С этими словами Пол уронил голову в ладони, а я прислонилась к нему плечу. Я не знала, пытаюсь ли дать ему силы, или взять немного у него. В любом случае, это не сработало.

Мои родители не выходили почти до часу ночи. В ярком свете была видна каждая морщинка и седой волос, но не поэтому, казалось, что они постарели на десять лет за три часа. Их иссушил страх.

Надломившимся голосом я спросила:

— Как он?

— Нехорошо, — папа упал в стул напротив нас. — Для Тео нет сиюминутной опасности, но его жизненно важные функции, его анализы крови… врачи не знают, что думать.

Мама начала загибать пальцы, ходя между рядами стульев.

— У него анемия. У него повреждены легкие, как будто он несколько лет страдал от туберкулеза, который не лечили, конечно это не так. И мышцы на его ступнях и голенях — они настолько слабые, что один из врачей предположил, что Тео на ранней стадии мышечной дистрофии.

Я прикусила нижнюю губу, надеясь, что боль поможет сдержать слёзы. Голос Пола был хриплым, когда он спросил:

— Это же не так, да?

Мама покачала головой:

— Возможно, но сомнительно. Мы все знаем наиболее вероятную причину.

Ночной Вор.

— Какое бы отрицательное воздействие препарат ни оказывал на организм Тео, оно не прекратилось, когда он перестал принимать его, — сказала мама. — Очевидно, ущерб уже достиг точки невозврата.

Значение этих слов было очевидно, но я не понимала. Я не хотела понимать. Что-то у меня в голове отказывалось осознавать слова.

— Ему станет лучше, да? Теперь, когда он под наблюдением врачей?

Папа мягко сказал:

— Мы сейчас не знаем. Медики не понимают его состояния, что значит, что они не могут дать состоятельный прогноз. Но факт того, что его состояние ухудшается так долго после дозы Ночного Вора… чтож, это меня беспокоит.

Мама издала приглушенный горловой звук, словно она подавила крик боли. Я слышала этот звук только однажды, когда она открыла дверь и увидела там полисмена со шляпой в руке. Как будто она знала, что он собирается рассказать ей о папиной смерти, но отказывалась верить в это до тех пор, когда выбора уже не было бы.

В тот вечер она считала, что с Тео произойдет самое худшее.

Он мог умереть, потому что Ватт Конли отправил шпиона, который снова и снова накачивал его наркотиками, и это продолжалось в течение нескольких месяцев. Из-за игры во власть Ватта Конли. Из-за его грандиозной мечты о господстве в мультивселенной.

Я думала, что не смогу ненавидеть Ватта Конли еще сильнее. Но я ошибалась.

Всю ночь я терзала себя из-за этого.

Почему я так глупо себя вела с Тео? Он принял, что я выбрала Пола, и никогда не пытался поставить нас в неудобное положение. Если бы я поверила его словам, поверила, что он смирился с тем, что я с Полом, может быть, я бы проводила с ним больше времени. Тогда, может быть, я бы поняла, что что-то не так.

На следующий день приехала Джози, и я рассказала ей это всё, но она не поддалась.

— Слушай, Маргарет, — Джози стояла в нашей кухне и пила третью чашку кофе. Кофеин должен был компенсировать то, что она сменила рейс на 6:30, чтобы добраться домой как можно скорее. — Ты не знала, потому что Тео не хотел, чтобы ты знала. Он прятал симптомы от всех, поэтому это его вина.

— Это не похоже на Тео, хранить такие секреты, — возразила я. Пол? Конечно. Он запирал свои чувства и страхи внутри, иногда слишком долго. Но Тео любит болтать обо всем, от хоккейных команд до парковок в Беркли. — Если бы он не чувствовал себя неуютно со мной и Полом, он бы что-нибудь сказал.

Джози поставила кружку и положила руки мне на плечи.

— Я знаю, что в последнее время легко было упустить это из виду, когда Триада считает тебя Святым Граалем, но не все происходит из-за тебя, понимаешь?

Это было неприятно.

— Тогда почему Тео перестал нам всё рассказывать ни с того, ни с сего?

— Честно? Я думаю, что симптомы напугали его. Вероятно, он пытался отрицать, что происходит что-то серьезное. Он не мог рассказать вам что происходит, пока не признался в этом себе.

Я взвесила сказанное и поняла, что в этом была доля правды. Нет, это было еще не всё. Но по меньшей мере, я почувствовала, что снова могу дышать.

— Когда можно увидеть Тео? — спросила Джози. — Должны же быть часы для посещения? Когда его родители приедут из Вашингтона?

— А Тео тебе не сказал? Они уже не в Вашингтоне, — супруги Бек работают в Министерстве Иностранных Дел, и это значит, что они передвигаются по всему земному шару. Большую часть времени они в Вашингтоне, изучают новые языки, занимаются дипломатической работой, но Тео родился в Чили, ходил в детский сад на Филиппинах, и в среднюю школу в Исландии. Иногда я думаю, что из-за этого он такой хипстер, он пытается доказать, что освоил американскую культуру, что даже лучше знает её, чем все остальные. — Два месяца назад они переехали в Монголию. Вернуться будет небыстро. Они смогут приехать только через несколько дней.

— Его мама, наверное, сходит с ума, — вздохнула Джози и потерла виски. — Ну, мы можем позаботиться о Тео, пока они не приедут. А где любовничек?

— Пожалуйста, прекрати так называть Пола.

— А что? — Джози улыбнулась в первый раз с тех пор, как мы забрали её из аэропорта. — Он еще не твой любовник?

Развитие моей сексуальной жизни Джози не касается. Хотя я могу рассказать ей что угодно, Джози не понимает, почему нам с Полом не надо торопиться. У неё самой всегда были короткие, но бурные романы.

Так что тем утром я сказала:

— Ты его смутишь. Он всё ещё никак не привыкнет к этому.

Я сделала размашистый жест, который должен был обозначать наши запутанные отношения.

— Пол никогда ни с кем не встречался, ведь так? — спросила Джози.

Я покачала головой. Он признал, что он целовал двух девушек до этого, и один из них был поцелуй со сжатыми губами, который даже не считается. Вот что бывает, когда парень поступает в колледж, не достигнув полового созревания. Пол провел большую часть последнего десятилетия, окруженный девушками на пять или десять лет старше него.

Это говорило о том, что он очень хорошо научился целоваться, и очень, очень быстро.

Джози кивнула с самым невинным выражением лица.

— У вас с Полом всё хорошо?

— Да.

Мы с Полом однажды ездили в Мур Вудс, где мы держались за руки, пока он объяснял природу космоса. Я возила его в Сан-Франциско, чтобы посмотреть Golden Girls Drag Show, что удивило его так же, как удивил бы визит внеземной цивилизации. Мы поехали на автобусе в Окленд, чтобы посмотреть кино в элегантном старом кинотеатре в Гранд Лейк, потом пили кофе с пончиками в крутой старой пекарне неподалеку. Так что у нас были особенные события. Но лучше всего было то, что мы с Полом просто были вместе. В некоторые вечера я часами рисовала, а он читал или работал над формулами, и теперь мы легко разговаривали друг с другом или молчали. Нам было хорошо вместе — лучше, чем я могла мечтать шесть месяцев назад.

— У меня всё еще не укладывается это в голове, — признала Джози, проходя мимо меня и плюхаясь на диван. Она была одета в тот же самый флисовый пуловер и леггинсы, которые надела бы для пробежки в пять километров. — То ты терпеть не можешь парня, то ты влюблена в него.

— Это неправда.

Она подняла бровь.

— Не выносила — это слишком сильно сказано. Я просто думала, что он немного… странный. Это всё.

— Пол действительно немного странный, — сказала Джози. — Но это в хорошем смысле слова.

— Тогда почему ты так непонятно относишься к тому что мы с ним вместе?

Вместо того, чтобы сразу ответить, Джози сделала глоток кофе, погрузившись в мысли. Наконец, она сказала:

— Сразу после того, как ты вернулась домой с папой, когда ты только увлеклась Полом, ты рассказала мне, что поняла, что полюбила его, пока вы были в России.

Я вспомнила, как мы вальсировали с лейтенантом Марковым вдвоём в огромной богатой комнате Зимнего Дворца, музыка доносилась из патефона в углу, и его теплую руку у меня на пояснице.

— Да. Так и было.

— Ладно, — она помедлила, я поняла, что она боится, как бы не оскорбить меня. Джози обычно не волнуется о том, чтобы задеть чьи-либо чувства. — Ты уверена, что ты любила не только Пола из того мира? Потому что, когда ты рассказала мне об этом, Маргарет, я поняла, что ты правда сильно влюбилась в Лейтенанта Маркова. И хотя это другая версия Пола, это не тот же самый мужчина.

Она явно ожидала, что я взорвусь. Но я не разозлилась. Джози не путешествовала в другие измерения. Это значит, что она не могла понять того, что я узнала.

— Лейтенант Марков не идентичен моему Полу Маркову, — сказала я. Я это знаю. И всё же, что-то в них одинаковое. Что-то глубокое, самая глубокая и значительная часть нашего сознания, и эта часть живет в каждой вселенной. В каждом человеке, которым мы можем быть. Я влюбилась в того Пола, и в моего Пола, потому что я люблю то, что внутри них — их души, если хочешь так назвать. Или Душу. Единственную. Одну.

Моя сестра не выглядела убежденной.

— Ты правда в это веришь? Что ты любишь всех Полов, везде?

— Я не верю, — сказала я. — Я знаю.

Навещая Тео в больнице в тот день, мы заметили насколько всё в его палате депрессивно: чистые безрадостные стены, телевизор, висящий на металлическом регулируемом кронштейне, показывающий обычный боевик, и в довершение всего, регулируемая кровать, оправленная в пластик. Тео сел и улыбнулся, увидев нас, но он всё еще был очень бледен. Однако он, казалось, радовался, чтобы не волновать нас.

— Вы показались как раз вовремя.

— Я принес тебе кое-какие вещи, — сказал Пол.

— Хоть ты и останешься здесь ненадолго, -

быстро добавила я. -

Но ты, наверное, захочешь, чтобы у тебя было что-то своё.

— Дом, милый дом, а? — улыбнулся Тео. Боже, мы так старались подбодрить его и у нас не получалось.

— Во-первых, — сказала я. — Эта голубая больничная сорочка? Не лучший твой прикид. Так что вот.

Я вынула соломенную шляпу Тео, которую он прошлым летом купил на пляже, из картонной коробки.