Перехожу в каюту и располагаюсь горизонтально. Вот сейчас точно – ни о чём не думать и спать!

ГЛАВА 3

О пользе наблюдательности

Вероника

Не понимаю, почему виноватым всегда считают того, кто объяснял, а не того, кто не понял? Ведь истина в ушах слушающего, а не говорящего. Хотя… свою вину, как правило, сложнее всего признать.

Открываю глаза, но яркий свет заставляет меня зажмуриться.

Что это? Ведь я…

"Тёмные, совсем чёрные глаза… яркий взрыв, как будто возникший изнутри моего мозга…" – мелькает воспоминание и сразу появляется ощущение паники. Нервно вздрагиваю, меняя горизонтальное положение тела на более удобное. Сажусь то есть.

– Вероника, ты как? – придержав меня за плечо, интересуется мужской голос.

Щурюсь от неприятно-резкого света, пытаясь сообразить – что произошло, где я и кто со мной разговаривает. Наконец, поморгав и привыкнув к особенностям освещения, начинаю воспринимать объективную реальность.

Восседаю я на полу. Как, впрочем, и все остальные, кто находится в этой, довольно тесной комнатке. Ну, правда, сидят не все. Кое-кто ещё лежит, а кто-то уже и стоит, исследуя стены помещения. Рядом, сидя на корточках, с тревогой вглядывается в моё лицо Ден.

– Нор… нормально, – ужасно сипло отвечаю. Вообще свой голос не узнаю.

– Нога как? – опускает взгляд вниз проводник.

Нога? А что с ней? Туплю по-страшному. Смотрю в том же направлении. Ой, мамочки!

Это в лесу, в темноте почти не видно было, а сейчас, в ярком свете, видок основательно шокирующий. От бедра и до голени вся штанина и даже футболка, которой я перетянула место ранения, пропитаны тёмно-бордовой кровью.

Зато теперь понятно, почему у меня такая слабость была! Хорошо, что я от вида крови в обморок не падаю. Наверное, из меня хорошая медсестра бы получилась. Или врач. И почему я в мед не пошла?

– Не болит, ноет только, – сообщаю свои ощущения, мучительно соображая – снять повязку или оставить?

– А мы где? – решаю ничего не трогать и отвлечься, вникнув в происходящее.

– Понятия не имею, – парень убирает руку с моего плеча и нервным движением взъерошивает светлые волосы. – Все очнулись уже здесь.

Убедившись, что я сознание не теряю, в истерику не впадаю и веду себя прилично, Денис перемещается к соседнему, пока ещё неподвижному субъекту. Зато ко мне подползает Марина, а следом Кристина.

– Ира где? Аня? Лида? Оксана Петровна? – окидываю взглядом сокурсников, отыскивая девчонок и нашу "препадшу". – И остальные? – замечаю, наконец, что нас здесь всего восемь. Ровно половина отправившихся на эту "замечательную" практику. Жуть!

Ответить мне никто не успевает, потому как одна из стен принимается вибрировать, покрывается туманным маревом и исчезает. Сие действо вызывает у меня стойкое ощущение нереальности происходящего. Такого НЕ бывает!

Сквозь дрожащий "туман" начинает просвечивать что-то тёмное, высокое и весьма внушительное по габаритам. Пара секунд, и очертания становятся относительно чёткими. Ещё мгновение, и через порог перешагивает фиолетовый комбинезон. Хотя нет, скорее лиловый, с лёгким переливом в синий тон.

В комбинезоне оказывается некто абсолютно лысый, смуглый, с очень узким разрезом глаз, так глубоко посаженных, что и цвет не разглядеть толком. Короче – типичный азиат. Не берусь утверждать к какой национальности он ближе, на эвенка похож, а может на бурята, но мне его внешность кажется слегка неправильной, потому что обычно люди с востока не бывают такими высокими. Ну, по крайней мере, я таких ещё не видела.

– Следующий, кто? – вошедший пробегает по нам кислым взглядом. Прислонившийся к стене Олег, заставляет его взор остановиться. Видок у парня живописный. Сильно рассечена скула, куртка заляпана кровью, с рукой похоже не всё в порядке, держит он её неестественно.

– Давай, – приказным тоном распоряжается бритый, мотнув головой в сторону "двери".

Удивительно, но едва они выходят, как стена снова становится монолитной и вполне вещественной. Да что это с моими глазами сегодня твориться?!

– Это кто такой? – хлопаю ресницами, вцепляясь в руку Марины. – Мы что, в больнице?

– Наверное, – совершенно круглыми от избытка адреналина глазами смотрит на меня та.

– Уже второго забирают, – добавляет Кристина. – А остальных, наверное, ещё раньше увели, до того, как мы в себя пришли.

Больше говорить особенно не о чем. Сидим себе тихонько, за парнями наблюдаем. Вернее, за их бесплодными попытками эту самую "дверь" открыть. Денис уже и так и эдак попытался. И сбоку, и снизу, и сверху насколько дотянулся. Не-а, всё без толку.

Едва он решает, что с него достаточно и отходит в сторону, как подлый проём образуется снова.

– Ты, – на этот раз взгляд этого… э-э-э, допустим, врача, застывает на мне.

Понимаю, что избежать предполагаемого лечения не получится, поднимаюсь с пола. От резкого движения вверх в ушах начинает подозрительно шуметь, а в глазах на мгновение темнеет. Кажется, меня качнуло даже.

– Идти сможешь? – немедленно подхватывает меня под руку оказавшийся рядом субъект. И как он так быстро переместился?

Киваю, но отпускать мою руку он не спешит, по всей видимости не доверяя моему "угу" и решая не рисковать. А впрочем, совершенно правильно делает, самостоятельно я бы точно не дошла. Хотя топать, на самом деле совсем не далеко – выход одновременно является входом в более обширное помещение. И вот его-то оформление как раз о-о-очень напоминает интерьер современной клиники.

Усадив меня на кушетку, бритый отходит в сторону.

– Ложись, – слышу брошенное через плечо распоряжение.

Да? Прямо так, не раздеваясь?

После секундного колебания, напрочь выкидываю сомнения из головы. Кто тут хозяин? Ему виднее.

Едва я принимаю горизонтальное положение, как сбоку выезжает… ну откуда я знаю что! Панель какая-то. Замирает на высоте метра надо мной и принимается методично просвечивать движущимися световыми потоками, даже зажмуриваться приходится – так сильно бьёт по глазам.

Оп-па! Ну и техника! Нет, это не просто больница, там такого и в помине нет. Скорее всего какой-нибудь экспериментальный научный центр. В конце концов, самолёты в виде дисков могут быть только засекреченной техникой. Тогда понятно, почему мы все тут – чтобы не болтали лишнего.

Через какое-то время, словно лучей недостаточно, прибор распускает нечто вроде длинных узких щупалец слегка расширенных на концах. Опустившись, они прилипают к вискам и к коже на запястьях. Я даже ощущаю лёгкое покалывание в местах контакта. А одно щупальце оказывается более настырным и пытается залезть ко мне в рот. Мне это не нравится! Я изо всех сил стискиваю зубы и получаю ощутимый удар током. Ох! Непроизвольно открываю рот, позволяя манипулятору проникнуть внутрь. Только бы в горло не полез, а то ведь меня вырвет! К счастью, тот довольствуется образцами слюны и, наконец, отцепившись от меня, втягивается в прибор, который перестаёт вспыхивать и теперь просто ровно светится слабым серебристым светом.

Чувствуя изрядное облегчение от того, что всё закончилось, смотрю на застывшего в неподвижности субъекта, рассматривающего повисшее в воздухе полупрозрачное изображение, подозрительно похожее на скан моих внутренностей. Чего дальше-то делать? Вставать?

Прошипев какое-то ругательство, азиат резко разворачивается и рваным движением впечатывает ладонь в стену рядом с собой. Я аж вздрагиваю от неожиданности и на всякий случай морально готовлюсь к худшему. Мало ли чего он там разглядел!

Из стены начинает медленно выползать нечто, похожее на длинную, в рост человека капсулу. Разворачивается вертикально и полупрозрачная крышка беззвучно сдвигается в сторону.

– Раздевайся! – отлепляя руку от вертикальной поверхности, возвращается к "рабочему месту" непредсказуемый тип. – И сюда, – тычет пальцем в сторону капсулы.