– Переждите! – промчался мимо Гартвиг, тормозимый Утгларом, потерявшим сознание. – Экрит, давай!

Молодой ловчий по мальчишески натянул лук от колена и пустил стрелу куда-то в сторону спуска – результата прочие из них не разглядели, но отчётливо услышали звуковое ему подтверждение. Эха не было, только короткий всхлюп. Грязь.

Убегающие прыгнули в нору, проскользили на спине с пятнадцать ярдов, исцарапали вьющемся сорняком да спины, а потом скат кончился рыхлым песчаником, тут же уступившим место кварцитовой гальке, засасывающей почище любого болотного пузыря.

– Нас нагоняют. – спокойно оценил связанный, выдёргивая ботинок из тошнотворного сгустка. – Верни мне оружие.

– Шагай скорее и под ноги смотри! – подогнал Экрит, лавируя по грязи.

Тоннель буровыми нарезами шёл до ядра планеты или как минимум напрямик к золотым монастырям легендарной Шангри-Ла, так как конца и края бездонной тьме, в глубинах перемешанной песочными комками с хрустящей галькой, увидеть не удавалось. Мозолистые стопы тем часом активно выминали в мельчайшую крошку плавленый камень у самого входа. Отродья поскальзывались, падали, вскакивали и продолжали погоню. Края стенок осыпались, дрожа под пульсацией их поступи.

Первая пятёрка боковыми перекатами съехала прямо в размякшую после грязевую жижу и увязла, дав им время.

– Развяжи руки. Скорее. – просил Лэрд.

Горбач растянул уголки рта и оскалился жёлто-зелёными зубьями, указывая на убегающих. Экрит подтянул сползший колчан и, спешно натянув тетиву, пустил стрелу с коротким оперением прямо в рот отродью, нащупавшему твёрдую почву, пробив тонкую стенку грубо выполненного шлема.

– Мулгу на радость! – выпалил на предложение Лэрда лучник, прилаживая следующую стрелу.

Место упавшего здоровяка живо занял самый долговязый из ватаги. Нападавшим конца и края не было видно и вскоре лужу просто раздавил их совокупный вес.

– Экрит, развязывай. – он не кричал, не умолял, а просил с неподобающим ситуации достоинством, так, будто кроме как развязать его, у них не оставалось иного выбора.

Последние блики рассветных лучей прорывались сквозь дымку много стремительнее отродий, заглядывая под сползшие капюшоны и поджаривая на занятых ловчих темнеющие прожилки их белеющих вен.

Позади послышался немного подхриповатый вскрик – то Гартвиг припал на колено, уронив Утглара. Короткое копьё просвистело на дюйм выше его макушки, нежно задев плащ. Отродья подошли на минимально допустимое расстояние, догнали.

Несколько стрел упали перед Экритом, а одна зацепила его за щиколотку.

– Чтоб вас всех! – отреагировал он, резанул, а жёлтые верёвки, сдерживающие Лэрда, в ответ растянулись, изорвавшись в два измятых лоскута.

Экрит, щерясь, повернулся. Следующая его стрела угодила в висок тому, что первый выполз из углубления слева, утрамбовав неуклюжего клыкача в осыпавшуюся стенку. Лучник сосчитал: ещё одиннадцать к примерно сорока-пятидесяти. Расстановка не в пользу стрел.

– Давайте дальше по тоннелю. – сказал Лэрд, освободившись от стяжек и сдёргивая карабин с подвязи молодого ловчего. – Я догоню.

– Что ты задумал, чужеземец? – больше удивлённо, нежели с гневом выговорил Гартвиг, увидев его развязанные руки. – Живее за Экритом!

– Вы не сможете убежать с раненым. – не шелохнулся он с места.

– С каких пор тебя вдруг заволновала наша судьба? – повышая голос пробасил Экрит, со своей позиции стрелка, отстающего от Лэрда на двадцать шесть шагов.

– Не ваша. – спокойно, лишь чуть дрожа, указала кисть по направлению приближающейся ватаги. – Их.

Руки заняты, впереди едва что-то видать, а спинные позвонки вот-вот смешает в кашу случайная стрела или метко запущенный нож. Грозные приказы верховного ловчего прозвучали бы при подобных обстоятельствах в лучшем случае как совет к дальнейшим действиям.

– Тебе не справиться одному. – сказал очнувшийся Утглар, отплёвывая кровяную слизь.

Лучники отродий выбрали хорошую позицию. Одна из стрел, пущенных в залпе, попала Гартвигу в трапецевидную мышцу, на выход пробив булькнувшее лёгкое. Утглар повалился в грязь вместе с ним, упавшим на руки, но, собрав волю и силы, смог отползти к стене.

Кровь с живота раненого всё хлестала на взбившуюся грязь и сильнее проступала сквозь обвязки, накинутые поверх. Клыкачи, гиенами шедшие на запах крови, отсвечивают в полумраке защитными колпаками, да оголовьями приржавевших копий. Грязь всасывала их ботинки как зыбучий песок или болотная воронка, сковывая движения и поглощая количественное преимущество многих могучих ног.

Гартвиг, мужественно, без вскрика обломав наконечник пронзившей его стрелы, выпрямился, справил затрепавшийся плащ и отогнул его полог до крепления ножей.

– Экрит, держись с краю, сразу за нами. – сурово приказал он, пальцами затыкая свою рану, опухающую на глазах.

Ловчий, кивнув, всё понял и повиновался своему командиру, сбрасывая тяготивший спину колчан. В воздухе, со скоростью долинного ветра полей Самшда, свистнул острый металл. Лэрда, меняющего обойму, полоснуло о щёку, но он совершенно не заметил этого или не почувствовал, продолжив взирать хищным взглядом на приближавшихся. Фрагмент старого шрама проступил набухающим сгустком плоти поверх шрама нового, медленно наливаясь с тем тёплым багрянцем. Экрит выпустил предпоследнюю стрелу, нанизав сразу двоих, удачно замешкавшихся у ската.

– Готов? – спрашивает Гартвиг, сбрасывая капюшон литасовый плаща и зажимая меж пальцев четыре гладких клинка.

Лэрд не отвечает ему. Искажённая гримаса мигом меняется до неузнаваемости, принимая лик злобного торжества. Сознание его парило где-то выше, над общей сценой развернувшейся вакханалии буйства, питая воображение. Не было ни учащённого биения сердца, ни подёргивания напружиненных связок, ни резонного к ситуации страха, коловшего в пятки разрядами кожного тока. От спокойствия Лэрда веяло мертвецким холодом, рождённым у пиков заснеженных хребтов перевала Ном`Тиг. Он был там где хотел был и получал то, чего желал. Лэрд вновь и вновь возвращался на Тунгаван девятнадцатого октября. В ту ночь.

Серые блики, теперь отражавшиеся от пропотевших тел, указывали цели и отмечали расстояние. Ватага частью увязла по пояс в грязи, но вёрткие культи дёргались до страшного отчаянно. Кинжальщики, двигавшиеся налегке, свободно ступали на трескавшиеся разводы. Десятки косых теней делали озлобленные лица ещё уродливее. Контуры их закрученных шлемов окружал подсвечивающий ореол, будто мёртвый триединый бог решил пошутить, обрядив демонов в ангельские одежды.

– Не щадите никого. – костяшки подпёрли вскинутое цевьё и то слилось с приложенным к курку пальцем в экстазе единства, от напряжения подрагивая в такт его дыханию. – Никого.

– Этого ты хотел, поэтому поддался тогда на болотах? Испить их крови? – хрипло спросил Гартвиг, напустив оскал. – За этим мы были тебе нужны?

– Да. – коротко ответил Лэрд, наводя оружие.

– Тогда ты мог бы просто попросить…

Но никто слов искренности верховного ловчего Кайгарла уже не услышал.

Ненависть неистового отвращения, до того текучая, взорвалась, расплёскивая себя и не щадя даже ничтожно маленького закутка их сердец. И Лэрд вновь, как и раньше, ровной поступью двинулся на очередного врага, увлекая за собой случайных спутников, примкнувших к его бесконечному крестовому походу. Пули забили по искорёженным доспехам гулкий тамтам боевых барабанов, стрелы Экрита свистнули из-за плеч впереди ступавших, а гладкие клинки Гартвига завертелись в воздухе, разбрызгивая световые зайчики по озлобленным мордам. Им было страшно. Страшно как никогда в жизни, как и любым живущим, но они продолжали ступать. Сквозь шелест выпущенных стрел, всполохи оглушительных выстрелов, сгустки взбеленившейся грязи и остервенелые крики надорвавшихся глоток. Сквозь собственные боль, страх и человечность.

Сквозь груду холодеющих тел.

***

– Аттвуд! – взволнованно позвала Адайн, доставая на смену перевязь из рюкзака и попутно снимая старый моток бинта, обмотанный вокруг вздымающегося живота.