Башенные часы на главной площади городка Джингл-Сити пробили полдень, но никто из наших друзей этого не слышал. В эту минуту все они (друзья, конечно же, а не часы) плескались в речке, поскольку погода выдалась такая чудесная, что никак нельзя было не искупаться. Панкрат, Федюня и Ваня в разноцветных плавках выныривали то тут, то там, с весёлым смехом улепётывая от поднимаемых Бедокуром брызг. А тот, несмотря на свои небольшие размеры, умудрялся поднимать целые фонтаны воды. Манюня расстелила в тени скатерть для пикника и разложила угощение, а Фрося загорала в новеньком собственноручно сшитом купальнике. Динёк наблюдал за своими друзьями и делал наброски в альбоме, с которым никогда не расставался.

– Вот бы нам всем дружно отправиться в плавание… – мечтательно проговорила растянувшаяся на большом полотенце Котя. Любознательная редактор «Джингл-Таймс» уже давно хотела сделать какой-нибудь интересный фоторепортаж.

– Мы сегодня и так весь день только тем и занимаемся, что плаваем, – улыбнулся Панкрат.

– Да не в том смысле! Мы могли бы построить плот. Связали бы бревна, поставили парус и отправились вниз по реке. Это было бы очень интересно! – загорелась Котя, которая уже вообразила себе, какие замечательные кадры получатся в путешествии. А какой репортаж можно сделать!

Джинглики задумались. Даже странно, что такая идея никогда раньше не приходила им в голову.

– Так, нам нужен плот. По-любому! – выразил общее мнение Бедокур, всегда готовый к новым приключениям, и даже затанцевал на месте от предвкушения, потирая лапки.

Вернувшись с речки, джинглики сразу же приступили к исполнению задуманного. Для начала Панкрат отыскал нужные книги по мореплаванию, Динёк нарисовал проект плота, а Ваня сделал его подробный чертёж. Затем джинглики стали заготавливать брёвна и обрабатывать их в Ваниной мастерской. А Манюня, Котя и Лёля под руководством Фроси принялись шить парус из толстой ткани.

Наконец, плот был готов. Но когда его спустили на воду, чтобы испытать, вдруг выяснилось одно неприятное обстоятельство. Он получился совсем не таким большим и вместительным, как планировали! Оказалось, что плыть на нём можно максимум втроём, иначе он просядет и может совсем утонуть. Пришлось выбирать, кто же войдёт в состав «Первой речной экспедиции». Именно так окрестили предстоящее путешествие джинглики.

– Я должен поехать! По-любому! Без животинки никуда! – надрывался Бедокур. Ему обязательно нужно было попасть в число путешественников. Какое же приключение – и без него?

– Я думаю, в состав экспедиции должна обязательно войти Котя, ведь это была её идея построить плот, – предложил Панкрат, и никто, конечно, не стал с этим спорить.

– А мне кажется, поехать должен Панкрат. Он самый умный и, в случае чего, найдёт выход из любой сложной ситуации, – сказала Котя, которой очень хотелось отправиться в плавание вместе с Панкратом.

Третьим участником экспедиции единогласно выбрали Ваню. Всегда хорошо путешествовать вместе с тем, кто может что-то на ходу подлатать или даже усовершенствовать.

– Вы что? А как же я? – возмутился Бедокур. – Я тоже хочу в путешествие!

– Не переживай, Бедокур. Ты будешь во втором составе! – успокоила его Котя.

– Мы быстренько всё разведаем и вернёмся, а вы отправитесь в более долгое плавание, хорошо?

– Хм, так уж и быть, – пробурчал Бедокур, которому всё равно больше ничего не оставалось.

До самого вечера джинглики собирали друзей в путь. Уложили три рюкзака со свитерами, компасом, картами и прочим необходимым для путешествия, собрали большую корзину с едой и даже подготовили спасательный круг. Экспедиция должна была стартовать рано утром, а поздно вечером, когда уже стемнело, Бедокур отправился ещё раз посмотреть на плот.

«Я не буду делать ничего такого! – мысленно уверял он сам себя. – Просто побуду на берегу и посмотрю. Ну, может быть, немножечко постою на плоту. А потом сразу отправлюсь спать, ведь завтра нужно будет встать рано и вместе со всеми проводить Котю, Панкрата и Ваню в плавание…»

С такими мыслями Бедокур подошёл к берегу, оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто его не видит, залез на плот. Тот качнулся под ногами. Темнело. От воды доносился слабый запах тины, в камышах квакали лягушки, ночные сверчки уже затянули свою обычную песню.

«Ой, а что это там, на берегу, спрятано под деревом, рядом с рюкзаками?» – Бедокур сразу узнал самую большую из Манюниных корзин и понял, что она доверху забита пирожками. Недолго поразмыслив, Бедокур решил, что не случится никакой беды, если он возьмёт один пирожок. Всё равно их там много, а растущему организму (животинка не сомневался, что организм у него именно растущий, вон какое пузико выросло) нужно усиленное питание. Слезать с плота на берег ему было лень, поэтому Бедокур лёг на живот, протянул руку к берегу, снял салфетку, прикрывавшую корзину, и тут…

Вдруг плот – то ли от ветра, то ли от того, что на борту появился пассажир, а веревка оказалась не очень прочной или была плохо завязана – оторвался от причала и поплыл вниз по реке.

– Ой-ёй-ёй!.. – только и вскрикнул Бедокур, судорожно вцепившись в край плота и сжимая в руке салфетку, которой была накрыта корзина. Плот плыл сначала медленно, и Бедокур, слегка осмелев, попыталась было встать, сохранить равновесие и попробовать как-нибудь остановить свой корабль… Но вдруг плот закрутило-завертело и понесло по течению. А шест, с помощью которого полагалось управлять плавучим средством, остался на берегу. По правде говоря, на берегу осталось вообще всё: еда, вода, тёплые свитеры, компас, часы, карты, фонари. Все необходимые путешественникам вещи, призванные обеспечить их успешное возвращение домой, были там, на берегу. А плот с Бедокуром был здесь, на середине реки!

И чем дальше плот уплывал вниз по течению, тем шире, оказывается, становилась река. А тем временем окончательно стемнело. Вскоре плот сказал: «Плюх!» и застрял на какой-то кочке посредине реки, чуть не вытряхнув Бедокура. Животинка ещё сильнее вцепился в край плота и огляделся. Ночь выдалась безлунная, вокруг царила непроглядная тьма, а у него не было с собой даже фонаря. В лесу страшновато ухали совы, за бортом плескалась вода, и было совершенно непонятно, сколько там – до берега…