- Куда исчезают люди, - говорю я, не задумываясь. Потому что это правда. Если ничего не выйдет этой ночью, теперь мы знаем, почему людей похищают.

Минуту это чувствуется, будто воздух высосали из комнаты. Дейдра и Страз остановили свои глаза на мне. Мой пульс стучит в груди.

- Барклай расследует рынок торговли людьми, - говорю я. Тогда я рассказываю им о Барклае, преследующем меня сегодня, удивившем меня, прежде чем я вернулась домой, и о Джареде открывающем ему дверь.

Страз поворачивается к Дейдре. - Привести всех сюда в ближайшие пятнадцать минут. Меня не волнует, что еще где происходит. - Она кивает и берет рацию, Страз кладет руку на мое плечо. Он слегка сжимает, и посмотрите на его лицо-это моя погибель. Его глаза стали мягкими, линии на его лице выражают озабоченность и беспокойство, спрашивая, с тобой все в порядке? Я борюсь, чтобы контролировать свои эмоции, держать жжение в моих глазах, чтобы оно не превратилось в слезы. Правда, иногда все это кажется чересчур для того чтобы я могла это вынести, как будто не знаю, как жить дальше.

Страз может либо сказать, насколько близко я к потере, либо просто сделать это, поэтому он тянет меня в объятия. - Все будет нормально, Джи-младшая.

Я знаю, что это неправда, но она по-прежнему заставляет чувствовать себя лучше.

Когда все здесь - каждый из пятнадцати других агентов ФБР, большинство из которых, я знаю, когда они работали на моего отца - я начинаю все сначала. Они все, казалось, были в курсе того, что произошло четыре месяца назад, так что я начала с дел о пропавших людях, над которыми мы с Дейдрой работли на протяжении последних двух месяцев. Я рассказываю им то, что Барклай сказал мне.

Единственное, что я не говорю им, это то, что Бен подозреваемый.

Меня не волнует, где он и что он делает. Я не позволю себе думать о том, почему он не остался дома, с семьей или почему он не возвратился. Неважно, насколько это съедает мои внутренности, факты таковы, что его нет и он не здесь. Но я знаю, что он не имеет ничего общего с рынком торговли людьми, и я не о том, чтобы сделать его подозреваемым здесь.

Я говорю им, что Барклай рассказал мне о торговле людьми и о пропавших людях-наших пропавших людях-которых похищают для тех, кто знает что их отправят в какую-то другую вселенную, где они не смогут вернуться, и мы не сможем спасти их, потому что не обладаем технологиями.

Когда я заканчиваю, никто ничего не говорит. Несколько человек, обмениваются взглядами, но Страз явно думает о чем-то, и никто не собирается погружаться в это. Я начинаю отсчитывать секунды, как они проходят, и проходит целая минута, прежде чем кто-либо говорит.

Затем Страз говорит - Ну охренеть.

- Поэтому нам необходимо выяснить, как люди могут бороться, - говорит Дейдра. - Первым приоритетом должно быть то, что мы не можем потерять больше людей. Тогда мы сможем выяснить, как получить обратно тех, кого потеряли.

Несколько агентов вскочили и начать говорить одновременно. Это упоминание о теории Мультивселенной, начатой Стразом. Цель-доказать, что мультивселенная существует и понять как путешествовать. Страз набрал несколько известных ученых в Южной Калифорнии и дал им ожерелье Барклая, сказав, что я могла безопасно путешествовать через портал, а также несколько других вещей, которые он оставил.

Пару агентов намерены объявить мозговой штурм для поиска способов борьбы с порталами. Кто-то говорит, что они должны сообщить об этом общественности. Сделать какое-нибудь объявление. Объяснить людям.

При этом Страз качает головой. - Я уже нарушил Указ Президента, рассказав через что Джаннель прошла в сентябре. И я только что нарушил его снова, имея свою долю в этой новой информации.

Один из агентов, которого я не знаю, горько смеется. - Кого это волнует? Этот парень не наш реальный президент, в любом случае.

- Подождите, у нас все еще есть правительство? - спрашивает другой парень.

- Давайте сохраним шутки на потом. Мы не можем сделать объявление до тех пор, пока не узнаем, как люди могут сохранить себя в безопасности, - говорит Дейдра.

Страз кивает. - Мы будем только создавать панику.

- Мы должны изменить комендантский час, - говорю я. Болтовня прекращается. Я чувствую все глаза устремлены на меня и, хотя я не знаю, что я делаю, я полагаюсь на отношение большинства этих людей ко мне. - Все случаи похищений, до сих пор происходили, когда люди оставались одни. Ночной комендантский час может быть по-прежнему в силе, но мы могли бы увеличить его на час или два, чтобы заставить людей чувствовать себя лучше, и в то же время заявив, что никто не должен быть один. Создать дружескую атмосферу.

Несколько человек кивнуло. Парень, который не заботился о нашем Президенте пожимает плечами. - Мы могли бы сделать что-то вроде этого.

Они продолжают говорить об этом, но с меня хватит. Я извиняюсь и поднимаюсь в свою спальню. Никто не возражает, потому что я и так нахожусь на пределе своей полезности. Я не могу перестать думать о Бене. Не только потому, что сказал Барклай. А потому, что он там, и, может быть, в беде. А что, если он застрял где-то-или что, если он нуждается во мне?

Я вспоминаю, как мою кожу покалывало, когда его пальцы касались меня, как я чувствовала исходящее тепло, когда он обнимал меня, чувство успокоения, что нельзя было не замечать, когда моя голова была напротив его груди, мягкий стук его сердца под моей щекой.

Напряженность от его исчезновения столь сильна, что я ощущаю ее физически. Она начинается с пустоты в груди и вырывается наружу, пока мои руки дрожат и я хватаю ртом воздух. Я положила руку на стену, чтобы сохранить равновесие.

Интересно, правильное ли решение я приняла.

Барклай хотел, чтобы я пошла с ним. Я не изменила своего мнения-я все еще не понимаю, что могу сделать, чтобы помочь. И все-таки я не думаю, что следование за Барклаем вслепую, не зная его план-это разумно для меня. Я не Бен. Я не могу создать портал самостоятельно. Он не захочет, чтобы я потерялась в каком-нибудь другом мире.

Но даже не зная всего этого, даже повторив это про себя, я не могу заглушить мысли, твердящие: может быть, Бен нуждается во мне.

Может быть, я должна пойти.

Я просыпаюсь, обливается потом, мое сердце бешено колотится. Тень нависла надо мной, тяжелая рука на моем плече. На секунду это напоминает первый раз, когда я действительно заметила Бена - когда вернулась из мертвых, чтобы увидеть его силуэт, наклонившийся надо мной. Я открываю рот, чтобы сказать его имя.

Но туман сна исчезает, и я узнаю белокурые волосы Дейдры.

- Что случилось? - спрашиваю я. - Джаред в порядке?

- Он в порядке, - говорит Дейдра. - Но был сигнал бедствия. Мы должны ехать в Квальком.

Я киваю и скатываюсь с постели автоматически. Мои джинсы в куче на полу. Надеваю их, захватываю мой балахон и мое ружье и я за дверью, всего через секунду после нее. Дейдра не сказала, что за сигнал бедствия, но ей и не нужно.

Квальком, посреди ночи. Другой пропавший человек.

Когда мы в машине, я стягиваю волосы сзади в хвост. Мои часы говорит что сейчас 3:38 утра. Мы единственные люди на дороге, за исключением морских пехотинцев в пропускных пунктах. Они проверяют наши идентификаторы и пропускают нас, на их лицах застыло жесткое выражение.

Я думаю о Квалькоме, о Сесили и как она собирается справиться с этим. Я никогда не говорила ей о мультивселенной, не потому, что это звучит глупо - с ее одержимостью на все науки и любовью ко всему новому и необычному, Сесилия, наверное, единственный человек, кто поверила бы мне без сомнений - но когда я была с ней, я пыталась поддерживать мою жизнь почти нормальной. Рассказав ей о мультивселенной, о порталах, о том что Бен оставил меня, вернувшись в свой мир - это означало бы размышления об этом. Тусоваться с Cи это один из немногих шансов, когда я могу отвлечься достаточно, чтобы отдохнуть.