Скорее всего, она возлагала надежды на законного наследника престола — своего внука. Возможно, у нее были сообщники оттуда и план по возвращению законной династии на трон того прекрасного мира. Скорее всего, по приезду из-за границы она посвятила в свои планы вашу жену, Аркадий Иванович. Предлагала сообщить внуку, кем он является, где родина его предков и что он вообще не человек. Но всякая борьба за власть опасна и возможность попасть на плаху там реальна. Поэтому, скорее всего, ваша жена категорически отказалась привлекать к ней своего сына и запретила говорить ему что-либо. Видимо, это и стало причиной ссоры. Мне жаль…

Похоже, что сейчас в том королевстве что-то происходит. Похитили после смерти низложенной королевы Алекса, убили моего Веллимира. Скорее всего, продолжается борьба за власть. Про то, что они не справляются с управлением отнятых феодов, вы знаете. Возможно, растет недовольство масс. А может быть и так, что и незаконная королевская династия не связана древними обрядами с землями королевства и они ей не послушны. Безусловно, какой-то план у них был, они надеялись справиться. Но, судя по словам Мира, что-то пошло не так.

Законные владельцы феодов мистическим образом, при помощи своей второй сущности связаны с самим духом своей земли. Они исцеляют подданных, могут урегулировать природные катаклизмы. Скорее всего, у королей такие же или даже более широкие возможности, но уже в масштабах королевства. А если нынешний не справляется, то страдает все королевство.

Она чувствовала ответственность и боль за ту землю, хотела восстановить справедливость, вернув на трон сильного законного наследника. Я не вижу в этом ее вины. На монархах лежит огромная, страшная ответственность. Она ее осознавала даже в изгнании.

Все сидели и молчали. Видимо то, что я сказала, было похоже на правду и заставило их переосмысливать все свои прошлые выводы и поступки. Ярослав хмуро смотрел на меня, потирая перебинтованную кисть. Его отец просто отвлеченно глядел в окно, откинувшись на спинку дивана. Мои родители тоже молчали. А я решила сейчас разом закрыть все вопросы.

— Аркадий Иванович, я должна извиниться перед вами за себя и своих родителей, но мы не сможем присутствовать на помолвке вашего сына. Дело в том, что мы уедем отсюда незадолго до этого, так что прошу…

— Арина, почему сына? Я приглашал вас на нашу с Ириной помолвку, я же представил вам ее — она моя невеста.

— Аркадий Иванович, вы сказали — приглашаем вас всех на нашу помолвку. На тот момент об Ирине Борисовне нам не было известно, а в свете заявления вашего сына о его скорой женитьбе… Хотя да, следовало задуматься. Если речь идет уже о женитьбе, то помолвка была раньше. Простите. Но это не имеет особого знач…

— Ты сам себе роешь яму. Я говорил тебе уже неоднократно — придерживай эмоции. Объясняйся теперь сам, если сможешь. — Аркадий Иванович отвернулся от сына, уставившись в телевизор, работающий без звука. Ярослав выпрямился на диване и решительно заявил:

— Арина, у меня нет невесты, и я не собирался жениться.

— Очевидно, у меня что-то со слухом?

— Нет… Нет, ты увидела меня и отвернулась… и даже заплакала. Я… мне это опять…это больно и поэтому я хотел…

— Сделать больно мне в ответ, не разобравшись, что мои слезы были от стыда за тот мой срыв. Я жалела о нем и стыдилась смотреть тебе в глаза. Но, я надеюсь, тебе стало легче, когда ты заставил лежащую с ранением, покрытую синяками меня страдать еще и душевно. У тебя получилось, я плакала так, что врач был вынужден делать мне укол.

— Прости меня, пожалуйста. Я последнее время сам не свой. Все на нервах. Я не подумал, что тебя это так…что ты жалеешь. Ты плакала? Почему ты жалеешь?

— Уже не жалею. Все правильно. И знаешь, Ярослав, если уж у нас минута откровения… Я знала о тебе тогда, еще и как! Как можно было не знать первого парня универа, о котором ходили легенды. Который уходил ночью из клубов с двумя, а то и тремя девушками сразу. И потом я тебя заметила, после спора, когда ты весь день топтался рядом. Но ты, очевидно, не помнишь, что стоял ты не один — на тебе постоянно висели твои подружки и ты, наверное машинально, постоянно поглаживал их.

И с Яной тебе было удобно, поэтому ты не спешил завоевать мое внимание простым дедовским способом, а придумывал долгоиграющие проекты, откладывая целый год. Зачем? Ты же не сгорал от страсти — тушил ее с подругой.

И когда мы встретились с тобой недавно, ты тоже был с девушкой. И уже через день я должна была почему-то об этом забыть, не принимая во внимание. И вчера ты был с девушкой, Ярослав, очень красивой девушкой. Я решила, что это и есть твоя невеста.

— Сестра. Она моя двоюродная сестра.

— Сестра, Ярослав, не цепляется за брата двумя руками и не лежит у него на плече, пока он прижимает ее к себе. Или она подыграла по твоей просьбе? Чтобы мне опять было больно? Всегда, когда я тебя встречаю, на тебе виснет очередная девица. Это уже не случайность, как бы ты ни оправдывался. Это твой образ жизни, твоя суть. Тебя уже не переделаешь. Сколько их было после того разговора у моря?

— А ты мне поверишь, мне имеет смысл оправдываться?

— Не поверю. И ты прав, все дело в доверии. Я не верю тебе. И еще дело в том, что ты, не задумываясь, легко причиняешь мне боль.

Ладно, здесь все свои… Ты представляешь себе сильного, взрослого, распаленного страстью мужчину, в руках которого желанная добыча? Три дня бешеной страсти, три дня безумства — и ни одного синяка от его мощных рук, ни одного засоса, пардон, хотя его трясло от желания. Я даже не почувствовала эту пресловутую дефлорацию, потому что он довел меня почти до исступления своими ласками, и я ощутила только восторг. Он берег меня, щадил, я была его драгоценностью, сокровищем. Он просил тот первый поцелуй, желал его, но ждал, когда я стану доверять ему, он не сделал ни шага мне навстречу, ни движения. Я подошла сама, потому что поверила. И не важно, что он делал в той машине, если благодаря этому он был в состоянии терпеливо ждать моего доверия, оберегая меня от того, чтобы я узнала. Она не висела на нем при мне, Ярослав. Он никогда не сделал бы мне больно.

И о планах твоей бабушки на меня — очевидно, связанных с тобой. Наверное, я была бы неплохой королевой. Я вчера ощутила это. Я была там королевой, Ярослав, хотя ты и пришел туда с целью посмеяться надо мной и сделать мне больно. Я впервые ощутила ее полной мерой — власть и она сладка. Я была королевой! И я собираюсь оставаться ею. Я приму его предложение, узнав предварительно условия. Он личность и относится ко мне с благоговением. Он будет беречь меня. Он интересен мне, как человек и не противен, как мужчина. Я рожу ему маленького виконта и старинный род не угаснет.

А тебя я любила, возможно, люблю и сейчас еще, вопреки всему что ты делал и даже без этого их проклятого поцелуя. Но никогда не смогу доверять, поэтому с тобой не буду. Я вынесла слишком много боли, чтобы опять испытывать ее из-за тебя. Поэтому, если больше нам нечего обговаривать, прошу извинить меня — мне нужно связаться с моим будущим мужем и условиться о встрече.

Я встала…