- Для чего он?

- Джози, я вижу, ты пытаешься сделать вид, что всей той херни там не было, но, говорю тебе, она произошла.

Я вздохнула и согласилась:

- Да, произошла.

- Хорошо, тогда сегодня вечером мы пойдем ужинать.

Его голова склонилась набок, и он открыл рот, чтобы заговорить, но я опередила его.

- Послушайте, мистер Спир…

- Джейк, - отрезал он с нетерпением глубоким голосом.

- Конечно, - поспешила я продолжить. - Как я объяснила в офисе мисс Багински, бабушка очень обо мне заботилась. Мы были очень близки. Я глубоко любила ее, и она чувствовала то же самое ко мне. Но с такими отношениями, как наши, человек может зациклиться на том времени, когда они были нужны, и может не понимать, что в них больше нет необходимости. Из того, что она написала в том письме, ясно, что именно это и произошло с бабушкой.

Его лицо снова стало жестким, с примесью холода, он заявил:

- Так ты говоришь, что Лидия тебе была не нужна.

- Нет, - прошептала я, и от его слов у меня в животе все перевернулось, и мне стало гораздо хуже.

Это чувство отразилось в моем голосе, и от моего тона холод покинул его лицо. Его сменило настороженное тепло. Это было не менее захватывающе, чем все остальное в нем, но я продолжала говорить.

- Мне нужна была моя бабушка. Мне все еще нужна моя бабушка. Только не так.

- Она не согласилась бы, - тихо ответил он, и теперь в его голосе отразилось тепло.

- Она была бы не права.

- Джози…

- Джозефина, - одернула я его, подчеркивая.

- Неважно, - нетерпеливо ответил он. - Я знаю Лидию уже семь лет. Это означает, что письмо, которое мы только что услышали, было написано где-то за последние семь лет. Думаю, недавно. Это означает, что ее чувства к тебе, описанные в ее последнем желании, были недавними. Ты правда собираешься игнорировать это?

- Да, - немедленно ответила я, и его лицо снова изменилось, глаза изменились, все в нем изменилось. Я просто не могла понять, как. Пока он не прошептал:

- Не надо.

Все мое тело застыло.

- Не делай этого, Джози, - продолжал он. - Она хотела, чтобы я был у тебя.

Он не может говорить серьезно.

- Хотите сказать… - начала выдавливать я сквозь сжатые губы.

- Нет. - Он покачал головой. - Я хочу сказать, что самое меньшее, что мы могли бы сделать, это узнать друг друга. Дать ей немного того, чего она хотела. Мы оба обязаны уважать ее волю, и я ничего о тебе не знаю, кроме того, что она мне рассказывала и последних двадцати минутах, что я с тобой провел, но я понимаю, что ты понимаешь.

Немного того, что она хотела. Чего именно она хотела? Бабушка знала этого человека уже семь лет. Она подарила его детям большие суммы денег. И она отдала меня ему. И все же она ни разу о нем не обмолвилась. Этого я не понимала. То, что я начинала понимать, когда мое странное утро катилось дальше, было то, что это было не очень приятно.

- Ужин, - мягко подбодрил он. - Только ужин. Ты думаешь, я придурок. Я не собираюсь быть мудаком по отношению к девочке Лидии, потому что эта женщина много значила для меня, для моих детей, и этого просто не произойдет. Почувствуешь это каким-либо образом, и мы закончим. Но поужинай со мной.

Я могла бы сказать, что поужинаю с ним. Потому что было ясно, он не собирается сдаваться, пока я этого не сделаю. А потом просто не пойду. Город был небольшим, но Лавандовый Дом находился не совсем на главной улице. За то короткое время, что я буду там находиться, я могла бы его избегать.

А потом я уеду.

Поэтому я решила сделать именно так.

- Хорошо. Ужин, - солгала я.

Его губы изогнулись.

- Великолепно.

- Где мы с вами встретимся? - спросила я, и его губы опустились, но брови поползли вверх.

- Встретимся? - переспросил он.

- Встретимся.

- Джози, когда мужчина приглашает женщину на ужин, он забирает ее у двери дома и возвращает туда же, - постановил он, и я нашла этот указ тревожным. Меня это беспокоило, потому что, хотя я ни с кем по-настоящему не встречалась, это не означало, что я не общалась с большим количеством женщин, которые ходили на свидания. И в наши дни мужчины и женщины чаще всего встречались на месте свиданий.

Мне это не нравилось. Если бы я пошла на свидание, я бы не потерпела мужчину, который сказал бы мне, что встретиться со мной где-то.

Мужчина, который не смог бы вести себя галантно, другими словами, сделать усилие, чтобы забрать меня и благополучно доставить домой, не стоил моего времени. И меня беспокоило, что Джеймс Мархэм Спир в этом был со мной согласен.

- Я не знаю, как сложится мой день, - сказал я ему, и это было правдой. - Мне нужно кое-что сделать для своего работодателя. - Это была неправда. - Не говоря уже о множестве вещей, имеющих отношение к смерти бабушки. - А это снова правда. - Я бы предпочла не беспокоиться о встрече с вами в Лавандовом Доме, так как, вероятно, в любом случае буду в городе, так что я могу просто встретиться с вами в месте, где мы будем ужинать.

Он снова посмотрел на меня так, словно изучал.

- Итак, когда и где мы встретимся? – спросила я, когда в течение некоторого времени он не говорил ни слова.

Это продолжалось дольше, и я уже собиралась сказать хоть что-то, когда он наконец заговорил.

- Рынок Омаров, шесть тридцать.

- В шесть тридцать.

Мне это не понравилось. Я никогда не ужинала раньше половины восьмого. Я была совой. Обычно я ложилась спать только после полуночи. Есть так рано означало, что мне нужно будет перекусить перед сном, а я этого никогда не делала. К счастью, на самом деле я не собиралась с ним встречаться, так что это не будет проблемой.

- Увидимся там, - сказала я. - В шесть тридцать.

- Великолепно.

- Замечательно.

Он не двигался. Я уже открыла рот, чтобы сказать ему, что хочу, чтобы он это сделал, когда он, наконец, отступил на полметра и остановился, глядя в мои темные очки своими теперь уже голубыми глазами.

И затем тихо произнес:

- Я очень рад наконец-то встретиться с тобой, Джози.

И он имел в виду именно то, что сказал. И то, что он имел в виду, тон его голоса, пристальный взгляд его глаз, снова послали по моей коже то чувство.

Повсюду.

Чувство, которое было похоже на желание сделать что-то, сказать что-то. Я просто не знала, что именно.

И я не знала, что ответить. Поэтому опустила голову.

- До встречи на рынке, - пробормотал он.

- Да, - ответила я.

- До скорого, Джози.

- До свидания.

Он поднял руку, взмахнув ею, и пошел прочь.

Я наблюдала за ним, думая, что было довольно удивительно, как он двигался, без каких-либо усилий, учитывая его мощное телосложение. Но в глубине души мне пришло в голову, что это так увлекательно, что я могу долго наблюдать за его движениями.

Минуты. Часы.

Вечность.

От этой совершенно безумной мысли мой желудок снова скрутило, я нажала кнопку на брелоке, чтобы открыть машину, и добраться до банка, начав свои дела, которые завершат мое времяпребывание в Магдалене.

Навсегда.

И это привело меня к тому, чего я боялся больше всего.

Моему последнему прощанию с бабушкой.

ГЛАВА 3

Четвертая миссис Джейк Спир

Я сидела, потягивая ликер Шамбор, на веранде отличного ресторана «Бриз Пойнт», в соседнем с Магдаленой городе.

Он, как и Лавандовый Дом, стоял на скале, и днем, как и сейчас ночью, с нее открывался ошеломляющий вид. В ясной, чернильной, наполненной звездами ночи я видела маяк Магдалены, сияющий своим вращающимся лучом. Если бы я оставила все огни в светлой комнате Лавандового Дома зажженными, я бы тоже смогла их увидеть.

Я знала это, потому что мы с бабушкой часто бывали в «Бриз Пойнт». Мы наряжались и приходили сюда, чтобы отведать их превосходный суп из омаров, и пироги с крабами. Все это я съела в тот вечер, вспоминая бабушку и, возможно, не получая от этого такого же удовольствия, как когда она ела то же самое со мной, но все еще наслаждаясь этим.

Я также находилась там, потому что это не было близко к Рынку Омаров, где будет Джеймс Спир. Я пришла к выводу, что у меня есть по крайней мере неделя, чтобы избегать его.

Я глубоко вздохнула и поплотнее закуталась в мягкую шаль, чтобы согреться в вечерней прохладе раннего сентября в штате Мэн. Делая это, я думала, что день начался с различных сюрпризов, и все продолжалось в том же ключе.

Я поехала в «Magdalene Bank and Trust», поговорила с менеджером и обнаружила, что ошибалась относительно активов бабушки. На ее счету было чуть больше четырнадцати тысяч долларов. Двадцать семь с лишним тысяч долларов на депозитах. Но также более пятисот тысяч долларов на сберегательном счете. И если это не было достаточным сюрпризом, то у нее было более пяти миллионов долларов инвестиций. Кроме того, менеджер банка поделился, что недавняя оценка Лавандового Дома составила более семи миллионов долларов.

Семи.

Миллионов.

Долларов!

Дом имел прекрасное расположение, пять спален и был сказочным, но семь миллионов долларов? Я не остановилась в Лавандовом Доме, чтобы забрать ключ от ее сейфа, и была этому рада. Узнать, что у бабули было почти тринадцать миллионов долларов, достаточно для одного дня.

Как и обещала, вернувшись из банка, я позвонила Генри, чтобы отметиться. Я рассказала ему о грубой Терри Багински. Затем о деньгах, которые нашла на счетах бабушки, и об оценке Лавандового Дома (на что он в шоке тихо присвистнул). Я, конечно, не сказала ему, что моя бабушка оставила меня неизвестному, чрезвычайно мужественному, довольно привлекательному (хорошо... исключительно привлекательному) мужчине, у которого было трое детей. И я не рассказала ему о бабушкиных подарках его детям. Я подожду до тех пор, пока мы не окажемся вместе в Риме (я надеялась) или в Париже (я поклялась), и все это останется позади.

- Моя Джозефина богата, - заметил Генри, когда я закончила свое повествование об удивительном дне, и он не ошибся.

Я богата.

Бабушкины деньги, вместе с моими, составляли целую кучу. Мне хорошо платили, и я так часто путешествовала и была так занят жизнью Генри, что у меня никогда не было собственного дома, поэтому у меня также никогда не было и расходов, связанных с ним.