Так что я понимаю, что под этим подразумевает мама, к тому же будет приятно провести день, прогуливаясь по Рождественской ярмарке в Шрусберри. Там действительно празднично: в центре города стоит рождественская елка, оркестр играет гимны, и везде иллюминация – ЛуЛу просто в восторге. Мы пьем глинтвейн, поджариваем на костре зефир и весело проводим время, выбирая подарки для ЛуЛу, которая еще слишком мала, чтобы понимать, что происходит.

Все шло прекрасно, пока мы не сталкиваемся с Иззи во время того, как я восхваляю Пэйдж достоинства милых маленьких подгузников в магазине «Mark’s», пока ЛуЛу играет, сидя в детской коляске. Мама в это время пошла в Примарк  с Руби, и мы сказали, что догоним их.

– Надеюсь, ты не беременна, – говорит она так тихо подойдя со спины, что я чуть из штанов не выпрыгнула от испуга.

– Нет. Конечно, нет, – нервно смеюсь я и чувствую, как краснею. Надеюсь, Уилла нет поблизости. Я сказала ему, что работаю в пабе на выходных и не смогу с ним увидеться. Разумеется, я соврала. Мы постоянно видимся в колледже, но вне его стен удавалось встретиться лишь раз или два. У меня и правда выпадает много смен на выходные, а когда я не работаю, или не присматриваю за ЛуЛу, или не делаю домашку, я занята написанием статей для журнала «Мать и Дитя». Но я не рассказывала ему об этом. Или о том, что иногда вожу ЛуЛу на воскресные фотосессии, потому что недавно отдала ее в Детскую моду, так как мне показалось, что это будет отличным вкладом в ее будущее. Они бывают не часто, но сеансы неизбежно выпадают на выходные дни. И конечно же, я не могу рассказать Уиллу и об этом. Мне нелегко от того, что я веду двойную жизнь, и похоже, что сейчас они обе вот-вот соприкоснуться, что заставляет меня очень нервничать. Меня снедает чувство вины от того, что я все никак не могу решиться рассказать Уиллу о ЛуЛу, но я просто не знаю с чего начать. Отчасти это из-за того, что он всегда говорит о том, как глупы те, кто рано заводит детей. Уверена, это связано с его мамой, которая родила его в девятнадцать, но тем не менее… Что если он думает, что я тоже глупая?

– Хорошо, потому что я пока не готова становиться тетей, – продолжает Иззи подшучивать надо мной.

– Я… – начинает Пэйдж, но я успеваю ткнуть ее под ребра, и она затыкается.

– Неа, лишь присматриваем рождественские подарки для нашей маленькой кузины, – вру я.

– Ах, это она? – замечает Иззи. – Такая милая. 

– Да, – снова вру я. – А это моя сестра Пэйдж. Пэйдж, это Иззи – сестра Уилла.

Глаза Пэйдж становятся круглыми как блюдца, но прежде чем она успевает ляпнуть что-то, я говорю:

– Мне очень жаль, Иззи, но мы спешим. Мне пора бежать. Передай Уиллу, что я ему напишу, – после чего пулей вылетаю из магазина с бешено колотящимся сердцем.  Пэйдж следует за мной с задумчивым видом. Мы нагоняем маму. Я чувствую себя паршиво и даже не представляю, как выбраться из создавшейся путаницы.

Уилл

– Уилл? – Иззи застает меня за завариванием чая.

Я готовлю соус болоньезе по рецепту, которому меня научила Мэлани. Она права: готовить дома в разы лучше, чем жить, питаясь фаст-фудом. Хотелось бы, чтобы она была сейчас здесь и смогла оценить мои старания. Но она сказала, что работает в эти выходные, что происходит довольно часто. Если бы не ее забота и внимание ко мне в течение недели, я бы начал нервничать. Мне бы хотелось проводил ее до дома, если бы благодаря Иззи не был так занят. Все что я знаю, так это лишь то, что она живет в маленьком городке Хоуп Кристмас к югу отсюда. А из-за того, что она так ни разу и не пригласила меня к себе, я все больше склоняюсь к тому, что она скрывает от меня что-то очень важное, и это меня сильно тревожит. 

Я рад возвращению Иззи. У нее есть тенденция выйти погулять и зависнуть на долгие часы с различными нежелательными типами. Она знает, что это меня заводит, но порой в ее жизни происходит такой хаос, что я чувствую, что не вправе винить ее. Вот почему я воздерживаюсь от алкоголя в большинство выходных – вместо этого я прочесываю улицы Шрусберри в ее поисках.

– Сегодня я видела Мэлани, – говорит она.

– Оу, – удивляюсь я. – Где?

– В Шрусберри. Во время шоппинга.

Мне немного обидно, что она не сказала о своем приезде. Чувствую, как сердце тяжелеет словно камень. Почему она не позвонила и не попросила меня о встрече, если была в Шрусберри?

– Она была со своей сестрой, – продолжает Иззи. Оу, она гуляет со своей семьей. С семьей, с которой не стремится меня знакомить. – Она сказала, что напишет тебе смс.

Конечно я тут же проверяю свой телефон и вижу сообщение:

«Извини, не было времени позвонить. В последний момент решили с семьей пройтись по магазинам. Сейчас работаю. Поговорим позже?»

Я откладываю телефон в сторону, и предчувствие беды стихает. И тогда Иззи говорит:

– Хотя она вела себя странно, будто не хотела меня видеть. И… не знаю… вела себя так, будто в чем-то сильно виновата.

И сердце падает мертвым грузом.

Мэл

В понедельник утром в свободное от лекций время я встретилась с Уиллом в кофейне, и он, похоже, немного нервничал. Я тоже волновалась. Было такое чувство, будто столкнувшись с Иззи, я попалась с поличным. Я больше не могу продолжать врать ему – пришло время во всем сознаться. Даже если мы и болтали всю неделю, как будто ничего не произошло, я ощущала, что он постепенно отдаляется от меня. Иззи наверняка обратила внимание на мое странное поведение в субботу и все рассказала ему. А Уилл не дурак – уверена, он почувствовал, что я что-то недоговариваю. Как он отреагирует, когда я признаюсь ему во всем? 

Кажется, мы сидим целую вечность поигрывая каждый своими кофейными чашками. Это так странно. Обычно у нас куча тем для разговора. И вот, когда я уже готова сказать хоть что-нибудь – что угодно, лишь бы нарушить это неловкое молчание – Уилл выдает:

– Почему ты не сказала, что была в Шрусберри в субботу?

– Извини, – бормочу я. – Все решилось в последний момент. Я не подумала.

– Кого ты стыдишься, – говорит он горько, – меня или их?

Упс.

Я робко склоняюсь к столу и дотягиваюсь до его руки.

– Никого, – отвечаю я. – Простою… не знаю… Уилл, есть…

Вот и пришел момент сказать ему правду, но тут у сидящей рядом молодой мамочки начинает рыдать малыш, и Уилл с раздражением оглядывается на них.

– Если они не могут держать своих детей под контролем, то лучше и впрямь не заводить их в таком раннем возрасте, – и чувствую, как внутри у меня все сжимается. – У моих родителей всегда были из-за этого проблемы, – продолжает он. – Они были слишком молоды, когда я родился, и это вынудило их быть вместе. Это с самого начала не предвещало ничего хорошего и закончилось катастрофой. Не понимаю, как люди могут быть такими безрассудными, неужели они ничего не слышали о контрацепции?

Я вздрогнула. Сейчас неподходящий момент, чтобы рассказать о ЛуЛу.

– Ты хотела что-то сказать? – спрашивает он.

– Ничего, – отвечаю я. – Я хотела сказать, что моя семья любит слегка ошарашивать людей. Я полагала, что избавляю тебя от докучливых бесконечных расспросов и не хочу пока делить тебя с ними… я не хотела тебя расстраивать.

Он улыбается, и мой мир вновь наполняется красками, когда он переплетает наши пальцы.

– Прости, я вел себя как параноик, – говорит он.

– Не надо сходить с ума, – говорю я, чувствуя себя более виноватой, чем прежде. – Я просто хочу, чтобы ты был только мой и не хочу тебя делить с кем-либо.

Отчасти это правда. Но когда держась за руки мы направляемся в колледж, я чувствую себя полной дурой. Почему я продолжаю врать Уиллу? Но после такой его реакции, как я вообще могу ему признаться?

Уилл

Я чувствую себя полным мудаком. В некоторой степени я обвинил Мэлани, что в субботу она избегала меня. Проблема в том, что я чувствовал себя параноиком и невротиком. Наличие родителей, которым плевать на тебя, влияет на твою самооценку. К тому же Мэлани такая потрясающая и особенная. Я ни к кому ничего подобного раньше не испытывал. Она добрая и внимательная, в отличие от других знакомых мне девчонок. Моя бывшая девушка, Дебби, бросила меня прошлой зимой в тот момент, когда я особенно в ней нуждался. Мне столько раз причиняли боль и предавали, что хватит до конца жизни. Неудивительно, что я надумал самое худшее о Мэлани. Иззи сказала, что я вел себя глупо, и она права. Мне нужно снова учиться доверять людям.