил тебя, просто я тебе не пара, — Антон притянул ее к себе, заправил прядь волос за ухо и поцеловал в щеку.

— Но мне больше никто не нужен.

Теперь уже, кажется, все были не в своей тарелке от такой интимной сцены в стиле «Унесенные ветром». А вернувшийся Егор так вообще покраснел. Наверно, пожалел, что пришел так рано.

— А вот и еда! – хлопнула в ладоши не менее взволнованная Лера, знаменуя приход официанта с подносом, полным разнообразных блюд.

После вкуснейшего сытного ужина снова захотелось спать. Приятный мурлыкающий голос Ангелины успокаивал. Беседа перешла в дружеское непринужденное русло, позволив каждому расслабиться. Макс откинулся на спинку стула и сжал мою руку под столом, поглаживая тыльную сторону ладони пальцем. Даже Егор и Антон участвовали в разговоре, по-доброму соревнуясь в своих точках зрения.

— Кстати, а как ты познакомился с моей сестрой, Егор? — поймав момент разговора, наиболее подходивший для данного вопроса, Макс не мог не приступить к сбору досье на друга Леры.

Та тут же метнула на него предостерегающий взгляд, но брат не обратил на нее никакого внимания. Егор заметно подобрался, напрягся, но сдержал на лице вежливую улыбку. Взглянув на девушку с промелькнувшим ухмыляющимся выражением лица(ох, зря он это сделал), парень принял серьезный вид и снова перевел взгляд на Макса.

— В Греции, — ответил парень.

— На вечеринке, — вставила одновременно девушка.

— В смысле, в этот раз в Греции? – брови моего соседа взлетели вверх.

— Ну я тебе и сказала, что он не мой парень. Просто он подвез меня домой из аэропорта, а я вежливо пригласила его на чай.

За столом воцарилось молчание. Рука Макса нервно сжалась на моей, и я, чтобы успокоить его, стала поглаживать пальцами его ладонь.

— Егор, без обид, но, Лера, ты привела в дом ночью незнакомого мужчину. Чем ты думала?!

— Во-первых, мы знакомы уже неделю. Ты же слышал, что мы вместе отдыхали в Халкидиках. Во-вторых, сколько ты приводил ночью незнакомых женщин? Не вижу разницы!

Я будто получила пощечину, так неприятно, даже больно мне было слышать про девушек, с которыми Макс проводил время до меня. Хотя претензию Леры можно отнести и ко мне, как к одной из упомянутых, учитывая наше с ней знакомство. От этой мысли я еще сильнее почувствовала стыд. По тому, как дрогнула рука в моей ладони и, как Макс шумно втянул воздух, стало ясно, что он в бешенстве. Поднять глаза от стола я не смела, потому что краска бросилась мне в лицо, а уши мои горели.

— Что ты несешь? – видно, Макс взял себя в руки, так как голос его прозвучал довольно спокойно.

— Прости, Кира, я имела в виду девушек до тебя, — спохватилась Лера и снова перешла в нападение на брата. — И вообще хватит за мной присматривать. Я уже выросла. Встречаюсь, с кем хочу, сплю, с кем хочу! Я поговорила с родителями и согласовала с ними покупку отдельной квартиры. Прекрати уже строить из себя защитника. То, что случилось с Алексом, не твоя вина, и не надо отыгрываться на мне.

Девушка внезапно остановилась и поднесла руку ко рту в попытке остановить слова, которые уже вылетели. Макс сидел, как громом пораженный. Ангелина с Антоном тоже застыли, не смея вмешиваться в семейный скандал.

— Извини, я не это хотела сказать. Нам пора идти, — Лера поднялась.

Мы проводили их грустным взглядом, Макс устало потер переносицу. Остаток вечера прошел практически в молчании. Даже попытки Ангелины разрядить обстановку не давали успеха. Я всячески старалась поддержать беседу с девушкой, но внутренне разрывалась между сожалением за ту боль, которую испытывал Макс в этот момент и терзаниями ревностного характера при воспоминании о словах его сестры.

Вернувшись домой и не обнаружив Леру, Макс совсем расстроился. Я набрала ее номер и узнала, что сегодня она осталась у подруги. Чтобы хоть немного поднять настроение своему парню, я решила затащить его на крышу и устроить вендетту предыдущему сорванному свиданию, окончившемуся на вершине горы на Гавайях. Захватив бутылку красного полусухого и фрукты, я увела его наверх.

В этот раз я попросила его передвинуть столик со стульями к самому краю крыши, чтобы только перила отделяли нас от изумительного вида ночной реки, обрамленной свежеотремонтированной набережной.

Макс открыл шардоне и разлил по бокалам. Выглядел он огорченным, и, казалось, ничто не может его сдвинуть с этой волны. Мне хотелось сделать для него что-то хорошее, но я не знала, как подступиться.

— Алекс думал, что алкоголь и легкие наркотики помогут ему не перемещаться, — внезапно сказал он.

Я промолчала, опасаясь спугнуть порыв откровенности.

— Он думал, во время сна это не произойдет. Значит, решил Алекс, можно погрузить мозг в постоянные сновидения. Когда он понял, что это не работает, уже не мог перестать употреблять. Брат рассказал мне это, когда я пришел к нему, чтобы образумить его. Я не поверил. Да кто поверит наркоману, рассказывающему такие сказки?! Мы сильно подрались, — парень улыбнулся воспоминаниям.

Макс поднялся и облокотился о поручни, всматриваясь куда-то вниз. Я подошла и встала рядом на расстоянии вытянутой руки. Я подумала, что не могу нарушить его личное пространство в такой интимный для его души момент. Если ему потребуются мои объятия, то я была рядом, чтобы дать ему все, зависевшее от меня.

— Какой он был?

— Он был…очень веселый, все его любили. Он влился в семью, будто всегда с нами и был. Даже дедушка перед смертью подарил ему свои фамильные часы, окончательно приняв его.

— Как твоим родителям пришла мысль об усыновлении?

Он молчал, и я испугалась, что задала неуместный вопрос. Макс сделал глоток из стакана и, к моему удивлению, начал рассказывать:

— У папы была сестра, которая много лет назад поссорилась со своим отцом и исчезла из дома. Ее искали полиция, сыщики, но никто не смог найти. Сначала думали, что это похищение, но преступники так и не дали о себе знать. Все решили, что она умерла. Двадцать семь лет спустя она дала о себе знать. Тетя написала письмо, ей было очень жаль, что она совершила такую глупую выходку в молодости и просила прощения у отца и матери. Сообщила, что умирает от лейкемии и ей очень важно, чтобы ее простили.

Опустошив стакан, он прервался, чтобы наполнить его снова. Передавая мне бокал, парень посмотрел на меня печальным взглядом. Затем другой рукой он погладил костяшками пальцев мою щеку. Этот милый жест заставил сердце трепетать от любви. Я накрыла его руку своей и еще раз потерлась скулой о его ладонь. Через минуту он продолжил:

— Конечно, мы всей семьей поспешили по адресу, указанному в письме. К сожалению, мы ее не застали живой. Дедушка, винивший себя во всем, был раздавлен горем, он лишился последнего шанса исправить главную ошибку своей молодости. На кладбище у могилы плакал мальчик. Сначала он совсем не разговаривал с нами. От соседей мы узнали, что парень жил у нее последнее время, ухаживал за ней, и она относилась к нему как к сыну. Других детей у нее не было. Дед сказал, что раз для его дочери это был сын, значит, он будет относиться к мальчику, как к внуку.

— Благородно.

— О! Ты не знаешь, какой дед был раньше жесткий человек. Хватало одного его хмурого взгляда, чтобы мы с сестрой разбегались в стороны при его появлении. Ближе к концу жизни он стал мягче. А когда Алекс влился в нашу семью, его вообще будто подменили. Алекс его действительно изменил.