В целом день оказался весьма приятным, и когда он приблизился к концу, Эриенн ощутила привкус сожаления. Она знала, что завтра ей предстоит поездка вместе с мужем домой в Сэкстон-холл, и потому в меланхоличном настроении наблюдала, как бравшийся внаем экипаж отъезжает от усадьбы Лестеров, увозя с собою ее спутника. Прежде чем уехать, Кристофер недолго подержал ее руку и прикоснулся к щеке в родственном поцелуе. Прикосновение было простым, однако воспоминание о нем длилось так долго, что Эриенн не могла не задуматься о том, какое он произвел на нее впечатление.

Туманы продолжали упорно держаться в низинах, когда карета Сэкстонов прохладным свежим утром отъехала от усадьбы Лестеров и двинулась на север. Дневное солнце едва пробивалось сквозь лиловую пелену облаков, низко нависших над горизонтом. Карета прогромыхала мимо ферм, разбросанных к северу от Темзы, и преодолела каменные мосты, где над ручьями и болотами поднимались густые клубы испарений. По мере того как разгорался день, небеса становились серыми и блеклыми, а воздух окончательно посвежел. Тесси поддалась уговорам хозяйки перебраться в салон кареты. Хотя Эриенн и была понятна робость девушки в присутствии лорда Сэкстона, но даже тела двух мужчин, которые ехали снаружи, не могли дать столько же тепла, сколько было в карете. Молодая служанка избегала смотреть в сторону хозяина и довольствовалась тем, что задремала в уголке, как и ее госпожа, сидевшая рядом.

В полдень они остановились в гостинице, и хотя там было несколько постояльцев, в общем зале наступила мертвая тишина, когда лорд Сэкстон провел жену к столику. При его появлении слуги всегда начинали двигаться проворнее, боясь вызвать его гнев. Он, как обычно, отказался пробовать пищу и, сопровождая Эриенн к экипажу, коротко извинился, что не составил ей компании.

Они снова тронулись в путь и настроились на долгую дорогу, как вдали раздался окрик и со стороны кучера открылся небольшой люк.

— Приближается чья-то карета, милорд, — крикнул вниз Банди. — Карета большая, ее сопровождают несколько всадников.

Лорд Сэкстон быстро отозвался:

— Будьте поаккуратней с ними и, как только дорога станет шире, пропустите их.

— Слушаюсь, милорд. — Банди захлопнул дверцу.

Эриенн ничего не было видно с заднего сиденья, однако грохот копыт, который приближался сзади, становился все более отчетливым. Их собственный экипаж замедлил ход и затрясся, так как Банди съехал далеко на обочину дороги. Как громкий выстрел, раздался щелчок кнута, и нестройный звон упряжи стал громче.

Сначала Эриенн увидела лошадей, тщательно подобранную волшебную упряжку. Сама карета была большой и черной, с бархатными занавесками, плотно закрывавшими окна. Спереди сидели вместе кучер и стражник, а два лакея расположились на запятках. Позади следовали восемь всадников, вооруженных, словно охрана короля. Несмотря на явное богатство выезда спешивших путников, на двери выделялось совсем новое пятно, выдававшее место, где раньше располагался герб.

Эриенн не могла понять, отчего такая знатная фамилия предпочитает путешествовать, скрывая свой герб. Это было сделано явно не для того, чтобы отвлечь внимание разбойников, потому что сохранялось слишком много признаков состоятельности.

Лорд Сэкстон молчаливо наблюдал за проезжающим экипажем. Он среагировал на него лишь тем, что сверился со своими маленькими часами, когда карета промчалась мимо. После этого он откинулся в своем углу и сложил руки так, будто намеревался подремать, однако случайный луч света, сверкнувший в глазницах маски, убедил Эриенн, что за ней пристально наблюдают.

Ближе к вечеру они сделали остановку еще на одном постоялом дворе, где все были возбуждены разговорами о таинственной черной карете, которая пронеслась мимо. Несколько постояльцев, не заметив того, кто оставался и тени, хвастались, что слышали про обезображенного и покалеченного лорда с севера, который носит странный шлем и скрывает свое имя. Они бились об заклад, что именно он проследовал за плотными шторками. Наконец, заметив внушавший ужас облик лорда Сэкстона, те же рассказчики вытаращили глаза… побледнели… и стали в смущении что-то бессвязно лопотать. В изумлении они тихонько обсуждали его спутницу, красота которой производила не менее ошеломляющее впечатление. Эриенн даже показалось, что муж получает удовольствие от изменения реакции окружающих и склонен сыграть на этом. Вместе с тем он решительно продемонстрировал свои супружеские права, чтобы никто не посмел преступить границы, подобно тому глупому повесе во время их путешествия на юг. Лорд Сэкстон недвусмысленно подчеркнул это, властно положив огромную руку в перчатке на спину Эриенн.

Черная карета двигалась, очевидно, в том же направлении, что и карета Сэкстонов, потому что в течение всего следующего дня им приходилось слышать сообщения о ней. О ее маршруте свидетельствовала и дорога, которая покрылась белыми пушистыми хлопьями первого снега, однако по мере продвижения Сэкстонов дальше на север на глубоком снегу не осталось и намека на следы таинственного экипажа. Хрустящий белый наст замедлил бег упряжки, и они сумели проехать Мобри только на следующий вечер. Серая глыба Сэкстон-холла показалась приветливой даже Эриенн, которая из-за усталости лишь едва притронулась к ужину. Надежная постель убаюкивала, навевая сон. Некоторое время она лежала в дреме, в то время как сознание блуждало по богатым событиями прошедшим дням. Образ улыбающегося Кристофера растворился, так как на передний план выплыла черная маска пристально разглядывающего ее лорда Сэкстона. Черная кожаная личина не исчезала до тех пор, пока Эриенн не погрузилась от усталости в сон, который был настолько глубок, что не допускал никаких фривольностей.

С момента их возвращения не прошло и недели, однако не случалось почти ни одного вечера, чтобы кто-нибудь не приносил весть, что видел ночного всадника, блуждавшего по северным холмам. Двери домов, которые раньше жители, отправляясь спать, не закрывали на задвижку, были теперь прочно и надежно заперты от любого вторжения, случайного или намеренного.

К шерифу примчался запыхавшийся Хэггард и, задыхаясь, рассказал, как за ним кто-то гнался ночью. Его горячее заявление о том, что он готов взяться за оружие для борьбы с этим созданием, если ему улыбнется счастье и он получит такое оружие, обеспечило ему место среди людей шерифа. С тех пор Аллан Паркер, казалось, не мог сделать и шагу, чтобы не споткнуться об этого преданного человека. Потеряв Тимми, Хэггард страстно искал общения и активно демонстрировал свою готовность перед Алланом. Постоянное присутствие Хэггарда истощило терпение шерифа. Казалось, до тупой головы Бентуорта могла дойти только суровая команда «Оставаться на месте!».

Кристофер Ситон вернулся в Мобри, и весть о его возвращении просочилась в поместье. Хотя лорд Сэкстон не был склонен говорить о нем, молодые служанки весьма живо сплетничали по поводу Ситона, иногда в пределах слышимости их хозяйки. Молли начала болтать о женщине, с которой она застукала Кристофера в гостинице несколько недель назад, однако отказывалась назвать ее. В результате с именем Кристофера стали связывать Клодию, поскольку ее видели с ним в компании пару раз. К тому времени, когда сплетни дошли до Эриенн, они оказались густо приправлены сообщениями о вольностях этой пары. Слухи отдавались щемящей болью в ее сердце, и трудно было избавиться от этой боли соображениями о том, что Кристофер Ситон ей в общем-то безразличен.

В пятницу, на следующий день после их возвращения, лорд Сэкстон призвал жену к себе после обеда, и, выполняя его пожелание, Эриенн спустилась к ужину в платье, которое было на ней в тот вечер, когда они поженились. Она понимала, почему мужу так нравится это платье. Оно имело очень открытое декольте, и реакция лорда Сэкстона на это не отличалась от той, когда она надела платье в первый раз. Он ждал ее внизу на лестнице, держа одну руку за спиной и пристально наблюдая за тем, как Эриенн спускается по ступеням.