Мой рот открывается, хотя я не уверена, что я собираюсь сказать. Я не могу сказать себе, что это удивительно, что Страз пошел бы вместо меня. Но я просто не предвидела такой поворот событий.

Барклай качает головой. - Никакой сделки. Я не нуждаюсь в тебе. Я нуждаюсь в ней. Она знает о АИ, и они знают о ней. Я могу привести ее под маской опроса, и никто не будет думать, что это обман. Если бы я привел тебя, это привлекло бы внимание к нам.

Страз похоже собирался спорить, так что я положила ладонь на его руку. Я не знаю, почему Барклай нуждается во мне, но я ему верю. И я также знаю, что Страз должен заботиться о Джареду, когда я уйду. Чтобы убедиться в том, что он в безопасности.

- Я пойду с тобой, - повторяю я. - При двух условиях.

- Что мы вернем твою подругу? - спрашивает он.

- Да. И что ты скажешь Стразу о том, как бороться с этой дрянью.

- А как насчет Бена? - спрашивает Барклай.

Мой желудок падает, и я чувствую одышку, будто он только что ударил меня. - Что насчет него? - я не собираюсь говорить Барклаю, что лежала с открытыми глазами ночью, ожидая чтобы Бен Майклз вернулся назад в мою вселенную, в то время как он бегал вокруг и вовлекал себя в проблемы с АИ и кто знает что еще. Мне нужно убедиться, что он в безопасности, но самое главное это вернуть Сесиль назад. Вот что мне нужно от Барклая прямо сейчас.

- Ладно, - говорит он, пожимая плечами. Уголки его губ все же поднимаются. На самом деле он не верите мне.

Правда в том, что Барклай не много может рассказать нам как блокировать порталы. Если бы мы имели гидрохлораднеум, мы могли бы использовать его. По-видимому, в Новой Приме, столице, где жил Барклай и находится штаб-квартира АИ есть здания, в основу которых входят химические составы, и это действует как щит, чтобы предотвратить открытие порталов внутри этих зданий.

И все же, у нас его нет. И даже при том, что Страз дал информацию ученым, не было большого продвижения в Проекте Мультивселенной, не то чтобы любой может обвинить их, учитывая состояние страны прямо сейчас.

- Не могут ли АИ отслеживать этих ребят через свои квантовые устройства или что-то еще? - спрашиваю я.

Он качает головой. - Нет, вот в чем и проблема. Они или используют устройства с черного рынка, или они они уже демонтировали отслеживающие чипы. - Барклай вздыхает. - Если бы отслеживать их было легко, Теннер, мы бы их уже поймали.

- А вы не можете отслеживать активность или что-то в этом роде? - спрашивает Страз.

- Вряд ли. Каждая Вселенная имеет слабые места. Это пятна, где путешествия между вселенными легки - или легче, по крайней мере. Эти пятна не регистрируют активность, если порталы не являются неустойчивыми, если они не создают своего рода больших возмущений между Вселенными. - Барклай смещается на полу и смотрит прямо на меня. Порталы Бена были нестабильны. Вот почему мы закончили с таким количеством проблем.

- Где эти слабые места? - спрашивает Страз.

Барклай смеется. - Мы находимся в большом слабом месте. Оно называется Сан-Диего.

Барклай смотрит на меня. - Ты думаешь, это совпадение, что твой парень и его друзья были выброшены здесь? Они открыли портал без направления, поэтому он выбрал ближайшее слабое место, и они попали сюда.

- Почему океан?

- Потому что это самая тонкая часть, - говорит Барклай. - Вся эта область является слабым местом, но некоторые области тоньше, чем другие - некоторые более способствующие порталам.

- Поэтому мы ищем самые тонкие слабые места, где кто-то мог открывать портал, и делаем некоторую разведку, а также области, которые высоко населены, - говорит Страз. - Черт возьми.

Я смотрю на него. Я не уверена, что

- Мы должны разбить эвакуационные приюты. Подумайте, сколько исчезновений было в одном только Квалькоме.

- О, Боже, - я дышу. - Даже все люди в начале, что мы думали, возможно, покинули приют, потому что было слишком тесно . . .

Страз кивает. - Я возьму наших людей для этого, пока тебя не будет. - он смотрит на Барклая. - Существуют ли какие-либо места, которые являются . . . которые ты мог бы назвать толстыми?

- Даунтаун - говорит Барклай. Это беспорядок в центре города, не совсем пригодный для жилья. - Это последнее место, где я хотел бы открыть портал, если б люди искали меня. Там завеса между вселенными толстая, и перемещение послало бы в реестр определенный уровень активности.

Я смотрю на Страза. Он, конечно же, имеет работу созданную для него.

После того, как Страз отдает приказ солдатам освободить Барклая, он ведет нас туда, где дорога La Jolla Village переходит в Северную Torrey Pines дорогу. Это - то, что раньше было юго-западной границей кампуса UCSD. Теперь это просто неровная земля, сбитые здания и скалы, которые падают прямо в океан.

Между землетрясениями и цунами, Калифорнийская береговая линия удалялась где то между двумястами футами и несколькими милями. Здесь, в северной La Jolla, океан начинается около двух тысяч футов вглубь от того, где он был раньше.

По словам Барклая, это хорошее место для нас, чтобы исчезнуть.

Когда он паркуется и выключает двигатель, Страз говорит, - Барклай, на пару слов.

Они вдвоем выходят из автомобиля, их головы на расстоянии в приблизительно десять ярдов. Я не уверена, что точно Страз хочет сказать ему, но я предполагаю, что это что-то вроде -Удостоверься, что она не пострадает-. Не то, чтобы Барклай мог это гарантировать - он тоже не будет в безопасности.

Когда я выхожу из автомобиля, мои туфли стучат по сухой, выжженной земле и поднимать пыль. Ветер не помогает, и я на секунду закрываю глаза, чтобы избавиться от жжения. Еще не совсем восход. Если я оглянусь назад, в сторону, откуда мы пришли, там оранжевые и розовые полосы в небе, и я представляю, как солнце будет всходить в ближайшее время. Но передо мной небо еще темное, и, хотя я не могу увидеть океан, я слышу как волны скользят к морю, завиваясь и накатываясь, разбиваются о утес.

Видимо, покончив с угрозами, Страз возвращается ко мне. Он кладет свои гигантские руки на мои плечи и сжимает-почти слишком сильно. Глаза его закрыты, и морщины на его лице глубоко запечатлелись-стресс оставил свой след. Когда его голос звучит напряженно, и я ценю, к какому количеству сдержанности он способен. Я не была бы в состоянии просто закрыть глаза и позволить ему оставлять меня.

И я знаю, что это не легко для него.

Не имеет значения, что это - правильно или что он не может быть тем, кто может уйти. Даже не имеет значения, что технически я взрослая, и он действительно не связан со мной. Мы связывались нашей любовью к моему папе в течение долгого времени, и теперь вездесущей болью из-за его отсутствия, а наша любовь друг к другу делает нас семьей.

Мы будто вдвоем против всего остального мира-я вижу, как кусает щеку и как напряжено его тело. Я могу чувствовать его в растущем комке в моем горле и по тому, как горят мои глаза.

Нет никаких небольших советов. Он не говорит мне быть в безопасности или быть осторожной. Нет никаких слов поддержки - серьезных или смешных. Он не говорит мне возвращать Сесиль, спасти положение или придерживаться плохих парней.

Он просто говорит, - Возвращайся.

Я скорее киваю, потому что не могу ответить. Что-то блокирует мое горло. Я поднимаю глаза к черному, безоблачному небу, чтобы не плакать, и запоминаю, как это чувствуется - прохладный ветерок пустыни, тишина полуночи, твердая земля моей Вселенной под ногами, сожженный запах дыма, задерживающегося везде, вкус пота на моей коже. И Страза - тепло его пальцев, врезающихся в мои плечи, и глубокий вдох, который он делает для того чтобы сдержать свое дерьмо.

Я решаю не терять это. Это может быть заполнено проблемами, и нам могут потребоваться годы, чтобы решить их, но это мой мир - моя Вселенная. Мое место здесь.