Сама от себя не ожидала, что смогу так быстро без запинки все это выпалить. Ну а пока мои слова повисают в воздухе – родители в замешательстве смотрят друг на друга.

— Понимаю, все это довольно неожиданно, — продолжаю я, — но я много думала об этом. Вы же знаете, я всегда хотела путешествовать, кроме того, мне нужно уехать на время…отсюда.

Родители сидят молча и даже не двигаются, поэтому я продолжаю свою речь:

— Вам это ничего не будет стоить. Билеты на самолет я выиграла на занятиях у сеньора Арготты, а остановлюсь я у великолепной семьи, которая готова меня принять. Это практически бесплатно. — Понимаю, что почти дословно повторяю слова сеньора Арготты и даже ощущаю, словно он тут, рядом, подбадривает меня.

— Ла-Пас? — У мамы не получается скрыть беспокойство.

— Да. Это на полуострове Баха. На берегу моря Кортеса. В Мексике, — уточняю я на тот случай, если она раньше прослушала эту информацию.

— Это далеко.

Улыбаюсь ей и пожимаю плечами.

— В этом и есть весь смысл, мам.

— Ни за что. — Выдыхает она и ерзает на стуле. — Что ты вообще знаешь об этой семье?

Подхожу к стойке, куда заранее положила папку с документами, и приношу ее. Кладу перед ними фотографии и письмо, чтобы они могли посмотреть, и рассказываю то, что мне удалось узнать. Он бизнесмен. Она фотограф. У них есть дочь моего возраста. Потом вытаскиваю из папки заполненный бланк и кладу его рядом с фотографиями.

— Вам нужно подписать здесь.

Мама берет его в руки, рассматривает и снова возвращает на стол.

— Когда ты должна уезжать?

— Через две недели.

— Две недели!

— Все решилось в последний момент.

Папа что-то слишком молчалив. По его лицу трудно сказать на чьей он стороне, поэтому смотрю на него умоляющим взглядом, надеясь, что он все же примет мою сторону.

— Насколько ты уезжаешь? — наконец спрашивает он.

Эта информация вряд ли улучшит мое положение.

— На десять недель.

— На десять недель? Это же на все лето! — Мама отодвигает стул, встает и выходит на кухню. Папа смотрит на меня, а я отвечаю ему умоляющим взглядом.

— Пожалуйста, папа, — шепчу я. Слышу, как на кухне мама открывает кран.

— Это очень долго, — говорит отец, достаточно громко, чтобы мама слышала. Прям представляю, как она склонилась над раковиной и отчаянно кивает головой в знак согласия.

— И все же, — продолжает он, — это действительно хорошая возможность.

Мама возвращается к столу, ее взгляд, сначала панический, начинает сменяться на сердитый – она не может поверить, что он сказал это, не посоветовавшись предварительно с ней. Но отец продолжает настаивать на своем:

— Она мечтает о путешествиях с самого детства, — говорит он ей. — Это хороший способ повидать мир, познакомиться с другой культурой.

Одними губами говорю папе «Спасибо!», пока мама не видит.

Мама с силой ставит стакан на стол. Садится и внимательно смотрит на отца.

— Ты в серьез рассматриваешь вариант отправить нашу шестнадцатилетнюю дочь в другую страну, на два месяца, к людям, которых мы даже не знаем?

— Сеньор Арготта сказал, что это поможет моему произношению. Поможет мне лучше воспринимать на слух язык. За два месяца я, конечно же, не начну говорить на беглом испанском, но буду очень близка к этому.

— Ну не знаю. — Мама переводит взгляд с меня на папу, папа смотрит то на меня, то на нее – похоже, мы зашли в тупик.

— И это такая честь, что выбрали именно меня, — добавляю я. Ей совершенно не нужно знать, что на это место больше никто и не претендовал. Так забавно слышать себя со стороны, спорящей с такой страстью, особенно если вспомнить, что в первый раз я очень не серьезно отнеслась к предложению сеньора Арготты – но тогда рядом был Беннетт, и преград для путешествий не существовало.

— Мам. Это многое значит для меня. Мне сейчас очень нужно туда поехать.

Мама больше не смотрит ни на меня, ни на папу. Так мы и сидим в тишине, передвигаем еду по тарелкам и пытаемся не смотреть на фотографии счастливой семьи, лежащие на столе.

◄►◄►◄►

— Высади меня здесь, — прошу я, хотя мы пару кварталов не доехали до книжного магазина.

— Почему здесь? — спрашивает Эмма и останавливается у обочины, показываю ей на ярко-голубую вывеску бюро путешествий.

— О, — грустно произносит она. — Постой! Я сейчас припаркуюсь и пойду с тобой.

Собираюсь с ней спорить, но потом решаю, что может даже и лучше, если она пойдет со мной покупать билет – может это поможет ей понять, что эта поездка действительно состоится, потому что мне кажется, она до сих пор не осознала тот факт, что впервые за три года это лето мы не проведем вместе.

Мы открываем стеклянную дверь, и нас приветствуют такие же дверные колокольчики, что и в книжном магазине. Мы с Эммой занимаем единственные свободные стулья в офисе, как раз в этот момент из-за угла появляется моложавая женщина в очках с толстыми стеклами и усаживается в кресло напротив нас. Из-за огромного монитора ее практически не видно.

— Здравствуйте. Я хотела бы купить билеты «туда-обратно» до Ла-Пас, Мексика. — Лезу в рюкзак и достаю только сделанную копию путеводителя «Едем в Мексику», уголок странички с Ла-Пас загнут, потом выуживаю ваучер и складываю все это перед ней.

— И еще я хотела бы воспользоваться вот этим. — Придвигаю к ней чек на 500 долларов, а сама мысленно представляю, какой довольный вид будет у сеньора Арготты после того, как я отдам ему заполненное и подписанное родителями заявление.

Женщина берет чек, переворачивает его и кладет на стол перед собой.

— Да, конечно. Когда вы хотите ехать? — Она выглядит слишком веселой, так что, когда она снова обращается к экрану своего компьютера, Эмма даже закатывает глаза.

— Двенадцатого июня. Это вторник. — Пальцы работницы бюро путешествий начинают порхать по клавиатуре. Периодически она останавливается, что-то сверяет, и ее пальцы снова порхают по клавишам.

— Ну-ка, дай мне посмотреть. — Эмма забирает путеводитель «Едем в Мексику» и начинает листать страницы, останавливаясь практически на каждой, чтобы показать мне фото пляжа на закате или зачитать что-то о подводном плавании или местной кухне.

— Погляди-ка! — Эмма поворачивается на стуле и сует мне путеводитель. — Только посмотри на эти рынки – на всю эту керамику, на еду. Это не честно – ты ведь совсем не любишь шоппинг.

Работница бюро прочищает горло и зачитывает мне все возможные варианты отправления.

— Я отвезу тебя в аэропорт, — включается в наш разговор Эмма. — Поэтому выбирай тот, что ближе к обеду.

— Точно? — спрашиваю я.

— Да. Конечно, — отвечает она, продолжая рассматривать путеводитель.

— Тогда рейс в 12:15, — сообщаю я женщине, и она вновь начинает стучать по клавиатуре.

Эмма возвращается к фотографиям рынка.

— Погляди-ка на эти шляпы. Тут говорится, что они сплетены так плотно, что могут даже удерживать воду. И кому нужно держать воду в шляпе? — Эмма переводит взгляд на меня и пожимает плечами.

— Не знаю почему, но совсем недавно я думала о том, что мне нужны еще шляпы. Как думаешь? Мне пойдет такая шляпа? — спрашивает она меня, и у меня буквально дыхание захватывает. И хотя она сидит сейчас передо мной, целая и невредимая без единого шрама, на какой-то момент мне показалось, что я опять вижу ее, лежащей в коме, все ее тело в шрамах и утыкано трубками, а я сижу рядом рассказываю ей о поездке в Мексику, которую готовлю по заданию сеньора Арготты. Но тут начинает работать принтер, шумит и бряцает на столе, видение исчезает.

— Шляпы? — переспрашиваю я.

— Ну да, шляпы. Такое хитроумное приспособление, которое люди одевают на голову, чтобы солнце не напекло макушку и чтобы спрятать свои нечёсаные волосы, — говорит Эмма и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Как думаешь? Мне пойдет такая шляпа? Некоторым они не идут, а мне может быть и ничего будет.

Молча смотрю на нее и, наконец, нахожу силы заговорить.