— Нет. — Мальчик решительно покачал белокурой головой. — Кресты из христианских церквей, на которые доводилось нападать моему отцу, выглядят иначе. У них не раздвоенные концы.

Роуэн прислонился затылком к мачте и со вздохом закрыл глаза. Любопытный мальчишка, только этого не хватало…

— Спросишь меня об этом как-нибудь потом, хорошо?

— Если я не спрошу сейчас, то никогда не узнаю ответа. Мой отец закует вас в цепи и бросит в трюм, а позже вас отдадут родным за выкуп или убьют.

— Ну спасибо, подбодрил, — проворчал Роуэн. — Вы все говорите по-английски?

— Большинство. У нас есть английские рабы, которые научили нас этому языку. Отец считает, что это важно, чтобы понимать чужестранцев и договариваться с ними. Вам холодно?

Роуэн кивнул.

— Но вы ведь англичанин и к дождям, должно быть, привычны не меньше, чем мы.

Тамплиер готов был поспорить, что мальчишка и сам изо всех сил сдерживается, чтобы не застучать зубами от холода. Однако другим викингам непогода, похоже, ничуть не мешала. Некоторые даже оголили торсы.

— Почему у вас такая смуглая кожа? Почти как у южан. У тех, что живут далеко на юге.

Роуэн ждал, что кто-нибудь запретит мальчику разговаривать с пленником. Но поскольку все молчали, он предположил, что тот принадлежал к знатному роду — вероятно, был сыном гнома с заплетенной в косички бородой. Даже несмотря на большую разницу в возрасте трудно было не заметить их внешнего сходства. Кроме того, одежда на мальчике была хоть и простого покроя, но украшена затейливой вышивкой.

— Вы действительно… — Роуэн не решался произнести нелепое предположение вслух, — викинги?

— Конечно.

— Но это ведь невозможно.

— Я знаю, — отмахнулся мальчик. Было заметно, что он старается выглядеть взрослым. — Время легендарных морских воинов давно прошло. Везде, по всему северному побережью, они осели и стали христианами. Теперь у них короли, которые правят над всеми родами, как во Франкском королевстве. Но отец говорит, что старая вера и обычаи сохранились. Просто их не выставляют напоказ. Мы же… — Мальчик замолчал и откашлялся, постукивая худым кулаком по тщедушной груди.

На вид этому мальчику было столько же, сколько Эльрику, когда тот отправлялся в Палестину. Воспоминание о судьбе оруженосца полоснуло Роуэна по сердцу. Он закрыл глаза и прислушался к шуму дождя, скрипу снастей и тихим разговорам мужчин, чтобы отогнать всплывшее в памяти лицо до смерти испуганного юноши. Это было непросто, и лишь внезапно прозвучавший женский голос заставил Роуэна вернуться в настоящее.

— Ариен, что ты здесь делаешь?

Тамплиер поднял веки. Она действительно стояла рядом, закутанная в плотный плащ. Мужчины на палубе, завидев ее, почтительно кивали головами, но девушка их почти не замечала.

— Я разговариваю с ним, — ответил любознательный Ариен.

— А ну живо отсюда!

Девушка наклонилась и потянула его за руку. Внезапно мальчишка согнулся и так сильно закашлялся, что девушка поспешила распустить завязки своего плаща и снять его с себя.

— Вот, — сказала она, накинув плащ на мальчика и потерев его плечи, — так лучше?

— Д-да.

— Вот и славно. А теперь мигом под палубу!

Как раз в тот момент, когда Роуэн спросил себя, действительно ли она одета в мужскую одежду или ему показалось, девушка сбросила плащ и развеяла все его сомнения: на ней были коричневые кожаные штаны и украшенная серебряными узорами темно-синяя туника со светлой меховой опушкой. Штаны были заправлены в сапоги из оленьей кожи; такой же кожаный пояс подчеркивал узкую талию. На поясе, в обитых серебром ножнах, висел длинный нож. Светло-русые волосы были заплетены в толстую косу, переброшенную через правое плечо. Выбившиеся пряди вились на висках. Прическу скреплял серебряный обруч, а на руках, поверх рукавов, как и у многих воинов, было надето по нескольку серебряных браслетов. В любом из знакомых Роуэну домов такой наряд мог принадлежать лишь любимому отпрыску богатого, могущественного отца. Значит, этот Бальдвин был не простым воином. Но его дочь… Почему она одета как мужчина?

— Не хочу! — Звонкий голос мальчика отвлек Роуэна от раздумий. — Отец сказал, что эта поездка укрепит мои легкие. Значит, я должен выходить подышать свежим воздухом и во время дождя. Это пойдет мне на пользу.

Девушка уперла кулаки в бока и наклонилась, и Роуэн невольно обратил внимание на ее грудь, обтянутую туникой. С тонкой шеи свисал кожаный шнурок с перевернутым молотом — амулетом, который он видел и на мужчинах.

Тамплиер сглотнул застрявший в горле ком и направил взгляд мимо девушки. Стоявший позади у борта и справлявший малую нужду викинг представлял собой гораздо менее приятное зрелище. Некоторые из мужчин посматривали на девушку, но никто из них не осмеливался отогнать детей вожака от пленного.

— Скоро стемнеет, — строго, словно мать, сказала сестра мальчишке. — Поэтому послушай хоть раз, что я говорю, и ступай вниз.

— Я хотел принести христианину попить.

Роуэн снова посмотрел на стоявших перед ним. Он был уверен, что эта идея пришла в голову мальчику всего мгновение назад. Даже завернувшись в плащ, Ариен выглядел продрогшим. «Странный мальчишка», — подумал тамплиер. Роуэн был рад, что сидел в относительно теплом, защищенном от ветра месте.

Девушка пренебрежительно хмыкнула. Она прошла мимо Роуэна и скрылась из виду, но вскоре вернулась с ковшом в руках.

Сестра Ариена нерешительно остановилась перед пленником. Роуэн отвернулся, чтобы не залюбоваться ее красотой. Рыцарю-христианину такое не пристало.

— Тебя, наверное, мучает жажда.

— Нет.

— Разумеется, его мучает жажда, — уверенно сказал Ариен.

Должно быть, он видел, как Роуэн слизывал капли дождя с губ.

Тамплиер снова повернул лицо к девушке и, прищурившись, посмотрел ей в глаза.

— Сударыня, если бы мои руки не были связаны, я бы с удовольствием выпил воды, но я не хочу, чтобы вы поили меня, словно животное.

Девушка выпрямилась и озадаченно посмотрела на пленника.

Видел ли он когда-нибудь такие светлые глаза? Они напоминали небо после дождя, когда первые солнечные лучи пробиваются сквозь облака. Внезапно девушка опустила руку; вода из ковша полилась на палубу. Вернув ковш на место, девушка схватила брата за плечо и потащила его к корме, где они опустились под палубу, в теплый и укромный уголок.

«Господи, защити меня от викингов и от их странных женщин! Особенно от этой».

Роуэн попытался расслабиться и на какое-то время забыть о своем незавидном положении. Но возбуждение, которое он испытывал, делало эту задачу практически невыполнимой.

Руна вышла на палубу, чтобы смыть с рук остатки не слишком приятно пахнущего целебного напитка, который она дала Ариену сразу после пробуждения. Он не одобрил это чудовищное варево, наполовину состоявшее из рыбьего жира, и выплюнул его в приступе кашля. Девушка подошла к Сверри, опустила руки в его ведро и стала отмывать пальцы. Мощный воин почтительно ждал, когда она закончит и он сможет продолжить свою работу. Мужчинам приходилось регулярно вычерпывать воду, которая даже при небольшой качке переливалась через низкий борт и постоянно просачивалась сквозь деревянную обшивку корабля.

Краем глаза Руна наблюдала за англичанином. Похоже, ночь прошла для него не лучшим образом. Они провели ее на пустынном шотландском побережье. Часть йотурцев спала на скалистом берегу, а остальные — на палубах для гребцов, вытянувшись между скамьями. Пленник, как и раньше, сидел привязанный к мачте. Несмотря на необычный для этих краев загар, было видно, что он побледнел от холода. Колени англичанин подтянул к подбородку, чтобы хоть немного согреться. Двое мужчин подошли и развязали его, но лишь затем, чтобы связать руки пленника спереди. При этом они сорвали с него серебряный крест, который висел на кожаном шнурке, и, угрожая боевыми топорами, заставили встать. Англичанин медленно поднялся и вытянулся, пытаясь немного размять затекшие конечности. Руна видела, что ему разрешили сделать пару глотков из бурдюка. Несмотря ни на что, англичанин держался с достоинством, не как полуобнаженный пленник, страдающий от холода и опасающийся за свою жизнь. Ему также разрешили подойти к борту, чтобы справить естественную нужду. Когда пленник стал расшнуровывать штаны, девушка отвернулась.