Лэрд вынул на свет потёртый католический крест, с подросткового возраста болтавшийся у него на груди и принялся вертеть в коченевших пальцах. Если тот, кем он был до Филиппин, и верил в какие-то высшие силы, то новый Лэрд, полный недоверия к миру, смотрел на постулаты веры, как на обременяющий людей пережиток. И, тем не менее, от этого креста, как чего-то напоминавшего об отобранном прошлом, он не избавился. К тому же кусочек плоской меди, крутящийся сейчас между суставов, здорово помогал им согреться.

– Ваша плата. – травница протянула браслет подошедшему клыкачу. – Сдержите слово и в следующий раз я добуду те карты о которых мы говорили с посланником Рикташа. – браслет тут же, без слов отняли от её руки, одарив при этом брезгливым, уничижительным взглядом.

Это значило, что сделка окончена – так они всегда заканчивались и до того.

Травница подхватила бывшего пленника под правую руку и повела мимо синеватого кустарника, под огромную арку, образованную упавшими древами старого леса.

– Спасибо… спасибо… – освобождённый невнятно мямлил одно и тоже слово.

– Откуда ты? Из дальнего предела? – её взгляд пытался найти проторенную дорожку средь густых зарослей.

– Ла… Лату… С кричащих болот… Кайгарл… – он закашлялся так надрывно, что ещё немного и выплюнул бы собственные лёгкие. – Спасибо…

Идущая рядом травница опустила голову, в уголках глаз блеснула прозрачная влага.

– Ты не представляешь чего мне … – звонкий, но в то же время мягкий голос упал отзвуком надорванной струны. Она была близка к тому, чтобы упасть под весом своего спутника на исходящую грязными разводами землю. – Чего мне стоило твоё спасение.

Лату затих, пропав в бессознательном головокружении, и они в скором времени растворились во тьме леса. Больше Лэрд ничего не видел, а гомон от укладывающихся отродий заглушал ещё и звуки. Ему долго не спалось.

Размышления как по щелчку прервались истошными воплями, переходящими в подобие львиного рыка, только гораздо более громкого. Что бы это ни было, глотка у существа была явно лужёная. И очень большая.

Разведчики, уже успевшие улечься около догорающего костра, повскакивали с нагретых лежанок и испуганно навострили уши в сторону бесконечно тянущегося тёмного леса, из которого стали выбегать разномастные местные обитатели, до селе скрытые от глаз.

Сначала мимо его клетки проскакало существо, издалека напоминавшее помесь оленя, собаки и выдры с перламутровой гривой, затем, быстро перебирая ногами, трёхфутовый усатый рак с подранным салатовым панцирем скрылся под корнями. Самое разнообразное зверьё, не поддающееся адекватному описанию, буквально едва не смело лагерь и самих разведчиков, что как могли уклонялись от взбесившихся животных и их лап.

На секунду лес стих. Послышалась поступь чего-то настолько огромного, что землю усыпали валящиеся ветви деревьев, размерами не уступавшие добрым сосновым брёвнам.

Главарь поднял руку и что-то крикнул. Уродцы заметались по пригорку, судорожно стаскивая в кучу съестные припасы.

Лэрд воспользовался замешательством, пленившим внимание солдат, и теперь изо всех сил пытался дотянуться до слегка накренившегося копья, упёртого в покачивающееся деревцо. Ещё топот и вновь земля отозвалась ритмичными вибрациями. Деревце, на сей раз, покачнулось сильнее и копьё наконец-то ткнулось остриём в край толстой решётки. Лэрд втащил его внутрь, немного радуясь малой победе, но тут же сник до совершенно удручающего состояния, так как заметил отсутствие разведчиков и наличие, невдалеке от его клети, приоткрытой скатерти, полной разлитой похлёбки и иных местных явств. Они удирали со всех ног.

Что-то со всей силы ударило по земляной насыпи над ним. В ушах зазвенело, а снаружи послышалось громкое сопение. Лэрд замер и совсем не шевелился. Старался даже не дышать. Земля стала ссыпаться интенсивнее. Огромное меховое туловище, длинной никак не менее пятнадцати метров, перевалилось через обустроенный в небольшом холме погреб, а после замерло, издав новый рык, от которого в ушах зазвенело ещё громче чем если бы ему на голову надели ведро и толпой стали барабанить по нему металлическими штырями. Четыре массивных восьмипалых конечности топтались вокруг затухающего кострища и разбросанных спальных подстилок, выскребая раздвоенными, острыми как самый острый клинок, когтями целые площадки с землёй, там где раньше находилась еда, пока кольца жёлто-голубых ободков не повстречались с потерявшим дар речи Лэрдом. Морда этого хтонического монстра была размером с небольшую машину. Четыре двадцатисантиметровых глаза с интересом рассматривали человека, вжимавшегося всё ближе к задней стенке. Размеры пасти и частоколом выглядывавшие клыки заставили бы любого усомниться в вымышленности историй про драконов. Трёхцветный, салатово-красно-серый меховой хвост, каждый волосок которого блестел в свете потускневшего костра словно стальная шпага, как и когти, раздваивался у основания и периодически сплетался в гигантское подобие косички.

Существо резко втянуло голову в массивную тушу и, размахнув смердящую пасть, при помощи одной лишь гортани издало нечто похожее на брачное клёканье жаворонков, только намного более громкое, а после ринулось к Лэрду, который пытался вылезти через земляной навес, потолком укрывавший его от внешнего мира.

От жёсткого удара об балки Лэрд полуденной тенью перелетел к дальней стене, которая заметно осыпалась под натиском его спины. Чудище с равной периодичностью терзало своими клыками то балки, то пыталось запустить лапу внутрь.

На очередной выпад Лэрд ответил ударом копья по пальцу, который, как он думал, заставит это озверевшее создание поумерить пыл.

Но нет. Гибрид кошки-переростка, гравюрного дракона, амазонского крокодила, матёрого вьетнамского паука и басистого полевого жаворонка, у которого наступил брачный сезон, взвыл словно разогревающийся ракетный двигатель, поджал проткнутую лапу и со всей силы саданул другой по деревянной загородке. Когти-кирки в один мах перемолотили всю преграждавшую выход конструкцию, тяжело опустившись на полог у ног Лэрда.

Пыль в перемешку с подобием золы взметнулась вверх, открыв его взгляду украшенную диковинными письменами каменную плиту, которая скрывалась под земляной посыпкой. Пытаться прочесть что-либо и вообще концентрировать на плите внимание в суматохе происходящего было бы весьма изощрённым способом самоубийства.

Тем временем существо сделало два коротких шажка назад, встало на задние лапы, выдавило из себя ещё несколько секунд протяжного клёканья, а после с грохотом опустилось на землю, ударной волной покачнув ближайшее деревце. Упавший ему на спину сучок, не менее трёх метров ширины и десяти метров длины, с треском сломался на пополам.

Плита треснула, и трещина начала расползаться к углам.

Ещё удар по земле. От страха руки всё сделали сами, рефлекторно выставив копьё поперёк проёма в плите, что рассыпалась под мощной земной вибрацией. Чёрный карабин с помятым прикладом скользнул вниз, вылетев из под лапы. Вспотевшие ладони, собирая занозы, скользили по гладкому древку. В довершении ко всему, разметав остатки бывшей темницы, над цеплявшимся за жизнь Лэрдом нависла игривая, щерящаяся морда невообразимо страшного человеческому глазу, любопытствующего создания.

Не желая продлевать некомфортный зрительный контакт, Лэрд разжал кисти и по склизкому туннелю, простиравшемуся за пологом плиты, быстро съехал к ровной платформе, завершавшей спуск, которая больше напоминала часть недостроенного моста. Лэрд попытался затормозить, несомый неумолимой силой инерции, но не удержался и провалился в зияющий проём.

Откуда-то далеко сверху ушей Лэрда коснулся раздосадованный рёв и тьма глубокого колодца в пару ярдов шириной, мощённого ровным эбонитовым камнем, сомкнулась над его головой.

***

Минуты, час иль дни минули с момента его падения?

Отхаркивающий, надрывный кашель гулким эхом отразился в сводах простых, сделанных без всякого эстетического изыска закруглённых колонн, уходящих в бесконечную высь. Повсюду витала пыль, настолько едкая и тяжёлая, что буквально заполняла собой лёгкие. Его ощущения приблизились к тем, что испытывает тонущий человек, жадно хватающий ртом воздух в предсмертной агонии, пока вода окончательно не захлёстывает его и не уносит на дно. Глаза, донельзя напряжённые, ничего не видели, да и что можно увидеть среди тьмы окутывающей всё окружающее пространство непроницаемой пеленой?