Как видите, количество кандидатов в авторы уменьшилось.

Но тут появляется третий киновед и утверждает, что автор фильма —

режиссер, и только он один. И главный и первый: до тех пор, пока все

существует отдельно — музыка, изображение, сюжет,

декорация,—фильма нет. Режиссер собирает из частей целое, он сводит воедино все

творчества, поэтому картина ему и принадлежит.

Не станем торопиться и тут же, сгоряча, соглашаться с одним,

опровергая других. У нас есть время подумать, посмотреть и узнать, чем

заняты люди, усилиями которых делается фильм. Собственно, вся книга

и рассказывает о том, с чего начали когда-то, в конце прошлого века,

люди, называвшие себя кинематографистами, как появились одна за

другой кинопрофессии, как усложнялись они, как помогала им техника.

Как, и это самое главное, они сделали из нехитрого развлечения

искусство, ставшее рядом с литературой, театром, музыкой, живописью.

1

ПИСЬМЕНА

НА

МАНЖЕТАХ

ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ

Два брата ведут разговор:

— Давай сделаем так: пойдем на вокзал и снимем, как приходит поезд.

— Неплохая идея! Сначала покажем, как толпятся на перроне люди, потом приближается паровоз... из вагона выходят пассажиры... Наконец перрон пустеет. Так

все и снимем, как в жизни, ничего не меняя. Вот будет

аттракцион!

Один из них взял треногий штатив, другой — громоздкий аппарат, и они

пошли на вокзал. Там приладили аппарат к штативу. Любопытный

люд поглядывал в их сторону, недоумевая: что бы все это значило? Кто-то

сказал: «Фотоаппарат принесли». Другой решил: «Это прибор для измерения

скорости поезда». Третий уточнил: «Теперь пушки такие делают». Разные

предположения сыпались со всех сторон.

Ни одно из них верным не было.

Да и кто бы мог предположить, что, когда задымил у семафора, надвигаясь

на перрон, паровоз и застрекотал невиданный прибор, в этот самый момент

возникло новое искусство, отразив для начала на пленке из целлулоида и

паровоз, и тех самых людей, которые гадали да прикидывали, что за ящик

принесли на вокзал...

Это было летом 1895 года. Братья Люмьер испытывали на вокзале в

Лионе недавно изобретенную ими кинокамеру.

Кинокамера — то есть техника — родила новое искусство.

В конце этой фразы, как видите, поставлена точка. Но не лучше ли было

поставить вопросительный знак? В самом деле, достаточно ли одной техники,

чтобы на пленке возникло то, что мы называем кинофильмом?

Пофантазируем немного. Представим себе, что братья Люмьер, вместо того

чтобы бегать по улицам, снимая людей, лошадей, поезда, отнесли бы

киноаппарат в лабораторию, к ученым. А те с радостью приняли бы этот давно

ожидаемый подарок — достижение технологии девятнадцатого века — и начали

бы использовать его для научных экспериментов.

Кинокамера «остановила», запечатлев на пленке, молнию.

Биолог в течение нескольких минут увидел все развитие цветка

настурции из семечка — этот процесс кинокамера ускорила в двести тысяч раз.

Киноаппарат с борта спутника показал огромные земные просторы.

Впрочем, это как раз не фантазия, такие чудесные камеры существуют

сейчас и работают для блага науки. Представим мы себе не это, а то, что

кажется теперь невозможным, нереальным: изобретатели отнесли киноаппарат

ученым, и никто — представьте себе, никто! — не подумал, что он может иметь

хоть какое-то отношение к искусству. При таком повороте событий не было бы

ни кинофильмов, ни кинотеатров, ни кинофестивалей.

Быть может, киноискусство родилось в тот момент, когда братья Люмьер,

оглянувшись вокруг, увидели, как много замечательного происходит на улице,

в доме, и поняли, что всю эту, такую разнообразную, жизнь способна

запечатлеть пленка. Тогда они и стали думать, что снимать, чтобы было

интересно всем. А всем интересен человек и все, что происходит с ним и

вокруг него. Первые зрители смотрели на экран, как в зеркало. С самого

начала кинематограф пытался создать отражение человеческой жизни на

пленке.

Разберемся с именем нового искусства. «Кинема» (или, если произнести

то же самое по-французски, «синема») происходит от греческого слова «Kine-

matos», что означает «движение». В имени нового зрелища была отражена

самая впечатляющая его способность — передача движения на целлулоидной

пленке. Поначалу его называли в России и «синема», и «кинема»,

позже установилось полное имя — кинематограф и сокращенное, бытовое —

кино.

Известно, что братья Люмьер — изобретатели кинематографа. Так почему

же мы начинаем рассказ о сценарии и сценаристах воспоминанием о том,

как начиналось кино? Разве в истории кинематографа Люмьеры знамениты

тем, что были не только изобретателями его, но и сценаристами? Увы! Среди

лучших сценаристов их имена не значатся. Более того, никаких сценариев они

«Прибытие поезда». Фильм братьей Люмьер.

не писали для своих картин. Они были сценаристами поневоле, потому что

крошечная «история из жизни» была зачатком тех увлекательных, серьезных

историй, которые рассказывает нам современный кинематограф.

Вот для примера один из фильмов года первого, 1895-го: «Ворота

распахнуты настежь. Впереди идут женщины, затянутые в корсеты, подметая

юбками пыль, в шляпах с лентами, подвязанными под подбородком. Потом

идут мужчины, большинство с велосипедами. Выходит около ста человек.

Последней прыгает и убегает собака. Потом привратница быстро закрывает

ворота».

Немудрящий фильм имел немудрящее название: «Выход рабочих с

фабрики Люмьер». Другие назывались: «Прибытие поезда», «Кормление

ребенка». Содержание каждой фильмы полностью исчерпывалось названием, зри-

тель не мог обмануться: там, где обещали прибытие поезда,—было

прибытие поезда. Собственно, сколько могла вместить в себя коротенькая

кинолента? Длина первых фильмов — одна- две минуты.

Вот как описывает свою встречу с кинематографом Жорж Мельес,

режиссер, которого впоследствии историки назвали «первым волшебником

экрана»: «Мы находились перед маленьким экраном... На нем появилась

неподвижная фотография, изображающая площадь Белькур в Лионе. Немного

удивленный, я только успел сказать соседу:

«Так это из-за проекций нас потревожили?» Не успел я закончить эту

фразу, как лошадь, везшая телегу, пошла на нас, а вслед за ней другие экипажи,

потом прохожие — словом, вся уличная толпа. При виде этого зрелища мы

сидели с открытыми ртами и остолбенелые от удивления, пораженные

донельзя... В конце представления все были в упоении...»

Так просто!

Пошла на экране лошадь, и все — в упоении! Эта оценка всего-навсего

похожа на случайно двинувшуюся картинку. А если ее продолжить, если

пойти за лошадью, узнать, куда она идет, кого везет. Вот уже и начинает

завязываться сюжет!

Все знают, что такое комиксы:

серии рисунков, чаще всего юмористических, с продолжением и подписями.

Маленький сюжет развивается на пяти, шести, семи картинках. В конце прош-

Кадры из фильма

«Прибытие поезда»

лого века в одном из журналов художник Герман Фогель опубликовал серию

гравюр под названием «Поливальщик».