Когда их дрожь, одна на двоих, отступила, звенящую тишину в комнате нарушало только прерывистое дыхание.

 Неужели это он несколько минут назад мог только стоять и восхищаться, глядя на эту женщину? Глаза Шелби были закрыты, но на губах играла легкая улыбка, и, судя по мечтательному вздоху, ей произошедшее понравилось не меньше, чем ему самому.

 Одна беда: оргазм напомнил Сиксу ощущение, которое он испытывал, выполняя свою работу. Только на этот раз забирали его душу.

 - Кажется, у меня все-таки имеется один секрет, - внезапно огорошила его Шелби.

 Ее глаза блестели каким-то новым блеском. А от улыбки захватывало дух.

 - Я никогда раньше не испытывала оргазм, - продолжила она и, заметив его недоверчивый хмурый взгляд, добавила: – То есть не испытывала его с мужчиной.

 Губы Сикса дернулись в улыбке. Ее слова почему-то заставили его почувствовать себя важным, значимым.

 - Это далеко не единственный способ его получить, - сказал он. Если его голос и прозвучал с некоторой долей самодовольства, то Сикс ничегошеньки не мог с этим поделать.

 Шелби рассмеялась:

 - Ни капельки в этом не сомневаюсь. Ну а теперь, может, отпустишь меня, и устроимся на более удобной поверхности?

 Как только маленькая ладошка, намного меньше и бледнее его собственной, оказалась в его руке, они в мгновение ока добрались до спальни. Шелби отбросила край пухового одеяла и шлепнулась на кровать, глядя, как Сикс обходит комнату и присаживается с другой стороны.

 Несколько раз он подпрыгнул, словно проверяя матрас на прочность, а потом улегся рядом. И ему понравилось, даже очень.

 Подтянувшись к изголовью, Сикс положил на кровать ноги и, сложив руки под головой, принялся оглядывать комнату.

 - У тебя очень удобная кровать, Шелби.

 - Рада, что тебе нравится, - удовлетворенно улыбнулась она. – Видимо, ты в первый раз в постели женщины?

 Он тихо засмеялся, и Шелби прильнула к нему. Впервые кто-то его обнимал. Впервые… смертная жизнь казалась такой привлекательной.

 Сикс обнял Шелби за плечи и крепче прижал к себе, а она положила голову ему на грудь, тепло прижавшись к нему щекой. Он смотрел на книжную полку на противоположной стене, но на самом деле не видел ее, потому что его душа была переполнена ощущением полного умиротворения. Чувствовать рядом гибкое тело и слышать, как бьется сердце Шелби, было невообразимо приятно.

 Посмотрев на сияющие рыжие волосы, Сикс опустил взгляд и заметил, что она лежит с закрытыми глазами, а ее дыхание стало ровным и размеренным. Он погладил ее по щеке и признался:

 - Мне нравится быть здесь. С тобой.

Уголки его губ изогнулись в улыбке, но Шелби не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что он улыбается. Она слышала улыбку в его голосе, ощущала в каждом прикосновении.

- Очень нравится.

 - Мне тоже, - отозвалась Шелби и заглянула Сиксу в глаза. – Нравится быть в твоих объятиях. Ну и в моей комнате, ясное дело, – поспешно добавила она и рассмеялась. – Да что со мной не так?

 Обхватив за талию, Сикс усадил ее на себя. Член оказался у нее между ног. Накрыв ладонями ягодицы Шелби и не отрывая взгляда от ее губ, он почувствовал, как голодное желание возвращается. Сжал пальцами ее плоть и заставил потереться об себя.

 - Я опять тебя хочу.

 - Сикс, - начала Шелби, заключив его лицо в ладони и почувствовав, как короткая щетина царапает кожу. На ее губах играла задумчивая улыбка. – Почему у меня такое чувство, будто я тебя знаю?

 Выражение его лица изменилось, помрачнело. «Потому что души знают все».

 - Как будто я по-настоящему тебя знаю, - продолжала Шелби, - много-много лет. Ты здесь вырос? В какую школу ты ходил?

 Сикс поднял голову, потерся губами о ее губы и закрыл глаза.

 - Ты действительно меня знаешь, - прошептал он, мысленно добавив: «А я только что нашел сам себя».

 Он не ожидал, что окажется здесь. В вечном небытии. Только не сейчас и не так. С пустыми руками. В бешенстве и отчаянии.

 Сикс едва сдержал готовые сорваться с губ проклятия.

 - Смерть! – позвал он, и к нему вернулось многократное сухое эхо. Тогда он попробовал еще раз, громче: - Смерть!!!

 Посреди небытия, полной тьмы и безграничности того места, где обитала Смерть, послышался ее голос:

 - Итак… – Фигура Смерти материализовалась, и туман расступился, пропуская ее вперед. В этот раз на ней не было плаща, но черное, как ночь, платье развевалось позади вместе с совершенно белыми волосами. – Где моя душа?

 - Ее здесь нет.

 - Это я вижу, - глубоко вздохнула Смерть. – Но не переживай. Она будет здесь. Я ведь говорила, что Эйт позаботится о ней, если ты не сможешь…

 - Пожалей ее.

 Смерть издала звук, похожий на резкий вдох.

 - Если ты ищешь чуда, то пришел не по адресу.

 - Пожалуйста, - попросил Сикс, и голос дрогнул от переполнявших его чувств.

 - Ее уже ждут.

 - Отпусти ее, - снова попросил он, на этот раз намного тише.

 Смерть уставилась на него, а потом рассмеялась, закрыв лицо руками.

 - Не могу поверить, что вообще это обдумываю. Нет, Сикс. Тебе известен порядок вещей.

 - Не забирай ее. Дай ей прожить эту жизнь до конца.

 - Это и есть ее конец. А ты позволяешь своим чувствам вмешиваться в работу. Ты не должен этого делать. Это первое правило жнецов: ты должен оставаться безучастным, должен…

 - Я знаю правила!

 - Тогда почему нарушаешь их?

 Ее бровь выгнулась, и озвученная словами проблема четко отобразилась в выражении лица. Сикс выпрямился, молча давая ей понять, что не сдастся.

 Смерть всплеснула руками:

 - Что я скажу другим жнецам? К тому же Эйт уже спустился за ней.

 - Останови его! Сейчас же!

 Смерть задохнулась от возмущения. Когда такое было, чтобы жнец отдавал приказы?

 - Ты хоть понимаешь, что за все время моего существования – за все время! – ни один жнец не просил меня о таком? Оставить душу в покое по чьей-то просьбе? Должно быть, ты спятил, Сикс.

 Сикс заговорил тише:

 - Я прошу отпустить не только ее. Мне нужно… Я умоляю тебя отпустить и меня тоже.

 Казалось, Смерть поражена. Она тряхнула головой, и ее белесые волосы растрепались.

 - Отпустить тебя?

 - Я хочу жить внизу. Как человек.

 - Много лет назад ты оставил ту жизнь и не хотел возвращаться.

 - Теперь хочу.

 Смерть так сжала губы, что они потеряли цвет.

 - Нет.

 - Другие жнецы возвращались, - настаивал Сикс.

 - Они не были тобой!

 Он поднял голову выше, показывая, что принял решение и уже не отступит.

 - Я снова хочу жить.

 Смерть сморщила лоб, глядя прямо в глаза Сиксу.

 - Тебе придется родиться. Мне нужно найти для тебя тело новорожденного. Таков порядок вещей.

 - Нет. Я хочу жить с ней. И мне нужно это тело, мое рабочее тело.

 - Какой абсурд!

 - Ты можешь это сделать, Смерть. Можешь.

 - Могу, но не должна! – Она отвернулась. – Скажи мне, почему я должна это сделать? – Ее голос изменился, стал мягче.

 - Ты знаешь почему.

 - Любовь? – Смерть снова повернулась, и Сикс мог поклясться, что ее губы дрогнули, как будто она хотела улыбнуться, но не знала как. – Каково это?

 Любить? Это чувство переполняло его тело и душу, было таким же великим, непостижимым и волшебным, как сама вселенная.

 - Если бы я попытался описать любовь, то не знал бы, с чего начать. Прошу тебя, Смерть. Эйт там, внизу, я должен вернуться. Дай согласие.

 - Нет.

 - Скажи «да». Скажи, что отпускаешь ее. И меня.

 - Я не собираюсь отпускать своего шестого жнеца. Что, спрашивается, я буду без тебя делать? У тебя самая легкая рука по сравнению со всеми остальными жнецами во вселенной. Твои цели считают меня милосердной благодаря тебе. Благодаря тебе они меня любят. Ты приносил мне даже самые сложные души и…