Что она только что сказала?

Не смотря на то, что гробовщик выглядит в точности также, как я ее себе представляла, запах выпечки у нее изо рта говорит об обратном. Это запах Мяу - Маффина.

Я парализована от ужаса. Все мои желания избавить мир от Чешира испаряются в его присутствии. Его улыбку, вылепленную на лице гробовщицы нельзя ни с чем спутать. Проклятье тому, кто видел эту улыбку слишком много раз, незабываемые впечатления гарантируют пожизненные кошмары.

- Чего ты от меня хочешь? - Я выплевываю каждый слог на своем языке. Подобным способом я хотела замаскировать свой страх,...может быть, кто-то курит кальян, как Пиллар, а я буду скрывать свои страхи. Пустяки.

- Я тоже тебя люблю. - Чешир вспыхивает ослепительной улыбкой, а затем делает долгую затяжку сигаретой. Я ощущаю себя муравьем, разглядывая его снизу. Он похож на возвышающуюся махину кошмаров.

Инстинктивно, я выскальзываю из мешка и спрыгиваю с другой стороны стола. Чешир не двигается. Он наблюдает, как я ударяюсь левой коленкой и чуть не вывихиваю лодыжку. Я бегу по направлению к дальней лампочке, той самой, до которой я так и не дошла. Оказывается, она ведет к двойным металлическим дверям, ведущим наружу. Я хромаю, падаю и снова поднимаюсь. Остаток пути, я прыгаю, словно кролик.

Чешир стоит спокойно. Я знаю это из-за запаха маффина. Он позади меня, затягивается сигаретой гробовщицы, наслаждается зрелищем. Я такая трусиха, убегая подобным образом. Я тянусь к тяжелым дверным ручкам. Не думаю, что я пока готова для Чешира.

- Если не знаешь куда идти, любая дорога отведет тебя туда, - издевается Чешир за моей спиной.

  Я останавливаюсь, как вкопанная. Не знаю почему. Воспоминание о Льюисе Кэрролле в Викторианской Англии вспыхивает перед глазами. Оно подобно электрошоку. Болезненное, но эффективное. Оно пробуждает меня и избавляет от паутины страха.

Я отпускаю ручку и разворачиваюсь лицом к Чеширу. Это то, что я должна была сделать. Мне не следовало убегать. Я здесь для того, чтобы поймать его, а не сбегать от него.

Не знаю, к чему был сон о Кэрролле, но я знаю, что не хочу в конечном итоге сожалеть как и он. Не хочу, чтобы через неделю я сказала нечто вроде " Я не смогла их спасти".

- Оу. - Чешир облизывает пальцы. Кошачья привычка. Он стоит в проходе между двумя рядами трупов. Это очень забавно, но в зловещем смысле, наблюдать, как гробовщик искрится плохими намерениями. - Значит, в конце концов, ты можешь оказаться Настоящей Алисой.

Я становлюсь спиной к двери, морщусь и качаю головой, недоумевая, почему он говорит это.

- Настоящая Алиса не убежала бы от меня, - объясняет он. - Дверь все равно заперта. Но ты ведь не знала об этом, так? - Он позвякивает брелком в руках. - Кто-нибудь все еще может открыть дверь снаружи, но ведь никто не знает, что ты здесь, Алиса.

- Откуда ты знаешь? - Признаться честно, я в шоке, что дверь заперта. Не знаю, может, он врет мне. Быть может, он обманывает, что увидеть, как я попытаюсь снова открыть ее. Я не двигаюсь, стиснув кулаки.

- Всем плевать на тебя, Алиса. - Усмехается он. - Ты знаешь об этом.

С этим я поспорить не могу. Кажется, только Джеку не все равно. Где же он, когда он мне так нужен?

- Ты всегда была такой, - продолжает он. - Даже в книжках, ты была одинокой, быть может, чокнутой девчонкой, которая бродила по Стране Чудес.... да и то, может все это происходило лишь в твоем воображении. - Он смеется, фыркает и усмехается, чертовски смущая меня своими словами. - Ведь в книге у тебя никогда не было настоящего друга, помнишь?

- Моя сестра ждала меня, когда я проснулась, - бормочу я, поникнув головой. Чешир бьет по больному месту в моей душе. Я не только чокнутая. Я еще и одинокая. Я понимаю это. Пора заканчивать с этим!

- Твои сестры ненавидят тебя, Алиса. Они так сильно тебя ненавидят, что ни одна не потрудилась рассказать тебе детали того, как ты убила своих друзей. А твоя мать слишком слаба, чтобы защитить тебя. - Он наслаждается этим. - А твои друзья? - Он тушит сигарету тяжеленной ножищей и потирает подбородок. - Ах, да, ты же убила их.

- Ты тоже одинок! - Я делаю шаг вперед. Это выбивает его из колеи. Этого он не ожидал. - Ты всегда был одинок, Чешир. Люди убили твоих родителей. Ты поклялся отомстить миру. Одинокий псих, которого никто не любит. - Лицо гробовщицы напрягается. Я нажимаю сильнее. - Даже в Стране Чудес всем на тебя плевать. Ты и твоя глупая ухмылочка; брошенный на кухне Герцогини, затем ты прячешься в лесу, появляешься и исчезаешь, пытаясь привлечь внимание к своему жалкому существованию своими цитатами о жизни.

- Интересно. - Он делает шаг вперед, приглядываясь к моему лицу. - Расскажи больше. Это, правда, ты, Алиса?

Я пожимаю плечами, затем поднимаю голову.

 - Почему это так важно, если я окажусь Настоящей Алисой?

- О, это важно. Ты и понятия не имеешь. - Он по-прежнему не отводит глаз, делая еще один осторожный шаг вперед. - Меня озадачивает то, что ты ничего не помнишь. Любопытно почему. Что такого о тебе знает Пиллар, чего не знаю я? Кто ты такая, Алиса?

Чешир приближается, ненависть всего мира сияет в его глазах.

- Мне и на тебя наплевать. - Я делаю еще один шаг вперед, не зная, чем все это закончится. Неужели я первая нападу на кота?

- Тогда на что же тебе НЕ наплевать? - Его голос полон любопытства.

- Чтобы ты прекратил убивать детей и начинять их головами арбузы по всей Англии.

Он смеется.

- Аккуратно выполненные преступления; признай, весьма артистично.

Я чувствую отвращение. Не знаю, как я выгляжу, когда мне противно, но даже лицо больно.

- Ты вообще знаешь, как трудно запихать голову в арбуз? - Он до жути искренен. Жизни людей для него ничего не значат. - Никто больше не ценит искусство. - Он закатывает глаза. - Это все потому что я - кот? - Волосатые пальцы гробовщицы превращаются в клыки, словно у Россомахи. - Может, мне сменить имя на Да Винчи или Пикассо, чтобы ты оценила мою работу?

- Ты не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь оценивал. Чем больше тебя ненавидят, тем больше тебе это нравится, - отвечаю я. - Но, раз уж ты спросил, как на счет того, чтобы ты просто сдох? Мир просто обожает мертвых художников.

- Тогда меня никогда не полюбят. - Гробовщица приподнимает свою мясистую ручищу и машет ладонями в разные стороны. - Потому что я не могу умереть. - Он скромно улыбается на мою попытку унизить его. - И убийства жирдяев не прекратятся. Настоящие убийства еще даже не начались. - Она указывает на мертвые тела. - Люди всего лишь пешки в этой Войне Страны Чудес.

- Зачем убивать детей с излишним весом?

- Боишься сказать "жирдяев". - Усмехается она. - Это политически некорректно? Или же суровая правда всегда некорректна?

- Вау. Да у тебя зуб на "жирдяев". Мне не нравится, как это звучит на моем языке, но мне необходимо говорит на его безумном языке, чтобы читать между строк.

- Ты поймешь, ЧТО я имею в виду, если выяснишь это, Нэнси Дрю. - Она дышит на свои когти. - Ты и твой курильщик кальянов Испектор Гаджет. - Кажется, это до смерти его позабавило.

- Если все дело в старой вражде между тобой и Пилларом...

- Все не так, - перебивает она.

- Если все дело в обиде, что ты затаил на человечество, прошу, вспомни, что все это произошло так давно. - Я даже не знаю, что я творю, разговаривая с врагом.

- Ничего не давно. - Она по-прежнему разглядывает мое лицо, будто хочет обнаружить доказательства того, что я Настоящая Алиса. Я замечаю, как он/она пялится на мою шею. - Ты хоть смотришь новости? Люди - говорящие мартышки, изможденные от своего варварского поведения спустя стольких лет эволюции. Они могут одеваться лучше, говорить красивей и изобретать крутые гаджеты. Они скажут, что войне предпочитают любовь, но все это чушь. Люди по-прежнему монстры. И всегда ими будут. - Он замолкает и переводит дух, так и не найдя того, что искал во мне. - Но опять же, моя вражда не имеет к Войне Страны Чудес никакого отношения.