– Я о том и говорю. Молодцы. Зато со своими растениями возиться – это да, это определённо спасёт от всех проблем и грядущих невзгод. То-то Мулг насел.

Из-за толстых полипов донеслись слова, прервавшие их спор:

– Стоянку точно организовал разведчик. Вероятно утром прошедшего дня, после того как миновал Митфо.

– Почему вы так уверены в этом, верховный ловчий? – спросили друзья в унисон.

Вновь донёсшийся голос звучал куда жёстче:

– Он здесь.

Когда Экрит с Утгларом приблизились к присевшему на согнутых Гартвигу, занятому у тела, то в начале несколько опешили.

Разведчик из Свистящей башни был без плаща, нагой. Руки на тетиву поломанного лука примотаны к длиннющему копью, воткнутому позади, с обёрнутой на него красно-белой обвязкой, развевающейся по течению лёгкого ветра. Тело иссохло за день и представляло из себя напластование обуглившейся кожи, однако смерть наступила не от естественного солнечного света. Эффект сознательно усилили. Если он и мог рассказать что-то полезное, то не теперь.

– Судя по отметинам, выжигали довольно долго. Экспериментировали.

– Дрянная смерть. – пробасил силач, потрясая широким ножом. – Почерк прямой, без двусмысленностей. Клыкач старался.

Экрит отвернулся и, подтянув тетиву, присел на колено.

– Как думаете, его преследовали? – спросил он, озираясь.

– Нет. – уверенно ответил Гартвиг. – По крайней мере той ночью, когда передали послание, не сообщалось ни о чём подобном. – он повернул голову и ещё раз оглядел зеленовато-аквомариновую поляну. – Трава почти не вымята и инвентарь цел. Борьбы не случилось, его застали врасплох.

– Если крайний форпост не рапортовал о неприятеле, то как они перешли горы, окружающие топь? – снова взял слово Экрит, держа проход под прицелом. – Это же невозможно. Пройти мыслимо только через перевал, но для этого нужно вначале пересечь вольные земли, а там Фракха.

– Не могли же они с ходу атаковать Фракху. – озвучил общую мысль Утглар, хотя сам смотрел на подобную возможность с реальных позиций. – Мулг силён, но достаточные силы попросту не провести через Ном`Тиг незаметно. Охотник-другой быстро бы их приметили.

– А если всё же смогли? – тревожно спросил Экрит. – Если Фракха…

Гартвиг резко встал и обернулся к собратьям.

– Кроме нас троих, никто в Кайгарле не знает о том, что погань Рикташа нашла проход к сквозным вратам. – твёрдо сказал он. – Всё живое на восточных равнинах, а может и дальше, теперь под угрозой. До тех пор пока с рассветом не отправим послание, останемся на Митфо.

Лысая сопка взгорья хорошо просматривалась неподалёку. Грязевые столбы да камни, закрывали от троицы тропу на каменистый склон и поляны желтоватого хифлига, подпорченного за века смешивания с зелёными сорняками. В этих краях его не собирали. Риск схватить несварение отпугивал вольный народ, хотя широкие листья, ломкие как морские лопухи, иногда сушились блуждающими торговцами на растопку костра. Заворачивать еду в них тоже не советовалось, от этого она портилась даже быстрее. Экрит присмотрел парочку самых толстых и на всякий случай покрошил в одну из подвязок.

Утглар стянул копьё с седла, готовясь первым заступить в караул.

– Что с Рохау? – спросил он.

– Цель та же, – ответил Гартвиг. – но теперь следим в оба глаза. Наш враг может быть где угодно.

И он был здесь. Послышался топот, который вначале они приняли за стрекотание ночных цетди. По нарастающей: сначала тихо, потом всё громче и громче. Через две минуты стал чётко прослеживаться ударный ритм тяжёлой обувки, вминавшей сушняк в сырую землю.

– За полипы! – только и успел в полголоса крикнуть набросивший капюшон Экрит, первым заметивший отряд.

Все трое пригнулись и по одному расползлись за высокие маслянистые столбы вязкой жижи: укрытия лучше не придумать. Болота потрескивали шестифутовыми тёмно-зелёными пузырями, да шлепками падающей грязи, сочащейся с неисчислимых наростов, восьми-девяти ярдов в высоту. Валуны, словно надкусанные исполинскими великанами, виднелись то тут то там и жутковато играли краями в полусфере наэлектризовавшегося неба. Некоторые из них, очень похожие на заплывшие восковые свечи, оплавленными краями стремились к бурлящей глади.

Всплеск у тропы: одиннадцать коренастых клыкачей при броне, показались с ближней стороны поляны, таща за собой обессилившее тело молодой женщины из вольных. Нагая, она извивалась в верёвках. Командир в шлеме с красно-белыми отметинами, толстые пласты которого словно встали мятым ирокезом, велел другим остановиться.

– Усадите на колени, поближе к тому трусливому юббу. – сказал командир отродий, повернувшись. – Нож воткните ей в живот. – наступил он на лежавшую грязной подошвой. – Да по плотней, руки пусть сжимают рукоять.

– Не надо… – застонала женщина, вместо одежды накрытая свежими синяками. – Не…

– Молчать юбб! – он пнул ей по животу с такой силой, что голова и ноги обвили измаранный грязью ботинок. Она тихо заплакала, неведомо в который раз. – Зеркало бросьте рядом, а за стёжку плаща ткните записку. Тупые кайгарльцы не догадаются! – восторженные чавканье и гогот прибавили в громкости.

Натянутая тетива Экрита, от неожиданности чуть шелохнувшегося, предательски громко скрипнула. Отродья дёрнулись, подались из стороны в сторону, затихли, прислушались, пригляделись к полипам. Утглар приподнялся, готовый метнуть копьё в отару, а Гартвиг неслышно достал пару ножей, выбрав наиболее тяжеловесные цели из тех, что пошли в их сторону проверить.

До занятого укрытия было шесть шагов. Пять… четыре… три… Ножи улеглись в руку, готовые сорваться, стрела избрала цель, а копьё провернулось в сильной руке на пару оборотов. Два шага…

Отряд клыкачей развернулся на мелодичный свист. Внезапно, как ни в чём ни бывало, с другого ответвления, совершенно не скрываясь, вышло невиданное белокожее существо, закутанное в чёрные тряпки и с ног до головы покрытое засохшей грязью, вперемешку с алой кровью. Чёрно-рыжие волосы, скомканные и слежавшиеся, едва-едва покачивались. Две руки, две ноги, два глаза, но на вольных совершенно не похож.

Существо облизало нижнюю губу, а потом отёрло её рукавом. Его лицо было спокойным, взгляд упрямым, волосы, зачёсанные к макушке, всё топорщились, а руки совсем не дрожали. Отродий он не испугался. Тяжёлые ботинки погрузились на полтора дюйма в грязь, когда он остановился и громко прочистил горло, видимо бахвалясь своим бесстрашием. Гартвиг легко определил вес – порядка восьмидесяти семи килограмм, вместе с несомым.

Под нажимом кисти существа хрустнул высокопрочный пластик. Главарь, увидав направленный на него предмет, совершенно верно принял тот за оружие, поднял женщину и, ухватив её за шею, закрыл себя. Отряд свободным строем рассеялся рядом, позабыв о странном звуке. Отродья выглядели весьма озадаченными и сбитыми с толку.

Противники молча наблюдали друг за другом несколько секунд. Белокожий напряжённо посмотрел на клыкача в шлеме, затем на женщину. Клыкач, заметив это, приподнял жертву ещё выше, показывая, что в случае чего убьёт её. Экрит повстречался взглядом с Утгларом и покачал головой – не достать со спины. С их стороны ситуация патовая.

Гартвиг всё хорошо видел и у него была самая выгодная позиция из команды. Клинок сделал оборот между пальцев. Он намеревался вспороть отродью глотку до того как произойдёт непоправимое и уже замахнулся, привставая на полусогнутых. Но не успел.

Лэрд ещё раз вскользь пересчитал клыкачей, помедлил, словно прислушиваясь к кому-то, довольно улыбнулся, плавно перевёл карабин чуть правее и резко спустил курок.

Пуля проделала во лбу женщины аккуратную дыру, убила отродье, стоящее за левым плечом главаря, а его самого забрызгала ошмётками перемешанных внутренностей. Едва успел он опомниться, выронив из рук бездыханное тело, как горло, прошитое насквозь вторым выстрелом, фонтаном исторгло на землю зеленоватую кровь с просинью.

Остальные из клыкачей сначала прикрыли лица руками, испугавшись вспышек, но долго раздумывать не стали. У облезших ножен оскалившихся отродий скрежетнул остро заточенный металл. Не вовремя фыркнул неусидчивый кеюм – это было последней каплей.