А потом я рывком дернул на себя левую руку, согнув ладонь под девяносто градусов к запястью. Фыркнули сервомоторы, гася скорость.

Вместо палубы подо мной висел узкий решетчатый мостик. Дальше был провал, глубиной метров двадцать.

Я нетерпеливо подыграл пальцами, разворачивая скафандр в воздухе.

Впереди в пустоте, залитой желтым светом, висела огромная конструкция – укрытый дырчатым кожухом цилиндр, стесанный сверху и снизу. За ним, метрах в двадцати от двери, пустоту перегораживала гигантская стена, чуть покатая, напоминавшая сильно сплюснутый конус. Яркий, красновато-рыжий блеск – медь? Опор или ферм, удерживавших дырчатую конструкцию в воздухе, я не видел. Значит, она укреплена на медной стене.

Рядом со мной в торцовую часть дырчатого кожуха гигантскими змеями заползали толстенные энергокабели. За ними в пустоте виднелся ещё один мостик – близнец того, что висел подо мной. Проходивший на том же расстоянии от цилиндра.

Двигатель, подумал я. Вот зачем патрульнику снесли прежнюю корму вместе с дюзами и нарастили корпус. Требовалось место для двигателя и его создали. И штука эта даже рядом не стояла с нашим генератором свертки. Обводы незнакомые, к тому же сплошная медная стена напротив, сделанная растянутым рупором, входила в конструкцию. И такого не было ни в одном известном мне устройстве. Значит, принцип, который здесь использован, людям неизвестен.

Впрочем, сейчас важно то, что удалось добраться до двигателя. Не зря свернул в сторону кормы…

Третье правило абордажа – пробрался внутрь, обездвижь корыто. Я вскинул правую руку, ощущая себя вандалом. Доктор Йолдус и прочая ученая братия обе руки отдали бы на отсечение, лишь бы заглянуть внутрь чужого движка. А я по нему – импульсником. И ничего не поделаешь, третье правило, оно такое…

Снизу вдруг долетел длинный вопль. На общегалактическом. Комп скороговоркой сообщил:

- Внизу появился человек. Расстояние по прямой семнадцать с половиной метров. Перевожу сообщение – не стреляй, звезда слишком близко.

А без движка корабль не сможет корректировать орбиту, закончил я это сообщение. Но человек? Здесь? Получается, на корабле не только иномиряне?

Я махнул рукой, разворачивая себя в воздухе над мостиком.

- Неизвестные объекты в зоне видимости. – Звякнул в наушниках голос компа.

И картинку тут же выложил, поближе к глазам, в центр экрана. За проплавленной дырой мельтешили черно-стальные силуэты. Меня догоняли.

- Импульсник на ручное управление. – Бросил я.

И, шевельнув пальцами, залил решетчатый мостик голубыми молниями. Удобная у них тут конструкция для отрезания подходов.

Металл осыпался вниз раскаленным дождем. Я, не тратя времени на игру в гляделки, пролетел над дырчатым цилиндром. Заодно, по пути, пальнув в него...

От души пальнув, надо сказать, с чувством глубокого внутреннего удовлетворения.

На дырчатом кожухе тут же появилось широкое раскаленно-алое пятно. Мигом промялось внутрь, пролилось расплавленными каплями. В ответ из двигателя шибануло белым облаком какого-то газа – охладитель? Грохотнуло коротким раскатом, широким веером разлетелись злые синие искры. Снизу завопили.

Мне было не до этого, я уже плавил решетчатый настил по другую сторону от кабелей. Кто-то внизу завопил, вполне человеческим голосом, на общегалактическом. Над вторым мостком – теперь уже исчезнувшим – распахнулась дверь. В проеме замерла ещё одна черно-стальная фигура…

Но наружу иномиряне не лезли, и в меня ничем не целились – разве что держали в черных пальцах странные цветы. Развернув их ко мне серединкой между лепестками. Та вроде как искрила. Уж не знаю, что это было за оружие, но на моей стороне было обстоятельство необоримой силы – корабль висел на близкой орбите возле звезды, а в таких условиях ни одно разумное существо не будет играть в войнушку по соседству со своим двигателем…

То ли дело я. И двигатель не мой, и пришел как раз повоевать.

Я влепил ещё один импульс в дырчатый бок цилиндра – за Вир и за прочих, мелькнула мысль. Серьезная до жути. И нырнул вниз на малой скорости. За моей спиной из двигателя с шипеньем вырвалось ещё одно облако пара, погуще и побольше на этот раз. Комп снова услужливо метнул картинку с двигателем в самую середину экрана. Отбарабанил:

- Регистрирую поток мощного излучения.

- Вакуум с ним! – Рявкнул я. – Не до него! Подсветить человека целеуловителем!

Оранжевые оси выцепили что-то в пространстве, стремительно мутневшем из-за тумана – белый газ продолжал вырываться из дырчатого цилиндра. Сверху сыпались синие искры, в двигателе теперь что-то скрипело – протяжно, пронзительно, до зубного хруста.

Я подрулил поближе к месту, помеченному на экране оранжевым перекрестьем. Распорядился:

- Ультразвуковую картинку мне…

Намеченный серыми тенями силуэт сидел на корточках, скрючившись в три погибели. За спиной стена, под ногами, судя по едва заметному изменению тона, настил.

- Активировать целеуловитель, цель – человек. – Холодно приказал я.

Правую руку подбросило вверх. И я отбарабанил на общегалактическом то, что положено говорить на допросе:

- Сообщить по внешней связи – имя, звание, должность?

Динамики внешней связи выплюнули сказанное в белый туман. Силуэт на ультразвуковой картинке пошевелился. Донесся едва слышный стон, почти не различимый из-за скрипа и шипения, доносившихся сверху. Ранило? Задело брызгами раскаленного металла?

Я придушил в себе легкую тень жалости и шагнул вперед. Наклонился, прихватил рукой в перчатке шею неизвестного – вилкой, как учили. Чтобы и не придушить, и чужое адамово яблоко не сломать. Потянул его вверх, прижимая чужой загривок к стене. Сказал вполголоса на руновском, для компа скафандра:

- Следить за жизненными показателями допрашиваемого…

- Опасности для жизни нет. – Откликнулся комп. – Ожог на правой половине тела для жизни некритичен. Повреждений внутренних органов нет, повышение давления и пульса соответствует кожному ожогу.

Человек под захватом что-то прохрипел на вогеймском, ухватившись за мою перчатку.

- Перевожу. – Заявил комп. – Зачем тебе это, твоей планеты уже нет.

Он принимает меня за квангусца, подумал я. И даже в расчет не берет, что человек с погибшей планеты может желать мести. Или цепляется за последний шанс, пытаясь пробудить во мне шкурный интерес…

- Имя. – Зло сказал я. – Звание. Должность! И учти, мое оружие на малом импульсе доведет твой ожог до критического! И до смертельного! Показать?

Он выкрикнул несколько слов. Комп перевел, хотя эти несколько слов я понял и сам – некий минимум слов в Космоакадемии мне в голову все же вбили:

- Нирен, херен-майор, старший механик.

Херен-майор? Вогеймское звание, равноценное нашему кавторангу, то бишь капитану второго ранга. Немалая птичка…

И должность у него интересная. Даже интереснее, чем звание.

- Так-так. – Пробормотал я на руновском. – И что же мы имеем?

- Не понял запроса. – Откликнулся комп.

- Это не тебе…

А имелось тут вот что – на переделанном вогеймском патрульнике стоял двигатель неизвестной конструкции, и по коридорам у него гуляли иномиряне… но главным механиком был вогеймец. Военный.

Или флот Федерации Вогейма спешно модернизировался, пока я болтался возле чужих планет – или этот кораблик был частью плана иномирян. Плана, в который как-то сумели войти вогеймцы.

По внешней связи вдруг донеслась громкая фраза. Кричали не на вогеймском и не на общегалактическом.

- Сверху, в двенадцати метрах, два человека. – Доложил комп. – Пока не снижаются. Занимают позиции возле конструкции в центре данного отсека. Уже три. Четыре. Все в скафандрах. Появились из отверстия, проделанного в двери. Голосовое сообщение на квангуском…

- Картинку мне!

- Выполняю. – Перед глазами развернулся серый квадрат изображения с ультразвукового сканнера – двигательный отсек все сильнее затягивало туманом, и на экране шлема плавала лишь белая муть. – Перевожу голосовое сообщение – сдавайся, квангусец, ты проиграл. Твой челнок ушел…