Я искала Лизку. В «Одноклассниках», в «Контакте» и не находила. Это было немыслимо, но так и было. Времени на поиски особо не было, и я бросила это гиблое дело до лучших времен. Возможно, ей некогда сидеть в сети и она воспитывает, как и планировала, ребенка, а то и двух.

Мероприятия, где можно было встретить богатых и успешных людей, составили небольшой список. Мне и не нужно было много для начала. Возглавляла этот список выставка произведений известного итальянского художника, в первый день которой сам автор давал интервью и автографы. Вход был исключительно по приглашениям, и билеты стоили немало. Ну, это я постараюсь решить на месте. Так что по мероприятию я определилась, что и объявила родителям, озвучив название выставки на ужине.

Далее необходимо было выбрать хороший салон, куда я собиралась пойти за красотой. Варианты были, но окончательно определиться я не успела. К нам пожаловали гости, вернее — хозяева.

Аркадий Иванович позвонил и предупредил о приезде вечером, и мы ждали его. И нужно было видеть мою физиономию, когда он вошел не один, а с Бешеной Ираидой.

Мама ж моя! Как она выглядела! Этот лоск, эта элегантная небрежность, с которой она несла на себе дорогую одежду и украшения, эти руки, эти волосы!

Слов не было, и я молчала. А Аркадий Иванович уже представлял ее нам, как свою невесту. Когда, как? И очевидно, увидев мое изумление, она объяснила, что они тогда и познакомились, когда она сопровождала студентов в его фирму на практику.

Мы сидели за столом, ужинали, разговаривали. Ираида ни о чем не расспрашивала меня, и я даже не знала, в курсе ли она, как невеста, всех происшедших мистических событий или нет? Потом все перешли в гостиную, и как-то так удачно получилось, что девочки отделились от мужского общества, и моя мама сделала комплемент Ираиде, похвалив то, как она выглядит. А я в тему поинтересовалась, где можно так отполировать свою внешность? Конечно, в других выражениях.

— Арина, я даже дам вам визитку. Нет, я сделаю вам бесплатное посещение. Рекламное посещение для подруги. Там очень хорошие мастера, не сомневаюсь, что вам понравится.

Еще бы не понравилось. Она была ходячей рекламой этого заведения. Купон она долго искала и, наконец, вырыла из сумки. В любое время, в любой день. Сказка! Расстались довольно поздно. Они уехали, а я планировала уже все эти штуки. Влезла опять же в нэт и узнала, что именно предлагает этот салон. Много чего, но я не собиралась сидеть там весь день. Да и все эти обертывания и массажи мне нельзя было делать из-за не совсем зажившей раны. Поэтому я составила для себя список самых необходимых процедур и только.

Папа осмотрел мое плечо и обещал, что довезет меня на такси туда и заберет по звонку обратно, поскольку ездить на общественном транспорте утомительно и небезопасно в моем еще не совсем здоровом состоянии. А нашу недорогую машину он продал за полдня перед полетом сюда. Повязку все еще не заменили на наклейку из пластыря, поэтому рану нужно было беречь. Я согласилась с этим.

В этом салоне мне, и правда — понравилось. И действительно все было бесплатно. Смысл, конечно, был в том, что это все впечатлит будущую клиентку, и она будет посещать салон в дальнейшем. Будь у меня эти деньги, я бы оттуда неделю не вылезла и маму не выпустила.

Единственным неприятным, но необходимым моментом была эпиляция. Мы с Лизкой в свое время практиковали ее, и я знала, что это дело болезненное, но была готова терпеть. Все остальное было необыкновенно приятно, полезно и в результате дало изумительный эффект. Повсеместно гладкая кожа сияла, волосы блестели, отливая каштаном. Кожа на руках и ступнях была, как шелк, ногти… В общем — я побывала в сказке. И мечтала когда-нибудь отвести сюда маму. В салоне такого класса она точно еще не была ни разу.

Папа забрал меня домой, и я почти весь вечер пролежала в гостиной на диване. Все-таки я еще не была совсем здорова. А завтра необходимо будет купить что-нибудь из одежды. Мелькнула мысль позвонить Ираиде и спросить где она одевается, но я понимала, что у нас разные возможности. Поэтому назавтра папа повез меня в магазины, которые я знала еще в те годы. Цены на красивые и качественные вещи ужасали, поэтому я решила купить одну, но действительно беспроигрышную. Возможно, что этим одним походом я и ограничусь, решив вопрос за один раз.

Выставка это не бал, так что я решила взять платье не в пол. Такое и искала. И нашла. Жемчужно-серое, с легким голубоватым оттенком платье из тонкого трикотажа с длинными рукавами, мягко обнимало фигуру, не особенно обтягивая ее. Прямая юбка доставала до колен. Грубоватое редкое кружево обтягивало одну руку и доходило до шеи, приоткрывая грудь на лифе совсем скромно. Наклейку телесного цвета на ране прикрою перекинутыми через плечо волосами. Это было красивое платье и не пафосное, а уж сидело на мне… Туфли под него нашлись легко, как и белье без швов.

Выставка была завтра, открытие в одиннадцать часов утра. Я успевала сделать прическу и макияж в салоне. Мамино короткое черное пальто и маленькая сумочка-клатч завершали ансамбль.

Как я попаду на выставку, пока не знала. К назначенному часу папа отвез меня к выставочному залу и остался ждать в соседнем кафе. Я подошла ко входу. Там к этому времени собралась довольно большая толпа.

Художника звали Антонио, фамилия — непроизносимая. Но в основном его называли Маэстро. Я внимательно прочитала все источники, которые нашла в интернете, рассказывающие о его творчестве, семейном положении, даже о пристрастиях. Изучила картины и нашла его фотографию. Нужно знать, на чью выставку идешь, чтобы достойно поддержать разговор.

Когда прибыл художник, почти все гости уже прошли внутрь. Маэстро вышел из машины и сразу был атакован журналистами. Это был высокий худой черноволосый мужчина лет шестидесяти. Приятное лицо с хищным профилем было высокомерным. Или так он выдерживал мину, как говорили раньше. Сухо улыбался для съемки, что-то отвечал журналистам…

Я стояла у входа, с нервной улыбкой наблюдая за ним и ожидая, когда он пройдет мимо. Он заметил меня еще на подходе. Улыбнувшись, я ему кивнула. Мужчина, не отрывая от меня взгляда, подошел и предложил мне локоть. Я положила на него руку, и мы вошли в здание. Молча поднялись по широкой мраморной лестнице.

Я уже не волновалась, а ликовала. И неожиданно со всей полнотой почувствовала эту пресловутую женскую власть. Буквально. Я понимала, что в любой момент могла остановить его и увести отсюда, могла требовать что угодно, даже не знаю… Он не отрывал взгляда от меня. Как художник, он умел ценить красоту. А я уже верила, что все, в чем меня убеждали — правда.

В зале он помог мне снять пальто и опять замер, охватывая взглядом меня всю. Припал поцелуем к руке, поклонившись, и представился: — Антонио.

Он не называл свою фамилию, титул, а он был у него. Не называл профессию, место жительства — то, что принято говорить при знакомстве и первой встрече. А я представилась своим родовым именем, сама не знаю почему: — Арианна.

Он не ухаживал за мной, как мужчина, не стремился лишний раз прикоснуться, или что-то узнать обо мне. Переводчик ходил за нами по пятам, а он, опять предложив мне локоть, водил меня от картины к картине и рассказывал, как они создавались, что связано с тем или иным полотном. Что там изображено, какое памятное место, человек или предмет. Я кое-что уже знала о его работах, поэтому слышать дополнения было по-настоящему интересно.

Потом нам подали шампанское, и я взяла с подноса фужер, протянув за ним руку. Он, как зачарованный, провожал взглядом этот простой жест. Смотрел, как я подношу фужер к губам и у него вырвалось с благоговением: — Бэллиссима.

Я благодарно улыбнулась. С ума сойти… Ну, это итальянец, художник… Они вообще не от мира сего. А нормальные русские мужики, от них стоит ожидать такой же реакции? Это вряд ли, мы крепкий народ. Я впервые за все время обвела взглядом находившихся в зале людей, все так же продолжая улыбаться восторгу Антонио, и наткнулась на взгляд Ярослава.

Он был, очевидно, со своей невестой. Очень высокая девушка в красивом брючном костюме держала его под руку. Блондинка, у него всегда, очевидно, были блондинки в подругах. Красивое лицо, умный взгляд. Я уделила внимание и ей и ему. Потом опять повернулась к художнику.

Он слегка поклонился гостям и через переводчика извинился перед всеми. Предложил мне руку и провел к подиуму. Кто-то по его просьбе поставил туда кресло. Он жестом предложил мне сесть в него. Я села, откинувшись на спинку и скрестив лодыжки. Одну руку положила себе на ногу, другую — на ручку кресла, расслабив кисть. Вопросительно взглянула на него, слегка наклонив голову. Он серьезно кивнул и стал рисовать, убрав с моей шеи локон.

Я только сейчас услышала, какая тишина стояла в зале. Как будто присутствующие боялись помешать ему, спугнуть вдохновение. Его движения были резковатыми. Я удивлялась — что же там можно нарисовать такими штрихами, он же не кубист? Сверкали вспышки фотокамер, потихоньку тишина сменилась тихим гомоном. Посетители ходили по залу, смотрели картины.

А меня зачаровал этот человек, я смотрела на него так же внимательно, как и он на меня. Это было что-то — как он творил. Там была такая мимика! То он хмурился, то улыбался, то закусывал губу, и на лице отражалось настоящее страдание. То качал разочарованно головой, поглядывая то на меня, то на рисунок, хватал рукой волосы, отпускал, ерошил. Целое представление, такая экспрессия… Я поняла вдруг, что было не так, почему он нервничал. Он спешил… просто судорожно спешил, отчаянно.

Через некоторое время почувствовала, что начинаю уставать, сидя в одной позе. Онемели ноги, кисть уже не провисала расслабленно, а была напряжена, затекла шея, заболело раненное плечо — закончилось действие таблеток. Я шевельнулась, а он вдруг застонал с отчаяньем и разочарованием. Я замерла от неожиданности, а в зале опять упала тишина. Накатило раздражение. Всему есть предел, моей выдержке тоже. Я, в конце концов, не нанималась, и папа уже давно ждет. Мне пора было уходить.