Павлик помчался домой. Распахнув двери квартиры, быстро взглянул на вешалку в прихожей: синий рабочий халат, в котором мама ходила в цех, висел на крючке. Мама пришла с работы. Папиного макинтоша не было. Хорошо, что папы нет, с ним не хотелось бы встречаться…
Телефон стоял на большом письменном столе в самой дальней комнате. Она считалась кабинетом отца, но здесь любил готовить уроки Павлик, здесь занималась его мать Ирина Сергеевна.
Она и сейчас намеревалась позаниматься и раскладывала на столе учебники и тетради. Ирина Сергеевна вздрогнула, когда Павлик ворвался в кабинет:
— Что случилось, Павлик?
— Сейчас, мама, одну минутку.
Мальчик был красен, взволнован, запыхался. На секунду он остановился, увидев, что Ирина Сергеевна разбирает учебники: маме надо заниматься. Сколько раз они уговаривались не мешать друг другу! И сколько раз он не выполнял своего обещания! Эх! Но теперь дело касается жизни друга — надо действовать! Пусть это будет в последний раз, лишь бы найти Тольку! И остановившийся было Павлик стремительно ринулся к телефону…
Телефонистка назвала свой номер.
— Мне — литейную! Пожалуйста, литейную! Срочно!
— Даю литейную! — равнодушно ответила девушка.
В трубке зашуршало, щёлкнуло, и кто-то сказал:
— Литейная слушает!
— Позовите к телефону… — Павлик замялся, он не знал фамилии, мастера… — Позовите Семёна Кузьмича!
— Сейчас! Кто спрашивает?
— Это я, Столетов!
— Столетов? Семён Кузьмич, возьмите трубку, вас директор спрашивает…
«Почему директор? — удивился Павлик. — С чего они взяли? Ах да, ведь у меня папина фамилия». Ему стало смешно: вот как, его за директора приняли. Будет чему посмеяться им с Толей, если… Павлик вздохнул.
Кто-то взял трубку, откашлялся и сказал:
— Я вас слушаю, товарищ директор…
— Да нет, я не директор.
— Не директор? А кто же?
— Я — Павлик. Тот самый, который вместе с Толей…
— Ага, понятно! Это ты, Павлуша! Ну как, новости имеешь? Случаем, дружок твой не нашёлся?
Всё веселье покинуло Павлика: значит, Толю в литейном цехе тоже не нашли.
— Нет, не нашёлся. А вы разве не нашли?
— Не нашли, дружок. Вот ведь беда какая! Всех уборщиц на ноги поставили — ищут, а найти не могут… Голова кругом идёт: что я Мирону Васильевичу докладывать буду…
В трубке ещё слышался голос Семёна Кузьмича, а Павлик уже положил трубку. Остановившимися глазами он смотрел в окно, за которым широко раскинулся завод: из ворот его то и дело выбегали грузовики; блестела на солнце стеклянная кровля моторного корпуса, похожая на громадную теплицу; мохнатый и зеленоватый дым клубился из короткой трубы вагранки; по путям позади литейки мчался, распустив серую гриву дыма, чёрный паровоз, за ним тянулась длинная вереница пустых вагонов. Всё это было так знакомо, так привычно. Как вчера, как десять дней тому назад, а между тем произошло страшное: Толи нет, и никто не знает, что с ним случилось…
— Покушай, Павлик! — глухо, словно сквозь воду, донёсся до него голос матери.
Он не заметил, когда и как у его локтя появилась булка, густо намазанная маслом. Руки как-то сами собой стали отламывать куски, заталкивать в рот. Оказывается, он здорово проголодался за день…
Ирина Сергеевна задумчиво складывала книги и тетради в стопку. Похоже, что ей не придётся сегодня готовиться к зачётам, что-то случи- лось с Павликом.
— Что произошло, Павлик? Что всё это значит? Набитым хлебом ртом Павлик ответил:
— Толю я потерял в литейном, вот что!
Руки Ирины Сергеевны дрогнули: сын разгуливает по литейной, а она даже не знает. Как всё это происходит?
— Кто этот Толя? И как ты попал в литейную?
— Толя — мой друг. Мы с ним… — Павлик хотел сказать, что они собираются строить автомобиль, но вспомнил, что автомобиля не будет. — Мы с ним просто дружим. Правда, он меньше меня, но зато такой отчаянный, ничего не боится…
— И ты один ходил по литейной? — В глазах Ирины Сергеевны промелькнуло выражение страха. — Кто тебя пропустил?
— Папа нам дал записку… Нет, не записку… В общем написал на заявлении… А ходили мы вдвоём… Нет, втроём, ещё Семён Кузьмич был с нами… Да ты, мама, не беспокойся, всё кончилось хорошо! — Он начал торопливо успокаивать мать, потому что заметил, как она взволнованно теребит уголок косынки. — В самом деле, мама, не было никакой опасности!
Мать смотрела на него испытующим, пристальным взглядом, которого Павлик не выносил. Он начал вертеться и ёжиться.
— Ну, мама же! Ведь ничего не случилось. Всё в порядке, я пришёл домой…
— А Толя? — тихо сказала Ирина Сергеевна. — Маленький, меньше тебя, и остался один в литейной. Ты знаешь, что с ним может случиться?
Павлик опустил голову.
— Знаю, — грустно произнёс он. Несколько минут длилось молчание.
— Звони папе! — твёрдо и даже сурово сказала Ирина Сергеевна.
— Но, мама… — Глаза у Павлика блеснули. Он давно думал, что о всём случившемся надо сообщить отцу, но нехватало решимости. Перед ним он себя чувствовал особенно виноватым: так настаивали, так упрашивали, а тут такое несчастье! — Ведь я же подвёл папу! Он разрешил нам ходить на завод, а я не усмотрел за Толей…
— Жизнь товарища в опасности, а у тебя — самолюбие? Хорош! Я сама позвоню!
Павлик молча перехватил у неё трубку. У телефона была Надежда Николаевна:
— Секретарь директора слушает!
— Это вы, Надежда Николаевна? Мне нужно папу.
— Павлик? Сейчас включу.
В трубке зазвучал глуховатый голос отца:
— Что случилось, сынок?
— Понимаешь, папа, какое дело… Просто не знаю, как получилось. Я Толю потерял.
— Какого Толю?
— Помнишь, который со мной к тебе приходил? Такой маленький, в голубой майке. Толя Васильченко.
— Помню, помню. Да… Как же тебя угораздило потерять его?
— Сам не понимаю, папа. Шёл всё время с нами, так всё хорошо было, а потом вдруг потерялся. Уж мы искали, искали его…
— Где же это произошло?
— В литейном цехе.
— Да-а! Литейный, конечно, серьёзный цех, в нём зевать не приходится… Ну, ничего, дружок, литейная тоже не без добрых людей. Не падай духом, сынок! Я всё сделаю, чтобы нашли твоего друга…
Трубка умолкла. Павлик медленно положил её на место. «Папа знает, папа обещал найти Толю. А Степан Ильич? — вдруг пришло ему в голову. — Ведь он ничего не знает».
Павлик снова схватился за трубку и скоро услышал знакомый густой бас Степана Ильича.
— Степан Ильич, извините, пожалуйста, но вы ещё не знаете — наш Толя пропал. Шли мы по литейному цеху, как вы велели нам, чтобы начало всех начал посмотреть, и всё было хорошо, а потом Толя отстал и теперь нигде не можем найти. Помогите нам, пожалуйста, Степан Ильич!
— Чем же я могу тебе помочь?
— Помогите найти Толю. С ним всё может случиться.
— С Толей? Да он скоро нас с тобой за пояс заткнёт! Ты только посмотри, как он булку уписывает!
— Уписывает? Кто уписывает?
— Толя твой уписывает. Что, соскучился по приятелю? Выходи встречать. Анатолий Мироныч сейчас домой отправляется, у него разные новости для тебя имеются…
Павлик оцепенел и несколько мгновений держал у уха замолкнувшую трубку. Потом бросил её на рычаги и со всех ног кинулся из комнаты, с порога крикнув матери:
— Нашёлся Толька! У Степана Ильича сидит, булку ест… Можешь заниматься, мама, я не буду тебе мешать!