Во втором помещении столовая. А ничем другим и не могло быть довольно большое помещение с пятью столами со стульями. Также в углу виднелось раздаточное окно. Всё вроде бы логично: охрана сидит в казарме и питается недалеко от места службы. Но не может быть тут всё настолько примитивно. Даже у нас есть пищевые синтезаторы, а эта цивилизация владеет куда более развитыми технологиями.

 Столовую мы всё же решили осмотреть. На кухне были различные приборы. Вскрыть дверь пришлось снова с усилием. Внутри нас встретила полная тишина и темнота. На всякий случай я сформировал детектор энергии. И это принесло результат.

 На кухне фиксировался слабый источник энергии. Превратив браслет в генератор энергетического щита, я осторожно прошёл на кухню. Источником энергии оказалась небольшая пластинка, примерно как кредитная карта на Земле. Осторожно прикоснулся к ней, будучи готовым в любой момент отдёрнуть руку, но ничего плохого не произошло. Вместо этого над пластинкой появилась голограмма серого человечка в какой-то форме. Стоило мне коснуться голограммы, как она изменилась и передо мной появился текст.

 – Это обычный голографический идентификатор. В Содружестве подобные тоже есть, но они не сильно популярны, так как при использовании нейросети не нужны. Дополненная реальность и так выводит всё необходимое, – произнёс я.

 – Голограмма довольно хорошего качества. Мой переводчик, наверное, плохо работает. Смог перевести лишь пару слов.

 – Вряд ли. Видимо, язык другой. Мой тоже перевёл лишь название должности: повар второго класса. Смотри, пищевой синтезатор тут всё-таки есть, но зачем тогда тут повар, я не пойму. Если это военный объект, то это лишняя роскошь, а судя по казарме, это так.

 – Идём дальше. Но карточку возьми. Может, пригодится.

 – Сейчас. Посмотрю, что есть в этом шкафу, – сказал я и потянул дверцу. Практически сразу пришлось отпрыгивать в сторону – из шкафа вывалилась мумия серого человечка с поднятым вверх ножом. – А вот и повар, – сравнил я мумию с изображением на карточке. Похож. – Идём, нам тут делать нечего.

 – Надеюсь, другие помещения не будут столь пустыми, – пробурчал Кхор.

 Покинув столовую, мы закрыли в ней дверь и направились дальше по коридору. За поворотом ещё две двери. Только в этот раз одна из них раздвижная для разнообразия. Наниты сквозь дверь проникли легко, и вскоре я мог увидеть обычную лифтовую шахту, уходящую глубоко вниз. Лазерный дальномер, сформированный из нанитов, показал глубину в четыреста метров. А вот вторая дверь уже привычная с гермозамком. За ней оказалась лестница, уходящая вниз. Уже сейчас можно сделать некоторые выводы: мы попали в какой-то подземный комплекс, скорее всего, через не основной вход. Сам комплекс, видимо, находился глубоко внизу. И теперь следовало решить, что нам делать. Можно просто остаться тут и через пару дней попробовать выбраться через озеро обратно, а можно рискнуть и спуститься вниз.

 После короткого обеда пастой из запасов скафандра мы всё-таки приняли решение спускаться вниз. Там, в лесу, не факт, что сможем найти ответы на свои вопросы, а вот внизу – вполне вероятно.

 Вскрыть двери на лестничную площадку было делом нескольких минут. Не предусмотрели мы лишь то, что каждые два лестничных пролёта была ещё одна дверь. Из-за этого наш спуск на четыреста метров вниз затянулся на долгих три часа. С каждым метром вниз наше настроение начинало портиться. Оно и так далеко от хорошего, а тут ещё и постоянное вскрытие переборок для того, чтобы спуститься вниз.

 Наконец-то к концу третьего часа спуска мы оказались перед последней дверью. Вела она в большой зал. В отличие от предыдущих помещений тут фиксировалась энергетическая активность. Во-первых, в зале продолжало работать освещение. В центре стояло несколько рабочих мест вокруг большого круглого стола, а на самом столе большая голограмма, изображающая какую-то местность.

 – Идём? – посмотрел я на Кхора.

 – А что нам ещё остаётся, – произнес он и первым вошёл в зал. Практически сразу из ниоткуда появилось несколько летающих дроидов, которые выстрелили в Кхора. Но не успели мы испугаться, как оказалось, что это дезинфицирующий газ, а не оружие. – Я едва не обосрался, – признался мой друг.

 – Не ты один, не ты один, – сказал я и тоже сделал шаг в зал. На меня тоже напали два дроида и обдали облаком газа. Через несколько секунд они исчезли.

 – А теперь что?

 – Думаю, стоит подойти к столу и посмотреть, что там есть, – произнёс я, начиная двигаться к столу.

 – Смотри, а это очень похоже на овраг, в котором мы появились, – ткнул Кхор пальцем в овраг, изображённый на голограмме. Мы его сразу заметили, так как он подсвечивался красным цветом.

 – А вот ещё одно место, – сказал я. Почти впритык к оврагу красным цветом подсвечивалось ещё одно место. Стоило мне поднести палец, как изображение увеличилось, и мы смогли увидеть известного нам дракона и три флаера, которые окружили повреждённого дроида. Можно увидеть полтора десятка разумных, принадлежащих к разным видам, и даже ту инопланетянку, из-за которой мы и напали на дроида. Инопланетянка сейчас плакалась на груди у инопланетянина того же вида, что и она.

 – А мы можем узнать, о чём они говорят? – спросил Кхор.

 – Не знаю, надо попробовать. – После этого я начал тыкать в изображение разумных, пытаясь ещё больше увеличить. Моя догадка оказалась правильной: стоило голограмме инопланетянки стать в десятую часть от её реального размера, как мы услышали голос.

 – Я кричу малышу, чтобы он бросил каку, а он схватил меня – ну, ты знаешь, как он любит – и только хотел лизнуть, как тут эти два монстра из-за деревьев. Раз – и головы нет у малыша, два – и дыра в его теле. Это потом я уже поняла, что это не монстры. Кстати Нио, кто это были? – спросила инопланетянка у инопланетянина, к которому она прижималась.

 – Не знаю, мы не смогли их поймать. Они ушли в проклятое озеро. Мы на всякий случай скинули несколько мин, но они не всплыли, – произнёс он, мрачно нахмурившись. Язык нам, кстати, знаком. Пусть и с некоторыми огрехами, но наши переводчики справились с его переводом на интергалакт, постепенно достраивая лингвистическую программу.

 – Что теперь делать будем? Малыш был последним из этой серии. Его можно починить?

 – Отим, что с роботом? – спросил Нио у серого человечка.

 – Без вариантов, только на детали. Управляющий блок был в голове. Она буквально рассыпалась на молекулы, – ответил тот, он при этом практически каждые пару слов слегка поквакивал. – В хрониках есть описание такого оружия, но уже несколько тысяч лет не встречалось на практике.

 – Это очень плохо, – сказал Нио. – Это могло быть из старых запасов? Может, ещё кто-то нашёл склад оружия?

 – Сомневаюсь. Думаю, это кто-то извне, – произнёс уже четвёртый инопланетянин. – Я фиксирую чёткий пси-след. Окрас следа не соответствует ни одному из наших видов.

 – Разве это возможно? Ведь ещё наши предки исследовали возможность выбраться отсюда и признали невозможным.

 – Я и говорю о том, что они извне. Это не противоречит исследованиям предков, – сказал инопланетянин, больше похожий на гору мышц. – И зря ты, Нио, отбомбился. Они могут обидеться. Малыш не простой дроид был. И если они смогли за мгновение с ним разобраться, то представь, что они могли бы сделать с одичавшими. Но теперь забудь об этом. Ты как всегда идёшь на поводу этой соплячки, – произнёс он и повернулся к флаеру. – Заряда хватит до центрального? – спросил инопланетянин у одного из них. Ответ мы уже не слушали.

 – Ты всё понял из их разговора? – спросил Кхор. Он, ещё когда начали говорить о дезинтегрирующей гранате, откинулся на спинку кресла, которое подстроилось под форму скафандра.

 – Лишь пару фраз не перевело, – произнёс я. – Хочу кое-что проверить.

 – Давай. Я главное услышал – изнутри наружу не выбраться, где бы мы ни находились. – В его голосе слышалась обречённость.

 Я же начал уменьшать масштаб как можно сильнее. Вскоре красные точки пропали с карты. Ещё несколько раз уменьшив изображение на голограмме, добился того, что оно больше не уменьшалось. Теперь уже можно сравнить масштабы. Передо мной открылся целый континент, часть которого окрашена полностью в красный цвет. Но большая часть континента всё же обычного фиолетово-жёлтого цвета. Правда, стоило немного увеличить изображение и сразу появлялось множество красных точек. Увеличив одну из них, я увидел полностью разрушенный город. Небоскрёбы лежали на земле и частично заросли растениями. Переключившись к ещё одной красной точке, я увидел перекрученный флаер, будто бы тот попал в пространственную аномалию. Очередная красная точка показала огромную, в пару километров диаметром, платформу, лежащую на боку. На самой платформе виднелись останки домов. Каждая красная точка показывала разрушение чего-то высокотехнологичного либо следы от сильных разрушений.

 Наконец-то после часа изучения красных точек я решил посмотреть, что же находится на красной территории, но не смог. Всего двукратное приближение, а дальше полная тьма. И теперь мне непонятно то ли там действительно всё уничтожено, то ли разрушены датчики системы, позволяющие всё отображать на этой карте.

 – Нашёл что-то интересное? – спросил у меня Кхор. Ему надоело себя жалеть ещё полчаса назад, и он отправился изучать другие помещения этого комплекса и вот только что вернулся.

 – Не знаю, где мы находимся, но вот это карта целого континента и, судя по всему, очень многое разрушено.

 – Я могу тебе сказать, где мы находимся, – сказал Кхор и кинул мне в руки шарик. Стоило его поймать, как появилась голограмма, изображающая уже увиденный мною континент. Вот только то, что увидел дальше, меня настолько удивило, что я впал в ступор. – У меня тоже была такая реакция. Поздравляю. Мы в развлекательном комплексе для детишек. Такой себе летний лагерь для них – находиться в ядре планеты.