чего её лишили, что у нее украли. О детстве. Обычном детстве с любящими мамой и

папой. Она не получала этих писем, мама методично и зло отправляла их обратно, она

решила все за них. Решила, что муж не давший ей богатой жизни, не достоин быть

отцом. Она наказывала его за то, что не любила, за то, что он не оправдал её надежд, за то, что он не простил ей предательства.

И тогда она возненавидела свою мать. Возненавидела сестру. Возненавидела свою

насквозь фальшивую семью. Обычная детская ненависть. Настоящая.

Она вернулась в Питер. Вернулась, чтобы жить по-новому. Жить наперекор

извращенным представлениям о жизни родных. Чтобы найти то, чего в её семье не

стало с уходом отца, любви, настоящей искренней любви. И она влюбилась. Честно,

искренне, по уши.

Первая любовь захлестнула её ураганом и заставила забыть обо всем, о матери,

лишившей её детства, о сестре, предавшей её, о мужчинах, использовавших её тело.

Она забыла обо всем, для неё существовал лишь он. Он подаривший ей любовь,

надежду, научивший вновь мечтать и жить. Он, вернувший в ее жизнь музыку.

Обычная, сжигающая все на своем пути первая любовь.

Он был музыкантом и за его музыку она готова была простить ему все на свете,

алкоголь, наркотики, назойливых поклонниц. Лишь бы быть с ним и его музыкой. Они

любили как сумасшедшие, до дна, до последнего вздоха, до изнеможения.

Все вокруг считали, что они не пара, совсем не пара. Он малоизвестный музыкант, она

студентка-психолог. В их пару никто не верил. Мать, сестра, его друзья, казалось все

вокруг против их любви. Он всего лишь музыкант, это всё не серьёзно - твердила мать, он не даст тебе хорошей, достойной жизни - вторила ей сестра, вы и ваши дети умрете

в нищете - кричали они хором. Они не видели в их любви богатства и достатка, не

видели даже перспективы или намёка на это, а значит таких отношений быть не

должно. Им было чуждо то, во что она глупая наивно верила, сама любовь.

Но музыка любви в её сердце была громче, она заглушала всё лишнее. Она не

слушала их, ей было плевать. Несмотря ни на что, они были вместе, у них была музыка.

Всё закончилось однажды. Она два года пыталась забыть тот день. День её смерти.

День, когда умерла музыка. Забыть и навсегда вычеркнуть из своей жизни. Ей это почти

удалось, но я каким-то образом растревожил её память, разбудил.

Это случилось за несколько дней до свадьбы. Она летела домой окрыленная

неожиданной новостью, летела, чтобы поделиться ей с любимым, они мечтали об

этом, ждали. Но дома застала в постели его и свою сестру. Обычное, самое обычное

предательство.

Сестра с матерью не скрывали, это был их замысел, они считали, что спасают её

неразумную от ошибки, оберегают, открывают глаза. Убивая её, они надеялись на

лучшее для неё же. Обычная жестокость.

Врачи спасли тогда Олесю, вытащили с того света. А вот её неродившегося ребенка не

смогли. Олеся об этом никому так и не рассказала, ни мать, ни сестра, ни он, так и не

узнали, кого убили. Больше Олеся их никогда не видела, они умерли для неё. Как

умерла её музыка.

-А здесь, в Мурманске как оказалась?

Олеся посмотрела на меня и протянула пустую рюмку. Я взял её, чтобы наполнить, но

бутылка оказалась пуста. Мы все так же сидели на полу, на куче одеял и подушек.

-Здесь тётка моя живёт, сестра отца. Вот я и рванула на севр. Да мне и не важно было

куда, лишь бы уехать, хоть на край света. Лишь бы подальше от этих...

-У нас коньяк закончился. -сказал я, показывая ей опустошенную бутылку.

-Я засыпаю уже. Может тихий час устроим? Немного поспим, а потом в магазин за

продуктами съездим, давай, а?

-Давай.

Мы были уже изрядно пьяны. Не привыкшая к возлияниям Олеся поплыла давно, я

пока держался, но то, что пил я уже много дней подряд давало о себе знать. Мы легли

рядом, просто тут же на полу.

-Обними меня, пожалуйста.

Я обнял её, крепко прижав к груди. Через пять минут она уже мирно спала, по-детски

счастливо улыбаясь во сне.

Странная штука жизнь, странная и несправедливая. Она постоянно испытывает людей

устраивая экзамены на человечность. Одних бесконечно бьёт и ломает, пытается

утопить в дерьме, но они несмотря ни на что остаются чистыми и светлыми людьми.

Другим даёт всё, любовь, семью, детей, счастье, а они не ценят и сами ищут помойку

что бы вымазаться. Жестокие экзамены.

Или может это бог и это он пишет чужие судьбы как романы? Я никогда не верил в

бога, не получилось. Да и как поверить? Если всё, что происходит это по его божьей

воле, то он, извините, та ещё сволочуга.

Олеся спала. Чистый, светлый человечек, достойный счастья и любви. Только вот сука-

жизнь, судьба и сценарист всевышний так не считают.

Я крепче прижал её к себе и закрыл глаза.

Из ноутбука мерно лилась музыка, потрясающей красоты мелодия, которая по своему

трагизму как никакая другая подходила сейчас под царившую атмосферу горя.

-Седьмая симфония. –сказала она тогда, в день нашего знакомства, -На мой взгляд,

самая лучшая вещь Бетховена.

Два человечка.

Два человечка, он и она, жили на свете не зная друг друга. У каждого была своя жизнь, свои мечты и планы, каждый шёл своей тропинкой намеченной судьбой. У каждого она

была своя, эта самая судьба. И на внутренний вопрос, кто я? Каждый мог ответить, я это

Я.

Тропинки вели их вперёд. Петляя вправо и влево, то поднимаясь в гору, то вдруг резко

спускаясь, но всегда вперёд. Сквозь чащи и заросли невзгод, колючие кусты несчастной

любви, спотыкаясь об обиды и предательства, согреваемые редкими лучами счастья,

они шли вперёд.

Иногда их тропинки пересекались с другими, чужими тропами, дорогами и даже

шоссе. Просто пересечения, случайные перекрёстки.

Им было суждено встретиться, этим двум человечкам. Просто, однажды, нечаянно

встретиться. Их тропы вдруг слились в одну и дальше они пошли вдвоём, рука об руку, два человечка, он и она.

Они встретились в ночном клубе, просто увидели друг друга, он увидел её, она его.

Всего один взгляд меняющий жизнь. Жизнь двух человечков. Их окружала сотня тел,

лиц и судеб, но они видели лишь друг друга той ночью. Существовали лишь они двое.

Кто, как и зачем свел их тропки в ту ночь вместе и соединил, они не знали. Для них

главное, что были они теперь вдвоём, перестали быть одинокими странниками.

Поначалу их тропа была узкой неудобной, казалось слишком тесной для двоих

путников. Но они шли вперёд и не просто учились быть вдвоём, а старались помогать,

поддерживать друг друга на общем пути. Учились идти вдвоем в одном направлении,

одной дорогой. Это был их путь, путь двух человечков. Я, превратилось в МЫ.

Их тропа превратилась в дорогу. Самую настоящую дорогу, со своими правилами, по

которой мало идти, её нужно строить. Строить самим, прокладывать путь дальше.

Мосты, перекрёстки, остановки, дальше дорога зависела лишь от них. И они строили.

Сбивая руки в кровь, порой падая от усталости, они прокладывали свой путь.

Первый поцелуй, первая ссора, их первая ночь, они строили свою дорогу участок за

участком, по метру продвигаясь вперёд.

Просто мы, превратилось в МЫ СЕМЬЯ. Их стало четверо, дорога становилась все

шире, они сами с усердием делали её такой, обустраивали. Их любовь, их путь

подарили дороге ещё двух шедших теперь рядом путников. Двух маленьких

человечков.

Их путь становился все радостнее, все счастливее, все комфортнее. Вчетвером они не

замечали километров, весело продвигались вперёд по уже превратившейся в шоссе

дороге, стараясь соблюдать правила и не попадать в аварии.

Они строили семью, свою семью. Он, она и дочки-двойняшки. Четыре человечка.