- Выполняю.

Несколько мгновений ничего не происходило. Потом комм доложил:

- Запрет на связь снят. Неизвестный объект вас слышит.

Слышит, но не отвечает?

- Дай-ка мне его жизненные показатели… - Медленно сказал я. – И включи на всякий случай искусственную гравитацию.

- Принято. Пульс объекта – шестьдесят два. Давление сто тридцать пять на девяносто. Частота дыхания… - Забарабанил голос комма.

По крайней мере, внутри скафандра человек. Я помедлил, решаясь.

- Можешь разгерметизировать скафандр?

- Коды доступа позволяют провести внешнюю разгерметизацию. Приступать?

- Да.

Пшикнуло – значит, герметичное соединение шлема с нагрудной пластиной отключено. Я прихватил рукой в перчатке чужой скафандр за плечо, потянул, отдирая от переборки. Рукой без перчатки смахнул шлем с плеч.

На меня хмуро глядел мужчина лет тридцати с довеском – щетка коротко стриженных каштановых волос над угловатым лбом, желваки на щеках, глубоко посаженные карие глаза.

- Имя, звание… - Начали мы одновременно, и оба – на руновском…

И так же одновременно смолкли. Мужчина опомнился первым. Быстро спросил:

- Ты кто?

Он пытался перехватить инициативу. Я молчал, обдумывая ситуацию. Ещё неизвестно, действительно ли это наши, с нашего корабля. Конечно, руновский у него был без акцента…

Соседний Козодой отлепился от переборки. С щелчком откинулся шлем, открывав лицо парня едва ли моложе меня. Этот второй стрельнул взглядом в мою сторону, потом на мужчину. Снова уставился на меня. И все молча. Похоже, тридцатилетний у него в начальниках…

- Ты говоришь на руновском. – Нетерпеливо заявил кареглазый. – Но челнок у тебя не руновской постройки. И взял ты нас на борт после того, как вогеймцы вышвырнули в скафандрах в сторону звезды, заклинив управление. Запрограммировав сервомоторы на первичный импульс, хотя аккумуляторы были уже… впрочем, сейчас речь не об этом. Кто ты? Что тебе от нас нужно?

Я помедлил, обдумывая все. Сказал неторопливо:

- А представьтесь-ка первым. На борт, как вы правильно заметили, вас взял я. И хозяин тут я, и коды доступа к вашему скафандру у меня есть… что означает – при желании я могу законсервировать вас в скафандре, как рыбу в банке. Будете лежать не шевелясь, а системы жизнеобеспечения продолжат вас обслуживать. И вам хорошо, и мне спокойно. Итак. Имя, звание, должность? Как вы очутились на вогеймском патрульнике? Почему не шли на контакт, зачем заблокировали связь?

Мужчина оскалился, возбужденно блеснул глазами.

- А ты кто такой, чтобы приказывать…

- Я тот, кто бросил свои дела, когда вогеймцы сообщили, что вышвырнули двух руновцев в вакуум! – Оборвал я его. – Не подбери вас я – уже подлетали бы к Оноре! Вы тянете время, а оно дорого! Как вы оказались на вогеймском корыте?

- Он из Плабы! – Выкрикнул вдруг молодой. – Их парни всегда появляются там, где их не ждут, только они… Господин каплей, не будь он из наших, ему было бы наплевать…

- Младлей, разговорчики! – Раздраженно рявкнул тридцатилетний.

Младлей, подумал я. И вгляделся в парня. Лейтенанта дают через год после Космоакадемии… конечно, если что-то натворишь, могут и в младшие разжаловать. Но если у парня чистый послужной список, то он из моего выпуска. Ещё один младлей Космофлота… Лицо вроде бы знакомое. Широкоскулый, веснушчатый. Я его точно видел. Но он не из моей группы. Фамилия у него вроде бы была забавная, какая-то птичья…

- Кукушкин. – Медленно протянул я, припоминая. – Курсант Кукушкин, точно. Смирно, курсант Кукушкин!

Парень удивленно моргнул:

- Ты меня знаешь?

- Младлей, не введитесь на разводку. – Быстро приказал темноволосый. – Если он связан с нашими врагами, то может владеть информацией с наших допросов. Все, что мы выболтали, пока не соображали, что делаем…

- Младший лейтенант Кукушкин. – Я глядел только на веснушчатого. – С потока… кажется, с потока систем электронного управления. Я младший лейтенант Потапов. Месяц назад – курсант Потапов, с навигационно-ракетного. Не помнишь меня? Совсем?

Он нервно облизал губы. Попросил:

- Сними шлем.

- Не могу. – Ровно сказал я. – Есть кое-что, о чем вы должны знать. Этот челнок, в сущности, мой карантинный бокс. Я сотрудничал с квангусцами, спускался на Туранию. И там контактировал с неизвестным вирусом. То, что вы здесь, это уже плохо – но выбора нет ни у вас, ни у меня. Все, что я могу сделать теперь, это уменьшить опасность заражения. Вам лучше не дышать одним воздухом со мной. Все отсеки челнока время от времени прожаривались ультрафиолетом, будем надеяться, что воздух чист. Правда, у меня вроде бы нет проявлений – кроме одного странного случая… но времени с момента контакта прошло ещё слишком мало, всего четыре дня.

Шигапов проворчал:

- Мне после вогеймцев твоя зараза – плюнуть и растереть, парень.

Однако Кукушкин испуганно сглотнул. Я попросил:

- Спроси меня. О чем-нибудь, что может знать только твой однокашник.

Веснушчатый протянул:

- Потапов, да? Кажется, я вас припоминаю. Мы встречались с вами на занятиях по физике подпространств. Их вел один из преподавателей, профессор Гудиныч. И…

- Ошибочка, младлей. – Звучно объявил я. – И не одна. Во-первых, не Гудиныч, а Гудок. Во-вторых, не профессор, а вице-адмирал. В-третьих, Гудок не преподаватель, а ректор академии. Ну и напоследок – господам офицерам одного года выпуска выкать друг другу не положено. Между однокашниками не может быть церемоний. Помню, Гудок этот момент особенно подчеркивал – во время своей торжественной речи, на выпуске.

Лицо веснушчатого засияло.

- Он из наших! Господин каплей, я уверен… думаю, он действительно мой однокашник! Он наш! Потапов, Потапов… у тебя ещё друг вроде был, с таким старинным именем...

- Федор. – Вставил я. – Щербаков.

- Точно!

Лицо темноволосого вдруг оживилось. Он спросил вкрадчиво:

- Выходит, ты окончил академию вместе с нашим Сенькой?

- Да.

- И я говорю с ещё одним младлеем?

- А также с командиром посудины, на которой находитесь. – Пробурчал я.

Ход его мыслей я улавливал. И он мне не нравился. Кажется, я слишком привык жить и действовать самостоятельно, без командиров и приказов. Что не есть хорошо, конечно – как-никак я пока что всего лишь младлей, а не адмирал…

Я вздохнул и упрямо сказал:

- Вас, в отличие от Кукушкина, я не знаю…

- Каплей Шигапов. – Рубанул темноволосый. – С кем имею честь?

- Младлей Лен Потапов.

Взгляд у него стал одновременно радостным и хищным. Оно и понятно – если он действительно каплей, то бишь капитан-лейтенант, то я ниже его по чину. И значит…

- Как младший по чину. – Рявкнул темноволосый. – Вы поступаете в мое распоряжение. Немедленно. А теперь доложите по форме, младлей. Чье это судно? Кто ещё на борту? Почему вы сотрудничали с квангусцами?

- Я тут один. А челнок, на котором мы находимся, приписан к линкору «Черна». – Я обдумывал, что теперь делать. Формально каплей выше меня по чину. Какими будут его пожелания? Атаковать вогеймцев? Что-то ещё?

Лично мне хотелось отправить вогеймский патрульник курсом на Онору. И вернуться к «Черне»…

- Линкор, как я понимаю, квангуский? – Напряженно спросил Шигапов.

- Да.

- Как вы докатились до сотрудничества с квангусцами? Что делает у Турании их линкор?

- Меня послали сопровождать партию скафандров, которые квангусцы купили у Космофлота. Потом… в общем, это сотрудничество привело меня сюда, на Туранию. Квангусцы обнаружили здесь базу, которая не принадлежит ни одной из известных систем. Им потребовались для работы на планете скафандры высшей биологической защиты, и вместе с ними притащили меня…

- Понятно. – Каплей помолчал, нервно морща лоб. – Дела Плабы, так?

Он думает, что меня послала сюда Планетная безопасность, осознал я. В общем и целом, очень полезное заблуждение. Дающее мне свободу маневра…

- Оставим пока все это в стороне. – Лицо Шигапова отображало усиленную работу мысли – желваки перекатывались, а глаза из-под нависших бровей смотрели отстраненно. – Младлей, вы сказали, у вас есть коды доступа к нашим скафандрам? Вытащите нас. Комп моего скафандра мне не подчиняется. Кстати, запрет на связь установили не мы. Нам оставили только одну функцию – возможность разгерметизировать шлем в любой момент. То ли насмешка, то шанс на быструю смерть вместо мучительной…