— Больше нет, — ответила Джилл.

— Говивуд сказал, что никогда не заставит тебя пвакать. Думаю, ты ему нравишься.

Хоть парень не отводил взгляд от дороги, понял, что Джилл смотрит в его сторону. Возможно, пытаясь выяснить, в чём его проблема. Сэнди уже прояснила, что он труп, если навредит Джилл. По крайней мере, они больше не были сосредоточены на словах мамы о том, что вся его семья стерилизовала руки перед их приездом. Не важно, как он смотрел на это, невозможно было избежать того факта, что это будет длиться весь день.

Вскоре Деррек припарковал машину на обочине возле ранчо своих родителей. Первым знаком, что он может попасть в проблему большую, чем та, в которой он уже был, послужил ассортимент фольгированных, майларовых и латексных шариков, всех форм, размеров и цветов. Вторым знаком стал плакат, шириной в десять и три фута (прим.пер.: 3.1 метра), из белой бумаги, который висел над входной дверью в дом его родителей, и на котором красными буквами было написано: "Добро пожаловать, Джилл и Райан!"

Он понял, что Джилл ничего не заметила, так как она уже выбралась из машины и была занята, разбираясь с ремнями на детском сидении. Закончив, она поцеловала Райана в кончик носа и протянула Райана ему.

Держа Райана в руках, он долго смотрел на своего сына, почти так, как будто смотрит на него впервые. Его словно ударило молнией. Его сын был здесь для того, чтобы впервые встретиться с его родителями. Он не хотел знать, почему эта конкретная мысль заставляла чувствовать трепет мотыльков в желудке, из—за чего он чувствовал ошалевшим и сентиментальным. Он никогда не был особо эмоциональным. Сглотнув ком, образовавшийся в горле и несколько раз моргнул, чтобы взять себя под контроль.

Джилл собрала вещи Райана, а затем посмотрела на него.

— Всё в порядке? Ты бледный.

— Нам не стоило привозить его сюда.

Она улыбнулась.

— Это ты переживал о чистоте рук. Не волнуйся, — сказала она, — я сохраню твой секрет. И не переживай за Райана. Он будет в порядке.

Деррек схватил её за руку, останавливая Джилл на пути к дому. Сэнди уже бегала за Лекси по двору.

— Я всё утро хотел сказать тебе, как сильно наслаждался прошлым вечером, — он перенёс вес с одной ноги на другую. — Я видел фильмы получше, но у меня никогда не было лучшей компании.

Её милая маленькая морщинка появилась снова... пока она не нахмурилась.

— Что с тобой? Ты выглядишь так, будто идёшь на казнь.

— Ты не встречалась со всей семьёй сразу.

— Я думала, ты взволнован насчёт этого, насчёт знакомства твоей семьи с Райаном.

— Ты права. Я взволнован. Я в порядке. Они будут в порядке. Ты будешь в порядке. Всё будет в порядке.

Он отпустил её руку, а затем посмотрел на Райана, который, казалось, рос со скоростью света.

— Пойдём, Говивуд! — крикнула Лекси.

— Мы идём, — ответила Джилл.

Райан снова сосал свои пальцы.

— Думаю, малыш голоден, — сказал Деррек, пока они направлялись к дому, надеясь отвлечь Джилл, на случай, если она не заметила разнообразных шариков, привязанных к потовому ящику, или больших майларовых шаров на ветках вяза во дворе.

— Мы можем покормить его, когда зайдём внутрь, — она посмотрела на него через плечо. — Никаких плакатов, никаких шариков, никаких фанфар?

— Заметила, да?

Она закатила глаза.

— Я удивлена, что здесь нет фургонов местных новостей по случаю большого события.

— Думаю, мою семью похитили инопланетяне. До сегодняшнего дня я не видел ни плакатов, ни одного шарика в радиусе четверти мили от дома.

— Мне нвавятся шарики! — сказала Лекси, побежав к дереву. Сэнди продолжала идти за ней.

Дверь в дом его родителей открылась, и на крыльцо вышли его мама и папа, следом за ними его брат Лукас, затем Джейк и его сёстры Рэйчел и Зои.

Деррек в очередной раз надеялся, что не было ошибкой привезти Джилл знакомиться с его семьёй. После сегодняшнего дня, Джилл может на следующий месяц провальсировать в комнату для медитации с достаточным количеством боеприпасов против него, чтобы убедить медиатора больше никогда не позволять ему видеться с сыном.

Его отец остановился поговорить с Лекси и Сэнди, в то время как его мама направилась прямо к внуку. Они с Джилл обнялись, выжимая жизнь друг из друга, так как обе от природы были любительницами объятий. Они отпустили друг друга на достаточно долгое время, чтобы его мама повернулась к Дерреку и сосредоточила всё своё внимание на Райане. Положив руку на сердце, мама издала такой звук, будто умерла и попала в рай прямо здесь и сейчас.

— Он самый идеальный ребёнок на земле, — проворковала она.

— То же самое ты говорила о ребёнке Гаррета, — напомнил ей Деррек.

— Верно, но теперь у нас есть одна идеальная девочка и один идеальный мальчик.

Мама посмотрела прямо в глаза Джилл.

— Я не могу поблагодарить тебя достаточно за то, что ты позволила нам сегодня встретиться с Райаном. Я думала, что у меня разорвётся сердце, если пройдёт ещё один день без встречи с ним.

Прежде чем Джилл смогла ответить, на неё накинулись остальные члены его семьи, все задавали вопросы и говорили одновременно. Его сёстры охали и ахали над ребёнком, пока они все шли по тропинке к дому и проходили через двойные двери внутрь.

Деррек едва закончил представлять Джилл, прежде чем его мама позвала всех за стеклянные двери на задний двор для праздника еды, которую можно есть руками, включая сливочный сыр, чесночные кростини и пережаренные гамбургеры, хот—доги. Его мама забрала у него малыша, прежде чем он смог остановить её. Она прижимала Райана ближе к груди, пока шла рядом с Джилл, направляясь к скамейкам для пикника.

В то время как Деррек наблюдал за движением бёдер Джилл, пока она шла по двору, один из его братьев сунул ему в руки тарелку и указал на еду, сказав ему поесть. Деррек понятия не имел, куда исчезли Сэнди и Лекси, потому что с каждой проходящей минутой на задний двор выходило всё больше и больше людей.

Первыми через ворота прошли мистер и миссис Кули, которые жили напротив. И он был уверен, что мужчина с усами и прищуренными глазами, который зашёл за ними, это доктор Фрост, его давний дантист. Две пожилые дамы вышли на задний двор через кухонные двери. Одну женщину он не узнал, а другую узнал: пришла бабушка Дора, и это означало беду.

Судя по нескончаемой очереди людей, выходящих во двор, мама пригласила большую часть Аркадии. Думая, что ему лучше поесть, прежде чем обходить людей, он наложил себе кростини, что было больше похоже на просто сливочный сыр и чеснок на хлебе, и рулет из ветчины рядом с гамбургером. Его родители не были лучшими поварами в городе, но у них всегда было два или больше длинных столов, наполненных достаточным количеством еды, чтобы накормить соседей.

Немного поговорив с мистером и миссис Кули, Деррек начал пробираться через толпу. Насколько он мог сказать, Джилл нашла себе что—то перекусить, пока его мама и сёстры толпились вокруг неё и ребёнка. Он увидел Сэнди на другой стороне двора и заметил, что она подружилась с его братом Джейком, и это его немного беспокоило, так как несмотря на то, что ему нравилась Лекси, он не представлял, как сможет пережить постоянные нравоучения родителей, во время приездов к ним домой на праздники. Кроме того, Джейк был слишком молод для Сэнди.

Мама, должно быть, уже поела, потому что выглядела более чем довольной, пока сидела рядом с Джилл и кормила с бутылочки Райана, в то же время представляя Джилл всем, кто подходил взглянуть на её нового внука.

На его плечо легла большая рука, и он обернулся посмотреть, кто это.

— Привет, пап. В чём дело?

Отец покачал головой, будто не мог найти слова, чтобы выразить то, что хотел сказать. Наконец, он откашлялся и сказал:

— Мой маленький мальчик растёт.

— Папа, ты серьёзно? Мне скоро тридцать. Ты ведь не проявляешь ко мне слабость, верно?

Его отец ушёл на пенсию с должности банковского менеджера два года назад. Деррек вдруг осознал, что давно не брал своего отца на гольф. Очевидно, пришло время.