Половина огоньков в шлеме все ещё оставалась красной. Но томный голос в наушниках с готовностью ответил:

- На данный момент зарядка аккумуляторов составляет двадцать три процента. Режим ускорения завершен, челнок идет со скоростью двенадцать и шесть десятых километра в секунду. Имеющегося заряда хватит на шесть часов и семь минут движения внутри корабли, при условии, что…

- Отсоединяй мой скафандр от зарядки. – Не дослушав, приказал я.

И встал.

Заботливая Дуся запрятала робота с иномирянином в отсек рядом со входным люком. И запечатала дверь, поставив её на охранный режим. Я подошел, коснулся рукой в перчатке пластины справа от входа. На табло вверху тут же переливчато мигнул синий огонек идентификатора – одновременно с моим прикосновением Дуся сжатым импульсом ввела код доступа, заданный ей самой незадолго до этого.

Дверь отъехала в сторону. Добытый в том странном бою иномирянин все ещё был примотан к роботу. Сам робот растопырился на полу, веером развернув круговые манипуляторы. На корпусе мерцал желтый индикатор – гравитационные присоски работали, как положено на случай, если челнок внезапно сменит курс. Дуся бдела изо всех сил…

Я вдруг подумал, что будет жаль потерять потом этот скафандр вместе с компом. Но придется – оборудование, побывавшее в очагах неизвестной биологической заразы, по уставу списывается. И консервируется в специальных контейнерах. Вот только неизвестно, есть ли у квангусцев контейнеры, сделанные так, как требует пункт 128, подпункт 9 из устава Космофлота – «ТХ объектов, предназначенных для консервации возможной биологической угрозы»?

Я хмыкнул. За четыре года Космоакадемия сделала меня службистом до мозга костей. Впрочем, в случае чего я просто выкину скафандр в вакуум и врублю сервомоторы на полную, задав курс на багровый карлик, Онору. Звездное ядро сделает все остальное – и расплавит, и законсервирует…

Иномирянин по-прежнему был привязан тяжами к корпусу робота. Он напоминал мне существо, живущее в морях Руновы – морского козлика. С четырьмя длинными щупальцами, расположенными попарно по концам удлиненного туловища. Вот только выступа, напоминающего голову, у морского козлика не было.

- Он двигался? – Спросил я у Дуси на всякий случай.

Горло снова засаднило. Я скосил глаза на зеленый огонек внутри шлема – один из немногих, которые не изменили цвет на красное. Зеленое сигналило, что целостность внутреннего слоя скафандра не нарушена, и я по-прежнему могу не беспокоиться…

- Движений, излучений разного рода и прочих признаков жизнедеятельности не зафиксировано. – Курлыкнул компьютер.

Я присел на корточки, рассматривая существо. Неровно примятые трехгранные шипы шли рядами вдоль туловища. Вдоль конечностей ряды завивались спиралями. Было в них что-то…

Что-то до ужаса естественное. Чем дольше я смотрел, тем больше мне казалось, что это не скафандр, а тело. И шипы его часть. Может, передо мной существо, способное жить в чужой атмосфере без защиты? Хотя почему чужой... вдруг этот чешуйчатый отсюда?

Но от этой мысли я тут же отказался. База в горе создана существами с высоким уровнем развития. Намного выше нашего. Зародись такая цивилизация здесь, остались бы следы – здания, ещё что-то. А Турания выглядела нетронутой. И в отчетах квангуских экспедиций, которые я просматривал, не было ни слова об искусственных сооружениях. По всем параметрам этот мир не походил на колыбель разумной расы – ни растительности, ни живых обитателей…

Хотя с полной уверенностью утверждать нельзя. Может, здешняя цивилизация зародилась и развивалась в пещерах, а растения и животные погибли в ходе этого развития?

Я хмыкнул, решив не ломать голову над тем, в чем не разбираюсь. И перевел взгляд на голову иномирянина.

Она выглядела просто выступом над шипастыми плечами – черный пузырь длиной сантиметров пятнадцать, не больше. Несоразмерный по сравнению с остальным туловищем, более длинным, чем у людей. Выступ не имел шипов, выступов или выемок. Просто округлое покрытие. И оно уже напоминало скафандр.

А ещё при ярком корабельном освещении стало заметно, что блики на выступе не стеклянные, четко обведенные, а мягкие и приглушенные. Материал пузыря не походил на что-то искусственное, напоминая панцирь насекомого.

Мне опять вспомнилась Рунова. И небольшой парк на задворках Космоакадемии. Каждый год в начале лета, когда мы сдавали экзамены, там летали крупные жуки – жутковатые летуны, привезенные когда-то с Земли и мутировавшие в крупных особей с мой мизинец величиной. Хитиновые крылья у этих воздушных торпед, по вечерам врезавшихся в людей, играли теми же мягкими черными бликами, что и выступ.

Не знаю, что меня подтолкнуло – но я протянул руку и кончиками пальцев постучал по пузырю. Звук оказался приглушенный. Кажется, материал и впрямь живой, а не искусственный…

Я встал и вернулся в рубку. Дверная панель за моей спиной скользнула на место, синий огонек трепетно вспыхнул – Дуся снова включила охранный режим.

Ещё на подлете к «Черне», медленно дрейфовавшей по дальней орбите вокруг Оноры, ожила дальняя связь. В наушниках громыхнул мужской голос:

- Господин Потапов? Это капитан Шодай. Я вижу вас на экранах дальней локации. Теперь мы можем поговорить, задержка будет составлять всего полсекунды. Ваши записи получены, эксперты их анализируют. Тут есть один момент… думаю, будет лучше, если с вами переговорит капитан Гайрутдин.

Он смолк, и я услышал Вир:

- Младлей? Как вы себя чувствуете?

Я помедлил, решаясь на правду.

- Все в порядке. Только горло немного саднит.

Повисла пауза. Потом Виринея напряженно спросила:

- Попадание чужого материала внутрь скафандра зафиксировано?

Я покосился на зеленый огонек – датчик анализатора биофильтров.

- Нет.

Наушники донесли звук – на том конце связи с облегчением вздохнули.

- Я рада. Теперь о деле – что делают в руновском Космофлоте в случаях биологической угрозы?

Им нужен инструктаж? Я изумленно вскинул брови. Может, они хотят сравнить наш устав со своим? Или проверяют мою подготовку? Немного позновато…

- Пункт 121, порядок действий в случае контакта личного состава или оборудования с предполагаемой биологической угрозой. – Отарабанил я. – Исключить возможность попадания предположительно зараженных лиц или техники на борт корабля. Для размещения зараженных лиц использовать спасательные шлюпки или модули. Создать переходную зону между спасательной шлюпкой или модулем и кораблем. Необходимые исследования и лечение должны производиться только на границе переходной зоны. В случае подтверждения биологической опасности переходная зона не создается. Контакт спасательной шлюпки или модуля с кораблем недопустим. Лечение в этом случае производится без личного контакта, образцы для исследований отбираются по протоколу «А» – «высшая опасность». Доставка образцов на борт корабля допустима только под присмотром представителей Главного медицинского управления Космофлота…

Я замолчал, и Вир тихо спросила:

- Значит, вы понимаете, младлей, как нам придется поступить? У вас проблемы со здоровьем, пусть и незначительные, а анализаторы ваших биофильтров могли не опознать угрозу.

- Понимаю.

Она помолчала, потом быстро сказала:

- Будем надеяться, что все хорошо и проблемы с вашим горлом – просто совпадение. Мы переправим на челнок все необходимое через коридор-связку. Потом отстрелим её от «Черны». Теперь о деле. Как там инопланетянин, которого вы захватили? Жив или мертв?

- Скорее мертв. – Пробормотал я.

- Это к лучшему. – В голосе Вир прорезались стальные нотки. – Поскольку мы не можем взять его на «Черну». Простите, младлей, но ему придется остаться с вами на челноке.

Она начинала меня забавлять. Я насмешливо сказал:

- Я вас поражу, но я и сам предполагал что-то подобное.

- Мы пришлем к вам двух роботов-анализаторов. – Пообещала Вир. – Они проведут нужные исследования. И робота-реаниматора для вас.