Собеседница тихо хмыкнула:

- Я рискую не многим меньше, Асума. Полагаю, это наша последняя встреча?

Он не знал, как будет говорить это. Всю дорогу шел, и не мог представить, как скажет то, что она сказала сама.

- Прости, я…

- Не надо, Асума. Я все понимаю. И мне, как и тебе, было больно смотреть в глаза Юхи.

Он лишь кивнул, больше сказать было нечего. Слишком сильно изменилась его тайная любовница за последнее время. Если раньше, несмотря на дурной нрав, она была открытой, взбалмошной, импульсивной… Все изменилось. Он больше не понимал ее. И он больше не мог ее удовлетворять. В доброй, по сути, девушке появилась какая-то тьма, которой он раньше не замечал.

- Меня больше интересует другое, Асума, - прервала его мысли собеседница. - Что сказали твои старейшины?

- Они боятся, но… Ты знаешь, все изменилось.

Она кивнула:

- Я лучше других знаю, как все изменилось.

- Да… да, - кивнул мужчина. - Их влияние намного выше моего. Я ничего не могу сделать…

- Можешь, - ответила девушка. - Боишься – да. Но можешь. Если бы я сама не была уверена в том, что ты на это способен, то и не просила бы. К тому же глава клана должен уметь построить своих подчиненных.

- Анко, зачем тебе все это? Зачем ты…

Девушка подняла взгляд змеиных глаз, и Асума осекся. Пожалуй, в этом отношении Куренай была куда приятнее его любовницы. На фоне Анко Юхи казалась покладистой и всепонимающей женщиной. И Асума, при всем своем опыте, так и не научился всерьез перечить женщинам, с которыми спал.

- Сейчас не лучший момент для этого…

Анко отмахнулась:

- Отговорка. Хочешь что-то сделать – делай сразу. И к тому же момент как раз наилучший. Ваш некогда могучий клан лишился всех союзников. Даже Курама всеми силами вас сторониться. Это твой шанс. Отсеки прошлое вместе с теми, кто за него цепляется, и веди свой клан в новое будущее, Асума. В свое будущее.

Но дзёнин качнул головой:

- Я не могу так рисковать.

Анко хищно оскалилась:

- Хочешь, я расскажу кое-кому, чьего ребенка вынашиваю?

- Ты не посмеешь, - напрягся Сарутоби.

- Да ну? А что мне терять? Хуже, чем сейчас, обо мне все равно говорить не будут. А о тебе?

Асума сжал кулак до хруста костей.

- Я могу решить эту проблему так, как решают ее главы кланов.

Но куноити рассмеялась ему в лицо:

- Да ну? Попробуй. Я обучала лучшего убийцу за последние несколько поколений. Всерьез думаешь, что кто-то из преданных тебе людей сможет меня чем-то удивить?

Дзёнин скривился:

- Ну, ты и сучка. Змея. Правду говорят, подстилка Орочимару.

Раздался хлесткий удар пощечины.

- Попридержи язык, - прошипела куноити.

- Это ты держи свой змеиный язык за зубами. Я сделаю то, что ты хочешь. В чем-то ты права, мне самому это выгодно. Но после этого не смей даже приближаться ко мне или Юхи.

Анко оскалилась:

- Смотри, как заговорил. Что, после пощечины вспомнил, что у тебя есть яйца? Не беспокойся, и я сама к тебе не приближусь.

Дзёнин еще раз окинул ее презрительным взглядом, после чего скрылся. Если сюда он шел просто в плохом настроении, то возвращался с едва сдерживаемой яростью. Но для куноити это были и не важно. Устало выдохнув, она облокотилась на перила моста. Раньше по этому мосту ходили во второе отделение полиции Конохи и на один из полигонов, но сейчас отделение было закрыто, а дорога пустовала, особенно ночью. А полигон… Ха, кто ходит на полигон по дорогам? Поэтому это место было одним из немногих, где двое могли встретиться, не опасаясь чужих глаз. Переброшенный через узенькую речку, мост со всех сторон был закрыт густой растительностью.

Анко услышала приближавшегося к ней человека, но не отреагировала.

- М-м-м… Когда он узнает, что ты обманула его о ребенке…

- Все уже будет сделано, Какаши. Ха, откуда ему знать, что я не могу иметь детей, да? Достаточно спросить кого-нибудь в госпитале. Но Асума всегда был слишком гордым.

Какаши, встав рядом, кивнул:

- Да, в этом вы с ним похожи. Тебе гордость мешает забыть о смерти…

- Какаши, - поморщилась куноити, - не начинай! Ты знаешь, как важен был для меня… Он был мне, как отец. Он всегда был добр ко мне, защищал и от Шимуро, и от… Орочимару. Я не могу просто так простить Като за его смерть.

- М-м-м. Но Като мертв.

Она качнула головой:

- Он действовал не один. Я знаю, как он работает. Мы сами его учили. Он не мог быть в трех местах одновременно. А умерли они в слишком малом промежутке времени. У Като была команда. Могу по именам перечислить.

Единственный открытый глаз скосился на куноити:

- Ты же не собираешься мстить?

Анко ответила Какаши скептическим взглядом, ухмыльнувшись:

- Милый, они меня, даже вместе с тобой, пережуют и выплюнут. Ты, конечно, сильнейший дзёнин селения и все такое, но там найдутся умельцы. Вот уж чего, а умельцев нужного профиля там всегда хватало. Это мелкий засранец смог силами себя и трех тюнинов Коноху с ног на голову поставить.

Какаши одним глазом изобразил улыбку:

- Они не так сильны, как тебе кажется. Проморгали же Акацки в своем доме, м-м-м?

- А ты всерьез предлагаешь попробовать? – хитро улыбнулась куноити, прижимаясь к груди дзёнина.

- Нет, - глаз все также изображал улыбку, - просто хочу быстрее все это закончить.

Анко грустно улыбнулась:

- Ничего. Осталось немного. Осталось совсем немного…

Отдохнуть после возвращения им не дали. Он сам отнесся к этому вполне нормально, но вот напарник возмущенно матерился, выражая все свое нежелание куда-то идти, о чем-то говорить, и что-то делать. Но он всегда матерился, и всегда был чем-то недоволен, кроме моментов, когда приносил жертвы своему богу. Вот в эти моменты Хидан был доволен, и странное выражение, появлявшееся на его лице, не давало Какузу покоя. В эти моменты у старого Синоби Такигакуре возникало ощущение, что Хидан не столько поклоняется какому-то богу… Сколько пытается попросить у кого-то прощения. За что? У кого? Почему? Вопросы без ответов.

По башне организации привычно метались подчиненные Пеина. Шла какая-то работа, а они двое, будто, и не касались этого управляемого бардака. Неожиданно из толпы показалась куноити в черном плаще. Невысокая худощавая девчонка, совсем молоденькая, нет и пятнадцати, с длинными каштановыми волосами и глазами чайного цвета без зрачков. На лбу красовался перечеркнутый протектор Тикагакуре. Заметив одну из боевых двоек Акацки, куноити воодушевленно пошла к ним навстречу. А вот Хидан, заметив ее, демонстративно заткнулся и сделал вид, что его здесь вообще нет.

- Какузу-сан, - поклонилась куноити старику, бросив хитрый взгляд на пепельноволосого. - Хидан-кун.

- Тч, - возмущенно буркнул тот, но промолчал.

- Шизуку, скажи, кто в башне кроме нас? – спросил Какузу.

Девчонка ухмыльнулась:

- Пеин-сама и Конан-чан. И, кажется, и видела Тоби-куна, но не уверена…

Естественно, "Тоби" был где-то в башне. Ждал, не позовет ли кто его для того, чтобы быстро вытащить себя с поля боя. То, что этот шаринганистый не мог вытащить сильнейших из Акацки, еще не значило, что он не мог вытащить любого из подчиненный Синоби организации. Гэнины, вроде Шизуку, для него вообще были плевым делом, но гэнинов никто в бой и не посылал. Вся структура нужна была только для сбора и анализа информации, а так же для поддержания контроля над Амегакуре и всей страной. Пускай в Великих Скрытых Деревнях уже догадывались, что Акацки укрывается в Амегакуре, но пока Ханзо продолжал отсвечивать в роли Лидера деревни, никаких проблем для них эти слухи и догадки не носили.

- А где Итачи? – задал второй вопрос старик.

Пусть сейчас Учиха был напарником Ханзо, но, по сути, делать в Амегакуре ему было нечего. Пока организация не найдет нового члена, чтобы поставить в напарники Итачи, ему за пределами страны выоезать не стоило. Но девочка пожала плечами: