- Ярость Аме но Ками!

Какузу поднял голову к потолку. На каменную крышу посыпались удары, частота которых все нарастала. Несколько секунд, и крышу пробивает шквал крупных острых капель, обрушавшихся на Акацки. Тонны воды в виде миллионов водяных игл с огромной скоростью падали с неба, погребая под собой тело Синоби Такигакуре. Подошедший ближе Шипу собрал технику и ударил молнией по столбу яростно шипящей воды. Влага охотно приняла разряд, и объединенная ярость двух стихий заставила особняк дрожать и рушиться.

Безликие Поторопились отступить. За находящее в подземелье тело Кьюджина они не беспокоились, в худшем случае подземелье затопит водой и слегка завалит. Своды были достаточно крепки, чтобы выдержать буйство техник ниндзютсу. Саю пришлось вынести обессиленную от отката техники Гьеруи на руках, но никаких травм у объединенной команды не было.

Неко осмотрела команду:

- Как-то слишком просто, - констатировала она.

Техника дождя уже развеялась, и с небо быстро прояснялось, АНБУ Листа забрала влагу из всех ближайших облаков. Над особняком клубились облака поднятой разрушениями пыли, что-то продолжало рушиться внутри, отчего слегка дрожала земля.

- Кама? - коротко спросила Неко.

Но сенсор отрицательно покачал головой:

- Слишком много высвобожденной техникой чакры, я ничего не ощущаю сквозь нее.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем сквозь клубы пыли проявились очертания силуэта. Кто-то шел из руин, выходил прямо через чудом устоявшую арку главных ворот, неся на плече косу. Пепельноволосый, живой и не травмированный, если не считать нескольких порезов на штанах и потерянного плаща, широко улыбался и смотрел во все глаза. Пыль не причиняла ему никаких неудобств.

- Ебись твою налево, а я тут со скуки охуевал! Но вот так вообще пиздато будет, - он скинул с плеча косу, и, держа ее на вытянутой руке, направил на безликих. - Я вас всех к хуям отправлю на тот свет, во славу Дзясина-сама. На собственных кишках, суки, подвешу. Эй! Хуепутало престарелое! Охуебический неврот ебический мастер хуененёс-хуенеплёт! Вылезай! Только не пизди, что такая хуйня могла тебя убить! Давай отпиздим эту блядскую охуевшую до невебения пиздабратию!

До безликих отчетливо донеслись звуки от разрядов тока и свиста ветра. Пылевые облака быстро разлетелись в разные стороны, и из руин поднялись они.

Первой над обломком стены медленно воспарила черная маска штормового монстра с желтыми полосами на глазах. Из нее во все стороны струились черные жгуты, между которыми били разряды молний. Существо не имело четкой структуры тела, просто сразу за маской сгусток переплетающихся жгутов был более плотен и сильнее освещался разрядами молний. Все остальное - будто множество хаотичных лап, ласкающих разрядами все, к чему приближались. Лишь на несколько мгновений позже из-за стены появилось второе существо. Зверская черная маска, и жгуты, формирующие хвост и ребра. Так же жгуты формировали два когтистые лапы, практически отделенные от тела, будто детали доспеха без человека внутри. И вокруг всего этого струился быстрый ревущий ветер. Третьим был змей с маской дракона. Вода в его теле струилась так быстро, что резала камень, на который опиралась, а из отверстия в маске медленно капала вода. Крупный змей, не меньше десятка метров в длину, полз по камню, медленно, не торопясь приближаться. Четвертым вышел пылающий монстр. Маска-череп и очертания лап, собранных из жгутов, были едва заметны под шкурой алого, яростно полыхающего, пламени. Последний из ворот появился сам Какузу, но и он не был похож на себя. Крупное, почти четыре метра в высоту, каменное существо, от каждого шага которого вздрагивала земля, окончательно разрушил арку ворот, пройдя сквозь них. У каменного существа не было ни лица, ни очертаний тела. Массив их каменных обломков составлял тело и четыре конечности, удерживаемые черными жгутами. Камень на несколько секунд разошелся, показывая тело хозяина, прячущееся внутри. Голова, черная маска, перечеркнутый протектор Тикагакуре, и остатки тела, из которых струились черные жгуты. Этот Синоби уже не был человеком.

Руки и ноги Неко вспыхнули, и голубое пламя сформировало покров шерсти двуххвостого, за спиной появилось два голубых хвоста. Маска развалилась, распалась, показывая огненный лик биджу огненной кошки. Хидан оскалился:

- Пиздец котенку...

Когда команда из трех Синоби и послушника ворвалась в город, солнце уже приближалось к горизонту.

Это был самый крупный город в округе, и при этом один из самых маленьких портов Страны Огня. Низкие дома, стойкий запах рыбы, полупустые улицы. Единственным примечательным объектом в городе считалось огромное дерево, растущее в самом его центре. Мощный ствол нескольких метров в обхвате, высокая крона, благодаря которой большую часть дня центр города оставался в тени. Но, помимо размера, в дереве не было ничего необычного. Как не было ничего интересного и в самом городе.

Однако команда Коноховцев старалась двигаться по самому краю наиболее населенной части города. Акацки сидели на хвосте, и начинать бой над головами обычных людей Сакуре очень не хотелось. Он прыгала с крыши на крышу, высматривая символику Листа.

- Здесь должен быть пост... Должен быть...

В висках стучала пульсирующая боль. Какой-нибудь дзёнин смог бы выдержать такой темп сколько угодно долго, но ей марафон дался с трудом. Вторая доза стимуляторов уже перестала действовать, унять головную боль можно и не пытаться, легкие горят, в боку ноет. Если бы не медицинские техники, еще в дороге бы умерла от изнеможения. Ли держится лучше, но тоже на стимуляторах, ему пришлось тащить Сору, который периодически сбивался с шага и не мог сохранять темп. Стимуляторы давать ему Сакура опасалась, не зная, как отреагирует на них чакра биджу. Киба тоже держался неплохо, но он клановый, повышенная выносливость Инузука его спасала. Спасала, позволяя держать темп, но на бой он сейчас был так же не способен.

А вот их преследователи чувствовали себя отлично. Двое Акацки вошли в город медленно, и теперь даже не пытались бежать за Коноховцами. Лица кукольника было не видно под тряпичной маской, а вот шут улыбался. Улыбался, чувствуя предвкушение. Вопреки показной невменяемости он вовсе не был сколько-нибудь глупым. Настоящий маньяк должен быть невероятно хитер и умен. Дурак никогда не сделает смерть искусством. А сочетать жаждущую хаоса и анархии душу с гениальным умом может только настоящий маньяк.

- Коллега, - шут поклонился в ноги кукольнику, - ваш выход.

Сасори невозмутимо кивнул. Как и напарник, он был немного психом. Ровно настолько, чтобы сочетать гениальное мастерство с полным пренебрежением человеческой жизнью. Он не был кровожадным, не получал удовольствия от хаоса. Его целью было мастерство. Постоянное совершенствование, развитие. Изменение, углубление, совершенствование. Настоящий мастер никогда не остановиться на достигнутом. Настоящий мастер должен развиваться, всегда.

Кукловод стянул с лица ткань маски. Он, как и почти все члены организации, уже не был человеком в привычном смысле. Не так уж много от человека в нем осталось. Когда-то он занимался тем, что превращал собственное тело в марионетку, в оружие, в идеальную куклу. Но потом понял, что и это не предел. И сейчас в его теле было мало живого. Самое необходимое, только самое необходимое. То, что было необходимо для существования чакросистемы. Несколько органов в теле и мозг в голове. Да и так, в текущем состоянии, проткни кто его голову клинком, это не вызовет смерти. Даже не вызовет боли. Все остальное было искусственным, мертвым, и идеально отработанным. Кукольная маска его вечно молодого лица смотрела на мир алыми стеклянными глазами, обрамленная давно мертвыми, но все еще алыми волосами. Это лицо не способно отобразить эмоции. Но способно внушать страх. Незаметный шов на щеках разошелся, рот раскрывался широко, недостижимо широко для живого человека. Тихий щелчок механизма, и во рту появляется устройство, хитроумное и смертоносное. Вершина его мастерства. Нет кольца на заднем конце, в нем нет необходимости.