Матч начался. М-да, без Эдика сборная «А»-класса — совершенно не то! Я стоял, как лев, мои ребятки носились, как угорелые! И счёт всё рос и рос — в нашу пользу! Первые два периода закончился с разрывом в пять или шесть шайб! Это почти победа! Счастливый Шампунь после свистка на второй перерыв, понесся к моим воротам и сходу заключил меня в крепкие объятия. Прикатили все игроки — и Куцый, и Грузин, и Срих, и Макар... И все меня обнимать! Я пребывал в приподнятом, почти победном настроении. Если так продолжится и дальше, то мы не просто выиграем, а подотремся «А»-шниками, отомстив за все обиды и поражения прошлых лет. Вот ваша истинная цена без Эдика Маматова — ломаный грош, бё-ё-ё!

Но... Что случилось со мной в третьем периоде, я до сих пор не могу объяснить даже себе самому. Наваждение! Потому как посыпалось всё: любой точный бросок по моим воротам — гол! Бросок — гол! Бросок — гол! Разрыв в счёте стал неумолимо сокращаться. Ё-моё! Когда же конец матча?! А «А»-шники вошли в раж! До сих пор перед глазами их тройка нападения. Я умоляюще смотрел на них, будто просил: ну, не надо мне забивать! Вы ж сами видите: со мной что-то произошло! Ведь мы же когда-то учились в одном классе! Смешно?

До конца матча времени оставалось совсем немного. Счёт сравнялся. Ладно, ничья так ничья — хрен с ней! Победная шайба «А»-шников влетела в мои ворота вместе с финальным свистком. Они торжествовали. Всё, мы продули... Наши перемахнули через борт, накинули на себя куртки и, не глядя в мою сторону, стали снимать коньки. Мне переобуваться не надо: я играл в огромных отцовских валенках с самодельными наколенниками, ведь ни хоккейных щитков на ноги, ни широких вратарских клюшек купить тогда было невозможно. Я подошел к раздавленным поражением одноклассникам и, постояв минутку, что-то вякнул. Шампунь поднял на меня полные слёз глаза и сказал всего одну фразу: «Из-за тебя проиграли!» Ни матов, ни оскорблений.

Что я могу сказать? Шамильчик, дорогой! Куцый! Срих! Пацаны! Я всю жизнь переживаю тот матч! Встретив меня, Эдик высокомерно изрёк: «Ну, вот видишь, мои ребятки и без меня вас «сделали»!» Крыть было нечем, только жалко блеять. Впрочем победители всё же поведали Маматову о ходе матча. О том, как по всем статьям уступали по ходу игры, о том, как нежданно-негаданно в третьем периоде пошла «лажа» у Муратова, хотя вначале он был почти непробиваем.

* * *

Количество девятых классов, в сравнении с восьмыми, уменьшалось на один. Наиболее одиозным ученикам давали понять, что в девятый их не возьмут, предлагая загодя подыскать какое-нибудь ГПТУ. Из нашего класса тогда как раз и «попросили на выход» Куцего с Шампунем. Уходили и те, кто выбирал для дальнейшего образования техникумы или творческие училища (музыкальное, художественное или хореографическое). В результате, один класс попадал под сокращение и расформирование.

Все мы тогда волновались, задаваясь тревожным вопросом: какой же класс расформируют? Решал по весне педсовет школы. По иронии судьбы, им оказался мой бывший «А»-класс, а некоторые его ученики, переведенные к нам в «В», вновь стали моими одноклассниками. Особенно я радовался «воссоединению» с Камилем Зайнутдиновым, по кличке «Камбал», и Толей Таборкиным, по кличке «Ба́клый». Камбал с Баклым впоследствии существенно усилили нашу сборную. Позже из пяти восьмых классов в нашей школе стали вообще оставлять только три девятых, что существенно стимулировало интерес к учебе и хорошему поведению для желавших оставаться учиться в школе.

А пока грядущий футбольный чемпионат становился прощальным для доживавшего свои последние недельки «А»-класса. К тому же уходил в спортшколу Эдик Маматов.

Матч между нашими классами был расписан последним: Леонард будто чувствовал, что он станет решающим. До этого мы с ними шли «ноздря в ноздрю», привычно успешно разобравшись с тремя остальными классами. Хотя нет, «А»-класс, по-моему, потерял очко, сыграв с кем-то вничью. Или у нас была лучше разница забитых и пропущенных мячей, ведь все три матча «А»-шники опять играли без Маматова. Не помню, хоть убей! Помню лишь, что в том последнем матче нас устроила бы и ничья. Эдик заранее попросил физрука застолбить дату и не менять ее, пообещав вырваться сыграть прощальный матч за родной класс.

Уважаемый читатель, наверное, уже вздохнул, сморщив лоб: «Ну, конечно же, по законам жанра «В»-класс должен выиграть!» Позвольте, позвольте... Как говорится в игре «а ну-ка, отыщи!», «тепло», но не «жарко». Выиграть «А»-класс с Эдиком Маматовым, похоже, было невозможно в принципе!

И вот долгожданный день матча настал! Начали они, как обычно, не спеша. К тому же Маматову суетиться, играя на таком низовом уровне, было не к лицу. Всему свое время, в том числе, и победным голам. Мы же стояли насмерть. Время шло, а голов не было — ни в мои, ни в «А»-шные ворота. Но вот Грузин каким-то чудом вчистую отобрал у Эдика мяч, вот Срих опередил его на перехвате, вот жёсткое игровое столкновение закончилось для Маматова обидным падением с поднятием целой тучи пыли (на таких стрёмных полях он играть уже отвык). Чувствовалось: Эдик начал нервничать. Свисток на перерыв — 0:0! Срих, помню, вскинул вверх руки: первый тайм выстояли!

Второй тайм продолжился по тому же сценарию: «время идет — а любовь не приходит»! Эдик опять завалился, задрав ноги. Кто-то из болельщиков (а их тогда пришло немало) засмеялся и подколол его: «Ну, чё копыта-то развалил, вставай, давай!» Вскоре последовали широко известные в таких ситуациях приёмы — навязчивые апелляции «звёзд» к судьям и выпрашивание пенальти («пендаль», на нашем сленге). Маматов один раз что-то недовольно кинул Леонарду, судившему тот матч, второй, третий. Наконец Леонард не выдержал и громко выдал ему, принципиально перейдя на «вы»: «Я сейчас Вас выгоню с поля!»

Минуты таяли мучительно долго. Прекрасно помня недавнюю зимнюю «трагедию», мы боялись даже думать о почти нереальном: положительном для нас результате и, как следствие, чемпионстве. Эдик начал орать на своих: то не так, это не так. Ну а что ты, дорогой, хотел от дворовых «чайников»? Ты же вырос с ними и знаешь их, как облупленных!

Счёт по-прежнему 0:0. В нашу пользу. Конечно, случайный гол, или «дурачок», мог залететь в наши ворота в любой момент — многострадальная сборная России, к примеру, знает это «как Отче наш». Но я в тот день тащил всё, мяч просто-таки лип к моим рукам! Однако «дурачок» мог залететь и в их ворота — на то он и «дурачок». Маматов стал мочить по нашим воротам со всей дури из любого положения, не видя более разумных игровых решений — в тот момент он ненавидел своих неумелых одноклассников. Но прицел у него явно сбился: то был воистину «не день Бекхэма»!

Финальный свисток! Ничья, равносильная для нас победе! Ура! Мы — чемпионы! Расстроенный вконец Эдик начал агрессивно «наезжать» на Сриха и Грузина, пришлось всей нашей команде сгрудиться рядом: «Ты чё, в натуре, Пеле хренов?! Вальты загрызли? Промеж ушей захотел?» Только праздник «на нашей улице» подпортил. Впрочем, Маматов был настоящим спортсменом и взял себя в руки, прекрасно понимая, что «после драки кулаками не машут».

И вот, однажды произошло знаковое для меня событие. Шампунь утром, как обычно скомандовав «Быстро!», ожидал тетради для списывания домашнего задания. Я отрезал:

— Не дам!

— Чё-ё-ё?! — лицо классного авторитета вытянулось.

— А ты скажи «пожалуйста»!

Это был переломный момент. Шампунь напрягся, но, посоображав пару секунд в какую сторону развивать нестандартную ситуацию, вдруг расслабился и миролюбиво сказал:

— Петя, дай списать «домашку». Пожалуйста!