- Все могло пойти иначе. - Анакину было знакомо это чувство. Он тоже забирал жизни, и не одну. Он не любил думать об этом. Те события были заперты в таком месте его сознания, куда он запрещал себе заходить.

Он присел перед ней. - Если все зависело от этого, ты все сделала правильно. Если ты не сможешь заставить себя верить в это, ты сойдешь с ума.

Она долго изучала его лицо. - Ты, кажется, знаешь, что я чувствую.

- Да, - сказал Анакин. Он встал и протянул ей руку. Она ухватилась за нее, и он помог подняться.

- Видишь? - сказал он. – Всем когда-нибудь нужна помощь.

*

- Я думаю, что она лгала о бластерах, но я не знаю, почему, - сказал Анакин Оби-Вану в следующий сеанс связи.

- Ты думаешь, что Гиллам был частью команды?

- Это не имеет смысла. Он не был стипендиатом. Но тут есть кое-что, я чувствовю это. С Ролэем что-то не так. Возможно, он что-то знает. Он отвечает за безопасность и за финансы. Никого более, кажется, не волнует, как он обращается с этим. Возможно… Я не знаю, возможно он решил заработать денег, похитив Гиллама и держа его для выкупа, но не сказал остальным.

- Возможно, - с сомнением сказал Оби-Ван. Он казался несколько отвлеченным, как если бы он не слушал Анакина. - Но Тартури не получал требования о выкупе.

- Пока. Я не знаю, что еще думать, - признался Анакин. - Я не могу вообразить группу, похищающую Гиллама. Они все довольно преданны. Марит невероятно сильна в галактической политике. Она знает, что обсуждаемое в Сенате направляется прямо на слушания подкомитетов. И она всегда приходит на правильную сторону.

- И как ты узнаешь, что это правильная сторона? – сухо спросил Оби-Ван – Потому что ты согласен с этим?

- Потому что они против насилия и притеснения, - сказал Анакин. - Они похожи на Джедаев.

- Пока же они работают против школьных правил, - указал Оби-Ван. - Если ты нарушаешь оказанное доверие, ты не можешь требовать уважения.

- Школа не заслуживает их доверия. Она только подводит их.

- Тем не менее, они посещают школу и согласились соблюдать ее правила, - сказал Оби-Ван. - Я понимаю всю их привлекательность для тебя, Анакин, но боюсь, что ты слишком увлекся. Ты всегда должен быть Джедаем. Ты должен постоянно стремиться к внутреннему балансу. Что также означает подвергать сомнению мысли других. Они часто скрывают разные намерения.

- Какие же намерения они скрывают?

- Вот это ты и должен узнать. Не забывай, что вы пытаетесь найти пропавшего мальчика. Анакин, факт того, что ты Джедай, должен всегда держать тебя в равновесии. Вот за что нужно держаться. Если ты знаешь свою первую обязанность, остальные сами встанут на свои места. Понимаешь?

- Да, Учитель. У Вас есть успехи в Сенате?

Оби-ван вздохнул. – И да, и нет. Пока нечего сообщить. Я уверен, что существует связь между Раной Галион и Сано Сауро, но я не могу ее найти.

- Рана Галион?

- Правительница Лерии. Лидер противостояния в этой системе. Я думаю, что она могла бы иметь некоторое отношение к исчезновению Гжиллама. Держите меня в курсе, если найдете что-нибудь еще, падаван.

- Да, Учитель. - Анакина напрягло, как Оби-Ван разорвал связь. Его Учитель не поделился с ним информацией. И его не заинтересовала тайная команда. Анакин чувствовал, что Оби-Ван не думал, что они были причастны к исчезновению Гиллама.

Но Анакин думал по-другому. И здесь он будет следовать своим собственным правилам.

Всю свою жизнь он знал только два пути жить: как раб или как Джедай. Как и маленький мальчик на Татуинe, он смотрел на Джедаев как на самых свободных существ в галактике. Еще до то, как он больше узнал о них, он мечтал стать Джедаем.

Но были ли джедаи свободны? Или он перешел из одной формы рабства в другую?

Эта мысль настолько шокировала, что Анакин погнал ее прочь. Он убрал ее в то место в своем сознании, которое он не посещал. Это было место, где правил страх. Он никогда не заглядывал туда, даже когда просыпался посреди ночи, его голова была полна снов, и он не знал, где он был или почему его матери не было рядом.

Анакин убрал свой комлинк под тунику. Впервые с появления в школе окончание сеанса связи не заставило его чувствовать себя отрезанным. Он был рад, что не будет никаких вопросов следующие двадцать четыре часа. Он отправился на поиски Марит и ее команды, где не было никаких Учителей, чтобы упрекать его.

Глава 10

Оби-Ван был расстроен. Он не мог проследить связь между Сано Сауро и Раной Галаион. Он работал над этим; Тайро работал над этим. Лучшие исследователи Храма работали над этим, в том числе Иокаста Ню, архивариус джедаев. Хотя она обычно требовала, чтобы Рыцари Джедаи вели собственные исследования, она согласилась помочь Оби-Вану, поскольку вопрос был столь неотложным. Жизнь молодого человека могла быть под угрозой. Голограмма Гиллама все еще рвалась в сердце Оби-Вана - тем, как он сжал пончо вокруг плеч, храбростью, которую он пробовал передать.

Ни один из экспертов не придумал ничего. И Оби-Ван мучался чувством, что он что-то пропустил. Что-то очевидное.

Он вернулся в свои апартаметы, чтобы подумать. Он чувствовал, что ему нужна больше помощь Учителя, чем Анакина. Он хотел, чтобы кто-нибудь дал ему указания, где смотреть.

В своих сообщениях из Школы Руководителй, Анакин казался самостоятельным, полностью отвечающим за ситуацию. Оби-Ван не знал, была ли тайная команда вовлечена в исчезновение Гиллама, но он гордился своим падаваном, что тот так быстро проник к ним. Он только не хотел слышать нечто такое в голосе Анакина, что напомнило ему собственное прошлое. Когда он сам был падаваном, ему пришлось покинуть Джедаев на некоторое время после встречи с группой мятежников на Мелиде-Даан, называющих себя Молодыми. Как он считал, у Молодых был пыл, обязательства и важные причины. Когда Куай-Гон запретил ему остаться и помогать им, он повернулся спиной к Джедаям. Тогда для него это имело большой смысл. Он чувствовал себя очень хорошо - и он был очень не прав.

Внутренний баланс. Нужен опыт, чтобы знать, когда ошибочный инстинкт заставлял делать странный крен.

Но Анакин не был таким. Для Анакина быть Джедаем означало все.

Оби-Ван возвратился к своей более неотложной проблеме. Он просмотрел отчет безопасности еще раз. Что же он пропустил? У него было чувство, что Куай-Гон знал бы. Его Учитель всегда мог объединить эмоции с логикой и сделать правильный вывод. Найди эмоции за логичностью - или нелогичность, сказал бы Куай-Гон. Если ты не можешь увидеть решение, попытайся разглядеть эмоции. Но если что-то казалось Оби-Вану логичным, было трудно увидеть нелогичное внутри.

Он ясно услышал голос Куай-Гона в своей голове. Если что-то невозможно, тогда этого не было.

Оби-Ван встал так резко, что отчет упал с его коленей. Безопасность не была нарушена. Гиллам никогда не покидал пределы университетского городка!

Он все еще был там. Но был он живым … или мертвым? И кто забрал его?

Ферус сообщал, как Реймет намекал, что знает, как пробраться в те места, куда нельзя заходить, в пределах школьного городка. Что, если Реймет не просто пробовал произвести на Феруса впечатление? Что, если Реймет видел что-то той ночью?

Оби-Ван покачал головой. Это не казалось логичным. Реймет продолжал молчать, когда жизнь товарища студента под угрозой. Реймет мог быть трусом, но не было никакой причины предполагать, что он поддерживает похитителя.

Оби-Ван никогда не посещал регулярную школу, но Храм во многом походил на нее. Он вспомнил свое собственное обучение. Почему Реймет вел себя тихо?

Ответ рвался в его мозг.

Потому что взрослые не похищали Гиллама. Это сделали студенты. Юный возраст Реймета не изменил бы отношения сокурсников. Что Анакин сказал, как студенты называли того, кто стучал?

Если бы Реймет рассказал, то он был бы вомпой доносчиком.

Его комлинк запищал. Надеясь, что это Анакин, он схватил и активизировал его.

Он почувствовал глухое разочарование, когда он услышал голос Иокасты Ню. Если Анакин не свяжется с ним по экстренному каналу, ему придется ждать их следующего сеанса связи весь следующий день.