Кингсли отстранился и заставил ее раскрыть ноги на несколько дюймов. Его ладонь скользнула между ее бедер, и он погрузил в нее один палец.

- Он прав... ты влажная, Шеридан.

Палец Кингсли внутри нее двигался во всех направлениях. Он погружался глубоко прежде чем вытащить его, скользил вокруг ее входа и снова, кружа, погружался внутрь, расширяя ее. Он исследовал ее лоно, находил сокровенные местечки, потайные уголки, на которые он нажимал до тех пор, пока она не задрожала. Если он не прекратит трогать ее так, она кончит прямо на его пальце.

- Поднимайся, - приказал он.

Шеридан встала и ждала, опустив глаза, когда Кингсли встанет с постели. Он встал позади нее и расположил ее возле кровати. Наклонив девушку так, что обе ее руки упирались в матрас, он поднял ее левую ногу, чтобы она уперлась в матрас. Это не кожаное кресло в кабинете ее отца, но поза была та же. И сейчас Кингсли был позади нее, расстегивал брюки и надевал презерватив. Шеридан быстро поверхностно задышала, чтобы успокоить себя. Это было то, чего она хотела. Она была тем, кем была на самом деле. Она молилась, что Престон однажды поймет это.

Головка члена Кингсли теперь упиралась во вход в ее тело. Он замер, и она знала, что он давал ей возможность остановить его, если она того хотела. Но хоть она и хотела остановиться... она не хотела этого. Кингсли медленно толкнулся в нее, заполняя ее дюйм за дюймом. Когда он оказался полностью в ней, он жестко ударил ее по бедру. Она ахнула и одновременно сжалась вокруг него. Он толкнулся и снова шлепнул. Аккуратными толчками он двигался внутри нее. Она не могла поверить, что спустя три года их знакомства, у нее с Кингсли впервые был секс. Она хотела, думала об этом... но Кингсли, как рассказала ей однажды Джульетта, перестал спать с женщинами моложе двадцати шести, как только ему исполнилось сорок. Она была в восторге, что сегодня он сделал для нее исключение.

Ее бедро пылало, но самая горячая точка была внизу живота. Кинг нашел пальцами ее клитор и теперь снова и снова вонзался в нее короткими резкими толчками. Опустив голову, Шеридан выгнула спину и жестко кончила, гортанно застонав.

Как только ее оргазм поблек, Кингсли вышел из нее. Он поднял ее на ноги, развернул и с поразительной скоростью и силой прижал ее к стене, поднял над полом и снова вонзился в нее. Она знала, что он не кончил, пока она была наклонена над кроватью. Это время было для нее. Но на этот раз, его бедра сильнее вколачивались в нее, бесконечно долго, она знала, что он трахал ее для собственного удовольствия.

Пока он вколачивался в нее, Шеридан смотрела на Виндзорский узел его галстука. Она обняла его плечи руками и жестко укусила узел, когда кончила во второй раз. Теперь Кингсли стал еще жестче погружаться в нее, жестче, чем это делал Рекс. Почти было больно, но она и не думала просить его замедлиться или остановиться. Престон занимался с ней любовью так, будто она была сделана из стекла. Он едва прикасался к ней, и она ничего не чувствовала. Она не была против той боли, которую давал ей Кингсли. Боль означала то, что она что-то чувствовала.

С последним глубоким толчком, Кингсли мощно кончил, тяжело дыша ей на ухо. Живот Шеридан сжался от желания. Даже его стоны и вздохи были с французским акцентом.

Он опустил ее на пол и дал ей отдышаться пару минут, пока избавлялся от презерватива. Закрыв глаза. Шеридан прислонилась к стене, руками нажимая на живот. Когда она открыла глаза, Кингсли стоял перед ней. Он расстегнул три пуговицы своего пиджака, и она увидела черную кожу, обвивающую его талию. Ловкими пальцами он расстегнул ремень и вытащил его и брюк.

- О Боже, - выдохнула она.

Она обожала ремень. Единственное, что было еще более эротичней, чем мужская одежда, это быть выпоротой предметом мужской одежды.

- Просто "Сэр" подойдет, - сказал Кингсли.

Она усмехнулась.

- Да, Сэр.

Протянув руку, Кингсли схватил ее за запястье и потащил девушку к постели как капризного ребенка, едва ли не швыряя ее. Он потянул ее к себе за лодыжки и заставил стоять, наклонившись над кроватью. Мужчина задрал ее юбку снова и резко опустил ремень на ее бедра. Яркая вспышка боли вспыхнула в глазах. Она пронзила все ее тело с головы до ног и сконцентрировалась на бедрах. Нора учила ее, как справляться с такой сильной болью, как вдыхать и выдыхать, поглощать ее целиком и вовсю наслаждаться этим огнем. Именно это она и делала сейчас, пока Кингсли жестоко обращался с ней ремнем. Она знала, что завтра вся спина и бедра вплоть до коленей, будут усыпаны синяками и рубцами. Ей пришлась по вкусу идея проваляться завтра весь день в постели, восстанавливаясь и мастурбируя. Она скажет Престону, что у нее судороги, и захочет побыть одна. Это срабатывало каждый раз.

Наконец боль прекратилась, и Кингсли бросил ремень на кровать рядом с ее головой. Шеридан посмотрела на него, с трудом подавляя желание протянуть руку и прикоснуться к дорогой коже. Кинг перевернул ее на спину и оседлал ее бедра. Он провел ладонями по ее рукам, плечам и грудям. Шер тяжело дышала, когда он его палец скользнул под бретельки белого теннисного топа.

- Эта одежда... много значит для тебя. Ты часто носила ее с ним, не так ли?

Шеридан кивнула.

- Да, Сэр. По вторникам у меня были занятия по теннису, а у мамы с папой всегда по вторникам были встречи. Рекс часто приходил по вторникам.

Она вспомнила, как просыпалась по вторникам уже возбужденной лишь от того, что наступил этот день недели.

- Что еще он делал с тобой, пока ты была в форме для тенниса?

Шеридан покраснела. Что Рекс ни делал с ней, пока на ней была короткая теннисная юбка и топик? Он порол ее и шлепал. Он трахал ее во всех возможных позах. Однажды, он даже взял ее анально, нагнув над отцовским столом. Он кончал на нее, заставлял ее кончать на него, фотографировал ее, снимал на видео...

Запинаясь и еще больше краснея, Шеридан рассказала Кингсли об одном вторнике, когда Рекс узнал, что ее родители вернутся очень поздно. Он пришел к ней, и, не сказав ни слова, сначала трахал ее сзади, а его руки забрались под ее топик, пощипывали и ласкали ее соски. Она кончила сильно, а он еще сильнее, наполняя ее пятнадцатилетнее тело своей спермой. Рекс вышел из нее и сел в отцовское кресло напротив стола. Он заставил ее стоять прямо перед ним, ногами упираясь в твердое дерево стола.

Шеридан рассказала всю историю, каждую унизительную деталь, и Кингсли слушал.

- Твой друг, он был вдохновлен эфебофилией, не так ли?

Шеридан усмехнулась.

- Да, Сэр.

- Я редко поощряю увлечение столь молодыми девушками, но должен сказать, я одобряю его методы.

Кингсли оставил ее лежать на постели. Она уставилась в потолок и гадала, что же на самом деле задумал Кинг. Шеридан приподнялась, когда Кингсли принес стул и сел в изножье кровати. Он щелкнул пальцами и указал на пол перед кованым изножьем. Шеридан подошла туда, куда он указывал, и стояла в покорном молчании. Она была меньше, чем на расстоянии вытянутой руки от Кингсли.

- Он заставил тебя держать юбку поднятой? - просил Кинг.

- Да, Сэр.

- Сделай это сейчас и для меня.

Шеридан сделала глубокий вдох и подняла подол своей теннисной юбки. Как и Рекс в ту ночь, Кингсли протянул руку и раздвинул ее ноги на несколько дюймов шире. И так же как Рекс, Кингсли ввел в нее вибратор. Внезапно она снова почувствовала себя пятнадцатилетней, не до конца осознающей, что Рекс вставил в нее предмет. Он включил его, и все ее тело дернулось от шока и удовольствия. Он приказал ей держать юбку, чтобы он мог смотреть на нее. Она вспомнила, как сжимала ткань в кулаках, прижимая их к животу. Ее бедра дергались и извивались, когда Кингсли двигал вибратор, внутрь и наружу. Шеридан напряглась и кончила, ловя ртом воздух. Но, как и Рекс, Кингсли не вытащил вибратор. Он оставил его и продолжал двигать им внутри нее.

- Сколько раз он заставил тебя кончить? - спросил Кингсли.

- Три, Сэр, - задыхаясь, ответила Шеридан.