- Растудыт твою через колено … - отборный мат Петровича привел меня в чувство. Я даже сразу полюбопытствовал и чего это он ругается? Приподнял голову и тут же в глазах пошли сиреневые круги. Нет, еще рано знакомиться с изменениями, происшедшими в этом мире, в мое отсутствие. Я лежал внутри повозки, которая сильно раскачивалась. Наверное, застряла. Вот ее и вытаскивают. К моему удивлению наших дам в повозке тоже не было. Я слегка застонал, напоминая о себе, и тут же повозка остановилась и полог откинулся. – Очнулся страдалец? – Петрович пролез внутрь и зачем то пощупал мою голову. – Фигня Макс, шишка здоровая, но мозг не вытек. Пару сеансов ментальной терапии и все как рукой снимет. Вот кстати и доктор идет – сказал Петрович и уступил место нашему знахарю. Гриша и правду облегчил мои страдания. Из повозки я вылез вслед за траммом. Лучше уж идти, чем так ехать. При такой тряске, последние мозги вместе с откушенным языком потерять можно. Вылез, огляделся - изменения в ландшафте были просто поразительные. Каменные россыпи засыпали дорогу, и теперь ребятам пришлось отвоевывать каждый метр пути, чтобы единственный оставшийся в живых хорс смог пройти меж завалов. Местами земля покрылась глубокими трещинами. На каменистой почве там и сям валялись обломки деревьев. Встречались мертвые зверьки и птицы. От размеров одной из них мы просто рты пораскрывали. Прямо, летающий ящер размером с десантный бот. В пасть такой зверушки могла поместиться, вся наша повозка. Ну, утрирую конечно, но половину точно бы запихнул. – А что бы было, если эта птичка какнула на голову? – задал Петрович риторический вопрос. – Да такой шишкой, как у тебя дело бы не обошлось. - Камрад изволит шутить. Положительный признак, значит, скоро поправится.

Так мы и шли еще полные сутки, изредка останавливаясь на привалы. Наши дамы без слов переносили все тяготы путешествия. Наконец мы вышли из цепи холмов, и перед нами развернулась интересная картина. Вдали, трудно на глаз сказать, на каком расстоянии, синели горы. В низине несла свои воды широкая река. На ее берегу и расположилось то, что отдаленно можно было назвать поселком…

До катаклизма поселок состоял из двух длинных, кривых улиц, застроенных разномастными домами. Причем ближе к реке в застройке преобладали строения поплоше. Широкая улица второй линии принадлежала, явно более зажиточной части населения. Восточная окраина Золотой Лихорадки лежала в руинах. Но на улицах было оживленно. Шли восстановительные работы. Куда-то несли трупы откопанных под развалинами людей. Народ кучковался вокруг предприимчивых торговцев. На реке народу то же хватало. Процесс добычи золота не могла остановить даже катастрофа. Все это действо мы довольно долго рассматривали в бинокль, прежде чем решится вступить в поселок. – Интересно, найдется ли в этой дыре гостиница? - Поинтересовался я. - Чуть ли не половину поселка разнесло.

- Были бы деньги. – Ответил Петрович, передавая мне бинокль.- Вон на главную улицу во второй линии посмотри слева трехэтажное здание. Наверняка гостиница и она не пострадала.

Войтов обвел нашу банду критическим взором: - Вот, что ребята. Приведите себя в порядок. Почиститесь, одежонку зашейте. Знаки победителей турнира нацепить не помешает. Пусть весь мир провалится в тартарары, но мы должны выглядеть опрятно. Как говорится: Встречают по одежке…

В поселок входили церемониальным маршем. Женщины спрятались в повозке, на козлах восседал Петрович. Мы с Гришей вели хорса под узцы. (бедное животное, оно с трудом переставляло ноги!) Оружие держали на виду. Но собственно никому до нас дела не было: Несколько заинтересованных взглядов на наши значки, повозку, и все. Видимо приезжих здесь хватало. Наконец наша животина на последнем издыхании подвезла свою ношу к гостинице. Я привязал нашего росинанта к коновязи и первым зашел внутрь здания. Как здесь принято, первый этаж занимал небольшой бар, со стойкой. Более половины зала занимали столики. В углу ютилась стойка ресепшена. Столики пустовали – в зале и по всему зданию слышались звуки ремонта. Я направился к стойке администратора. – Послушайте, любезный, нам нужны… я не успел закончить фразы, как этот долговязый хмырь с черной повязкой на глазу протараторил скороговоркой: - Всего одна комната. Пять унций золота в сутки. Третий этаж, удобства во дворе. Убираться за собой придется.

- У вас, что здесь десятизвездочный отель? За такие деньги на любой планете галактики, нам бы задницы лизали, а вы нам отказываете в элементарных услугах?

- Ни хотите не надо. – Пожал плечами администратор. - Номер последний. В остальных, местные, пострадавшие от стихии разместились.

Делать нечего, надо же нам женщин разместить как-то. Петрович развязал мешочек и, отдав пару камней в лапы администратора, с внушительным видом поправил оружие на поясе и категорично заявил: « За пять суток. В номере оборудуйте пять спальных мест, и подайте холодной воды.

Видимо плата была хорошей. В окрестностях поселка добывали золото. Камешки здесь ценились намного дороже. Но с водой возникли неожиданные проблемы. Скважина и колодец, имеющиеся в Золотой Лихорадке после катаклизма пересохли, а вода в реке содержала слюду в большой концентрации. По словам администратора достаточно было с недельку попить речной водицы, и человек окочуривался. Фильтров практически не у кого не было. Так, что администратор обещался достать кувшин с чистой водой еще за один камень. Мы поблагодарили пройдоху и отказались от услуги. Вода у нас еще была, хотя и не очень свежая.

В номере было грязновато. С потолка на застланные постели насыпалась труха. На окне я не обнаружил даже противомоскитной сетки, не говоря уже о стеклах (таковых здесь в природе не бывало). Одна оконная ставня была напрочь оторвана и валялась на полу. Вторая держалась на одной петле. Вздохнув, Петрович принялся приспосабливать их на место, заодно посматривая за нашим фургоном. Пока Петрович с женщинами наводили порядок, я с Гришей отправился на разведку.

По наитию мы направили свои стопы прямо на торговую площадь. Впрочем, редкие прохожие двигались в том же направлении или нам навстречу. Почти все жители шли с емкостями: кувшинами, ведрами, даже чайниками. В таком жарком климате без питьевой воды не выжить и пяти суток. Люди готовы были нести последнее, чтобы обменять на воду.

На площади царило столпотворение. Из недалекой реки по проложенным трубам поступала вода, наполняя две большие металлические емкости. Из этих баков тонкими струйками вытекала отфильтрованная жидкость. К каждой емкости выстроились очереди. Баки находились под охраной десятка вооруженных до зубов молодых парней. – Почем воду продают? - спросил я худого жилистого мужика, пристроившись в конце очереди.

- Три литра – унция золота – ответил, он не оборачиваясь. Не хилые у них расценочки!

- А, кроме золота, что-то принимают в обмен? – настырничал я.

Мужик, наконец, обернулся, смерил меня взглядом, видимо хотел послать подальше, но заметив у меня на груди «Знак победителя» сменил гнев на милость: - Вон слева оценщик. Он принимает товар и отписывает, сколько кому, литров воды выдать.

Мы еще потоптались на площади, но видя, что горячей еды или домашней снеди нам не добыть, пошли назад, порадовать друзей, что опять сегодня будем, есть вяленое мясо с сухарями.

- День клонился к вечеру. Сидели в номере, жевали постылую сухомятку. Каждый думал о своем, но кажется, в одном русле: Как жить дальше?

- Кажется я знаю, как заработать себе на хлеб в этой дыре. – В первый момент я даже не поверил своим ушам. Гриша, прервав молчание, первым хочет внести конструктивное предложение! А трамм спросил, обращаясь ко мне: - Ты помнишь дом на углу во второй линии, там еще здоровенный бук во дворе? Мы у него еще к торговой площади сворачивали.

- Да, но это не дом, а полуразвалившаяся лачуга, хотя ограда вокруг крепкая.

- Когда проходили мимо я почувствовал - под домом водоносный слой и совсем не глубоко. Дамы восторженно ахнули. Петрович встретился со мной взглядом, и мы синхронно повернули головы, уставившись на Гришу, как на чудо. – Спокойней ребята, этот дом еще не наш – остудил наш пыл Петрович. - Кстати, как тут улаживают формальности?