Впервые я была бы счастлива увидеть каменных сфинксов, охранявших школьные ворота.

Бабушка припарковала машину на улице, и мы втроем двинулись к ее лавандово-голубому дому.Латунный знак около главной двери гласил»Провидица».Это был способ использования бабушкиного цыганского дара для того, чтобы заработать дополнительные деньги.Подработка была чем-то вроде привычки в семье Фрост, и я использовала мою психометрическую магию чтобы находить вещи, потерянные другими учениками Мифов,- ноутбуки, мобильники, ключи, сумочки, бумажники, украшения, лифчики, плавки и боксеры.

С моим Цыганским даром мне было не трудно находить потерянные вещи. Конечно яне могу действительно коснуться потерянного предмета, но люди оставляют психические вибрации везде, где они ходят, и на всем, чего касаются.

Обычно, все, что мне нужно сделать, чтобы найти пропавший мобильник, это пройтись пальцами по мебели в его комнате в общежитии, чтобы получить представление о том, где он в последний раз оставил телефон.И если я немедленно не получала вспышки о местонахождении телефона, то я просто продолжала касаться вещей в комнате- или там, куда меня приводили изображения, до тех пор, пока не находила.

Пока Дафна заходила в гостиную, чтобы позвонить своим родителям и рассказать, что случилось, бабушка Фрост и я направились в кухню. С ее небесно-голубыми стенами и белой плиткой, кухня была самой яркой и жизнерадостной комнатой в доме.

Но сегодня, даже она казалась холодной, темной и мрачной. Я отодвинула стул и опустилась за стол.

- Я приготовила яблочный пирог, пока вы были в Колизее, - сказала бабушка. - Ты хочешь немного, тыковка?

Она указала на жестянку, которую поставила на прилавок, чтобы остудить. Пирог находился между двумя банками с печеньем- одна в форме гигантского шоколадного кекса, а другая как голубая снежинка.Банка в форме снежинки была моим рождественским подарком бабушке, так как нашей праздничной традицией было то, что мы дарим друг другу что-либо со снежинками.

Это вроде обычная вещь для людей с фамилией Фрост (Мороз.англ). В этом году бабушка купила мне длинный темно-серый шерстяной шарф, перчатки, все это покрыто блестящими серебряными снежинками.

- Тыковка? Пирог?- снова спросила бабушка.

- Нет, спасибо. Я не думаю, что я в состоянии есть сейчас.

Бабушка Фрост обладала превосходными кулинарными навыками, я была той еще сладкоежкой, ну даже теплый, сладкий пирог не мог привлечь меня. Это просто казалось неправильным. Делать что-то такое простое, как поедание десерта после того, что произошло.

- Я знаю, тыковка,- она сказала. - Я сама не сильно голодна.

Бабушка села за кухонный стол и взяла мои ладони в свои, также как ранее ладони Логана. Я закрыла глаза и позволила теплоте ее любви заполнить меня и смыть все ужасы этого дня.

- Когда-нибудь станет легче?- спросила я мягким голосом, открывая глаза. - Знать, что Жнецы причиняют боль другим воинам? Видеть... то, что они делают с людьми? После столкновения лицом к лицу с Жасмин и Престоном Эштон, я думала, что я знала, на что способны Жнецы. Но сегодня в Колизее, это было просто... чудовищно.

Бабушка покачала головой. - Я бы хотела сказать тебе, что потом будет легче, что ты привыкнешь к крови и насилию, но я бы соврала. Все, что я могу, это быть здесь для тебя, Гвен. Я всегда буду здесь для тебя, неважно что- ты можешь рассчитывать на это.

Я подумала о своей маме и о том, как она говорила мне тоже самое.Что она любила меня, несмотря ни на что,и что, она всегда будет рядом для меня. Но мою маму забрали у меня, ее жестоко убила Жница.

Смерть моей мамы не останется безнаказанной.

Мне было все равно, что мне придется сделать, но я собиралась узнать, кем на самом деле являлась эта Жница- и затем я собиралась убить ее.

Возможно - это делало меня не лучше Жнецов, но мне было все равно. Не после того, что я видела сегодня, не после того, как Жница смеялась мне в лицо после того, как убила мою мать.Но я заставила себя оттолкнуть те темные мысли прочь, по крайней мере на сегодня. Сегодня я была на кухне бабушки Фрост, и это было тем, на чем я хотела сфокусироваться.

Завтра я вернусь в Академию Мифов и начну поиски кинжала Хелхайма, но сегодня мы в безопасности. Я собиралась наслаждаться спокойствием, пока была такая возможность.

Бабушка и я сидели на кухне, просто держась за руки, еще очень, очень долго.

Дафна закончила разговаривать по телефону с родителями и зашла на кухню, но никто из нас не хотел ни говорить, ни есть. Валькирия была ещё уставшей из-за того, что её магия проснулась и из-за исцеления Карсона, поэтому она приняла горячий душ и легла спать, хотя еще не было и восьми часов вечера. Мы с бабушкой сделали то же самое.

Я вытерла пар с зеркала в ванной комнате и уставилась на своё отражение. Мокрые, волнистые, каштановые волосы, несколько веснушек на моей белоснежной коже, и глаза, которые были странного фиолетового оттенка.

Я смыла всю кровь, которая забрызгала меня во время нападения и выбросила одежду в мусорку, но ужасные воспоминания всё ещё были там, скрываясь в моём сознание. Я вздрогнула и опустила взгляд вниз.

Так как я не могла спать, я закуталась в мой фиолетовый, фланелевый халат и поплелась по лестнице вверх на третий этаж. На самом деле это был чердак, хотя моя бабушка и поставила кое-какую мебель здесь для меня.

После того, как умерла моя мама, я проводила время здесь часами, просто смотрела в окно, плакала и спрашивала себя, почему моя мама так внезапно и жестоко была у меня отнята. Я задавала себе тысячу раз это почему, но никогда не находила ответа.

Сейчас, когда я знала настоящую причину, легче не было.

Я включила лампу. Стопка за стопкой старых картонных коробок образовывали на чердаке лабиринт, который протянулся от одной стороны дома к другой. Большинство коробок содержало обычные вещи: старые журналы бабушки, которые она так и не выбросила, поношенную одежду, которая никому больше не подходила, новогодние украшения, которые мы убрали до следующего года.

Но там, в стопках, было несколько новых коробок, коробок наполненных вещами моей мамы. Её одежда, её книги, её украшения, даже её макияж и бутылочка её любимых сиреневых духов.Всё, что оставила моя мама в нашем старом доме, когда её убили в прошлом году. Все вещи своей повседневной жизни, которые она никогда больше не использует, благодаря девчонке- Жнецу.

Я не заглядывала в коробки с её смерти, но теперь это было необходимо. Во время рождественских каникул я перебрала коробки и вещи находящиеся внутри, одну за другой, пытаясь найти хоть что-то, что подскажет мне, где моя мама спрятала кинжал Хельхейма. Я использовала мою психометрию и коснулось каждой отдельной вещи в каждом отдельной коробке, в надежде, что мама оставила мне какую-то ссылку, что-то, до чего я смогу дотронуться, получить вибрацию и точно увидеть, где она спрятала кинжал.

Это была одна из самых сложных вещей, что я когда-либо делала.Все, чего я касалась, каждый свитер, что я держала в руках, или ожерелье, по которому я проводила пальцами, напоминало о моей маме. Я будто видела сжатую версию ее жизни и все вещи, что она видела, делала и чувствовала в течение нее.

Было забавно видеть вспышки о ее любимых детских игрушках, видеть, как она играет с ними, ее каштановые волосы, заплетенные в косички, и веснушки, усыпающие ее лицо как мое теперь.

Но это также напоминало мне о том, как сильно я скучала по ней, и о том, что я больше никогда не увижу, как она улыбается или смеется, не поговорю с ней снова.

В каком-то смысле, прикасаться к ее вещам- словно терять ее снова и снова, дюжина маленьких смертей, упакованных в каждой коробке.

Но я была полна решимости сделать это. Моя мама спрятала кинжал, когда она училась в Мифах и была чемпионом Ники, греческой богини победы. Теперь, в качестве действующего чемпиона Ники, моей обязанностью было найти кинжал раньше Жнецов.