След привел их на небольшое деревенское кладбище — туда, куда вели и все остальные следы. Вокруг не было заметно никакого движения, но могилы оказались вскрыты. В мерзлой земле зияли черные ямы, памятники валялись как попало, и повсюду белели разбросанные кости.

— Полагаю, что нам придется заглянуть в могилы, — произнес Маларк. — Если скелеты и другие не попрятались там, я понятия не имею, где еще они могут быть.

Они с осторожностью двинулись вперед. Барерис осознал, что рот его пересох, и с трудом сглотнул, чтобы смочить горло.

Несколькими шагами далее рядом с краем одной из оскверненных могил он заметил темную груду, оказавшуюся изодранным, окровавленным телом в крестьянской одежде. На первый взгляд это был один из фермеров, но исковерканная поза, в которой лежал труп, выглядела как-то неестественно. Подняв одну из его рук, Барерис увидел, как та провисла и обмякла. Он понял, что в теле бедолаги больше не осталось ни одной кости.

Это, возможно, объясняло то, почему вокруг было разбросано столько костей, больше, чем могло уместиться в могилах. Но нет, даже если подобным образом надругались над телами всех местных жителей, их все равно было слишком много — они лежали повсюду. Учитывая груды разворошенной земли и снега, было непросто даже примерно прикинуть, сколько же их тут.

Барерис нахмурился. Он понятия не имел, как это объяснить, а подобное обычно значило, что впереди у них большие неприятности. Он сделал вдох, намереваясь предложить своим товарищам убраться отсюда восвояси, но тут из убежищ в открытых могилах вылезли несколько скелетов.

Барерис закричал, и его громогласный голос, усиленный бардовской магией, разбил одного из противников на куски.

С кончика копья Аота сорвалась веерообразная вспышка пламени, испепелив второго дотла.

Один из оставшихся скелетов попытался ранить Зеркало своим боевым молотом, но оружие пролетело через нематериальное тело призрака, не причинив ему вреда. В ответ Зеркало ударил его своим мечом. Его клинок прошел через лишенное плоти тело воина-нежити, не повредив ни одной кости, но фосфоресцирующий свет в глазницах твари угас, и ноги скелета подломились.

Маларк встал перед другим врагом, подначивая его атаковать. Нежить взмахнула топором, целясь ему в шею. Увернувшись, шпион скользнул ближе и одной из своих дубинок огрел скелета по черепу. Кость, желтоватая и голая, если не считать нескольких клочков волос, разлетелась на куски.

Размахивая крыльями, грифоны атаковали еще двоих противников, и те тоже пали под ударами их клювов и когтистых лап.

Но внезапно на кладбище раздался стук и клацанье. Кости, до того момента беспорядочно разбросанные по земле, взмыли в воздух и за секунду сложились в гигантского змея, похожего на плетеное изваяние. Хвост его обвивался вокруг кладбища, отрезая своим жертвам путь к отступлению.

Высоко вскинув голову, тварь обрушилась на Барериса.

Бард поспешно отскочил в сторону, но поскользнулся на снегу и упал. Костяные клыки змея, которые, возможно, были недостаточно остры для того, чтобы пронзить человеческие тело, зато могли с легкостью его размозжить, клацнули, поймав лишь воздух.

Монстр повернул свою деформированную голову и распахнул пасть, намереваясь атаковать еще раз. Барерис начал подниматься на ноги, но слишком медленно.

С режущим уши визгом на голову змея сверху обрушился Возмездие. Размахивая крыльями, грифон вонзил когти в щели в его туловище и сомкнул клюв на нескольких костях. Под перьевым покровом его шейные мышцы вздулись, когда он напрягся, пытаясь их раскусить.

Змей взмахнул головой, и грифон, не сумев удержаться, начал падать вниз. Монстр поймал его пастью и сжал челюсти с такой силой, что тело бедного зверя лопнуло, словно кусок перезревшего фрукта. С омерзительным сосущим звуком его кости выскользнули из трупа, прогремели по глотке змея и заполнили пустоты в теле твари, став его частью.

Вздернув верхнюю губу, Барерис издал рык. Возмездие был хорошим питомцем, верным и надежным. Взяв наизготовку булаву, бард поднялся на ноги и запел.

Тело змея, напоминавшее стену из склизких, гремящих друг о друга костей, скользило мимо Маларка, пока он пытался решить, какую тактику ему лучше всего избрать. Он презирал нежить за то, что ее существование противоречило законам природы, и при любой возможности сражался с подобными тварями в надежде на то, что на этот раз врагу все-таки удастся взять над ним верх. Смерть была даром — даром, который он отверг давным-давно, найдя защиту от опустошающего действия времени и на свой лад тоже нарушив естественный порядок вещей. С тех пор он и пытался искупить свою глупость, служа самой великой из всех существующих в мире сил. Возможно, однажды мультивселенная сочтет его службу достаточной, и тогда, несмотря на впечатляющие боевые навыки, приобретенные им у монахов Долгой Смерти, вражескому клинку или стреле удастся его достать, и тьма наконец поглотит его.

Размахивая своими дубинками, словно обезумевший барабанщик, он атаковал чудовище сбоку, принявшись наносить удары обеими руками по очереди. От каждого удара кости трещали и ломались, но он понятия не имел, насколько сильно это вредит монстру. Может оказаться, что его способна уничтожить только магия. Если так, то лучше всего будет отвлечь внимание змея на себя, давая Аоту и Барерису возможность без помех воспользоваться своими заклинаниями.

Маларк окинул взглядом костяное тело твари, определился с направлением и устремился к голове чудовища, по пути огибая открытые могилы. Уцелевший скелет, вооруженный косой, набросился на него сбоку. Сбившись с шага, Маларк взвился высоко в воздух и ударил вбок, вгоняя пятку в шею чудовища. Хребет скелета переломился, и голова его скатилась с плеч. Затем долговязая, худая фигура нежити развалилась на куски, а его кости взмыли в воздух, устремились к змею и влились в его тело. Шпион продолжил свой бег.

Оказавшись рядом с головой врага, он услышал пение Барериса. Мелодия была печальной и напоминала погребальную песнь, но по телу Маларка прокатился заряд жизненной силы.

Барерис наложил заклинание и на себя. Его фигура мерцала в воздухе, то теряя материальность, то вновь обретая ее. Если ему повезет, то, даже если змеиные челюсти сомкнутся на его теле, это произойдет в удачный момент, и он не пострадает. Но никаких гарантий не было, так что, когда их гигантский противник атаковал его, бард уклонился в сторону и ответил ударом булавы.

Зеркало тоже время от времени пропадал из виду. Пользуясь тем, что тело врага было недостаточно плотным, он пытался ранить змея изнутри, появляясь и исчезая в извивающемся теле чудовища.

Взмахнув своим светящимся копьем, Аот начал произносить слова заклинания и творить магические пассы, и змеиная голова повернулась в его сторону. Тварь, несомненно, обладала разумом, хотя Маларк уже давно это понял. Неразумное существо не смогло бы расставить подобную ловушку, подстроив все так, чтобы враги оказались в зоне его досягаемости там, где им было сложнее действовать из-за множества открытых могил.

Чтобы избежать атаки, Аот отпрыгнул назад, тщательно выдерживая необходимый для заклинания ритм. Со светящегося конца его копья сорвался ярко-белый сияющий шар. Врезавшись в морду твари, он взорвался множеством зазубренных, потрескивавших молний.

Но это не нанесло монстру особого вреда. Змей поднял обуглившуюся, но все еще целую голову для следующего удара.

Оказавшись между ним и Аотом, Маларк остановился.

— Поднимайся в воздух! — крикнул он. — Барерис, держись от него подальше. Зеркало и я его отвлечем.

Аот позвал Яркокрылую по имени, и грифониха, которая уже кружила в небе над их головами, поджидая, пока не представится возможность атаковать, сложила крылья и спикировала к своему хозяину. Барерис отступил назад, стараясь одновременно не упускать врага из виду и не свалиться в открытую могилу.