Мы направляемся в колледж, когда встречаем стайку наших одногрупниц по английскому. Одна из них, Дженна, окликает нас: 

– Эй, вы двое. Через пару недель мы планируем небольшую предрождественскую вечеринку у меня дома. Не хотите прийти?

Я смотрю на Мэлани. Это будет еще один уик-энд, когда она меня отошьет? Ведь не может быть, чтобы ее родители требовали от нее быть нянькой каждые выходные. У нее должна быть и личная жизнь. Или ей снова нужно будет работать? У меня складывается впечатление, что у них туго с деньгами. Полагаю, это присуще большим семьям. Но я бы в любой момент променял все деньги, которые у меня есть, хотя бы на долю той защиты и надежности, которую я испытываю, находясь с ней вместе.

– Я не знаю, – начинает она, но затем смотрит на меня и, полагаю, замечает мой печальный взгляд, – но посмотрю, что можно сделать.

– Отлично, – говорю я, накрыв свободной рукой наши переплетенные пальцы. – Это просто здорово.

Мэл

Прошло две недели, и я чертовски нервничаю. Не смотря на то, что я и раньше бывала на вечеринках с Уиллом, у меня возникает чувство, будто эта будет настоящим свиданием. К тому же, мы оба получили наши первые предложения от универа, так что есть повод отметить: университет Варвик прислал ему 2Ас и В, а мне нужно 3Ас . Уилл предложил мне сначала заглянуть к нему и сказал, что его диван к моим услугам сегодняшним вечером. Я все еще не уверена, как далеко готова зайти с ним, но рада, что он предложил переночевать у него.

Я сказала маме, что остаюсь с ночевкой у одной из девочек. Не уверена, что она мне поверила, но когда я направляюсь к входной двери, по ее взгляду можно было понять, что она определенно что-то подозревает. Однако я пока не хочу ей рассказывать о Уилле. Я все еще не уверена в том, что чувствую по отношению к нему. Единственное в чем я твердо убеждена, так это то, что я не хочу совершить ту же ошибку, какую сделала в прошлый раз, поэтому предпочитаю двигаться медленно.

Как назло, ЛуЛу, видимо, что-то чувствует, и у нее начинается истерика, и маме приходится практически отрывать ее от меня.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, мамочка! Не уходи! – кричит она. Я чувствую себя хуже некуда. Она что в свои два года словно понимает, что я чувствую вину?

– С ней все будет в порядке, – говорит мама. – Когда мне нужно было куда-то идти, вы вели себя точно также. Иди уже.

И я ухожу, а когда доезжаю до дома Уилла, дверь мне открывает Иззи. Она прекрасно выглядит – похоже она тоже собиралась на вечеринку. Но тут спускается Уилл и выдает: «Ты в этом никуда не пойдешь» – и они начинают спорить о длине ее юбки, пока я не разнимаю их, сказав, что Пэйдж, которая на два года младше нее, одевается точно также. 

– Перефразирую, – говорю я смеясь, – Думаю, тебе стоит немного остыть.

– Да, Уилл, – говорит Иззи, – остынь.

Уилл выглядит слегка смущенным.

– Я знаю, ты думаешь, что я перегибаю с Иззи, – говорит он по дороге на вечеринку, – но ты не представляешь, каково это – быть ответственным за младшую сестренку. Большую часть времени я ощущаю себя ее родителем и знаю, что иногда совершаю ошибки и порчу отношения между нами.

«Ох, кому ты рассказываешь»  – думаю я про себя и вспоминаю, как злилась на ЛуЛу, когда уходила сегодня из дома. – «Я как раз таки понимаю тебя как никто другой».

Конечно же, я не произношу этого вслух, потому что сегодня намерена притворяться. Сегодня я обычная восемнадцатилетняя девушка на свидании со своим великолепным новым парнем. У меня нет прошлого, нет багажа. «Сегодня, – думаю я, когда мы идем на вечеринку, а с неба начинают падать первые снежинки, – я притворюсь, будто все начинаю с чистого листа. Я собираюсь отхватить от сегодняшнего вечера немного волшебства и сохранить его в своей памяти. И пусть завтра все вернется на свои места – сегодняшний вечер будет только для нас».

Уилл

Мэлани сегодня кажется совсем другим человеком: она вся светится изнутри и такая оживленная – я ее никогда такой раньше не видел. Она выглядит совершенно потрясающе в своем изящном розовом платье и на высоких каблуках, с романтичными локонами и неярким макияжем.

Когда мы приходим на вечеринку, она болтает со всеми и даже позволяет себе выпить, что я редко за ней замечал. Она кажется какой-то более беспечной и расслабленной. Если я думал, что был влюблен в нее раньше, то сейчас новая Мэлани перевела это чувство на совершенно новый уровень. Она так беззаботно танцует с подругами и даже притягивает меня к себе на танцпол, хотя танцы не мой конек.

К концу вечера я слегка перебрал с пивом и, покачиваясь, стою на кухне, наблюдая, как она все еще танцует – жизнь и душа вечеринки. Танцуя, она подходит ко мне, обхватывает меня руками за шею и целует перед всеми. 

Да именно, я сказал перед всеми. Но оставшихся на ногах не так уж и много, а есть и те, кто сам занят поцелуями.

– Ну же, красавчик, – говорит она, – пойдем, потанцуем.

И я снова танцую с ней, наблюдая за ее покачиваниями под ритм музыки, полностью растворившуюся в этом моменте. Такой расслабленной я никогда ее не видел, и я сбит с толку. Как эта великолепная девушка может быть со мной?

– Пойдем? – смотрит она на меня. Черт, она действительно пьяна. Я очень хочу ее, но не могу…не так… если что-то и произойдет, я хочу, чтобы это случилось на трезвую голову.

Мы переступаем через спящие тела и направляемся к двери. Начавшийся ранее снег усилился.

– О, это волшебно! – восторженно произносит Мэлани и бежит к дороге широко раскинув руки, и запрокинув вверх лицо, ловит языком снежинки.

Я смотрю на нее в свете уличного фонаря и чувствую, как мое сердце ликует. Мне совершенно не важно, если между нами сегодня ничего не произойдет или даже если этого вообще никогда не случится. Я просто хочу, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Мэл

Дура, дура. Как я могла быть такой дурой? Я вдруг почувствовала усталость и предложила нам вернуться домой. Домой к Уиллу. Он парень и, следовательно, не мог интерпретировать мои слова иначе, чем как явный намек.

Спасибо небесам за снег – это отвлекло. К тому же мне было так холодно, что я быстро протрезвела. Мы бежали до его дома сквозь снегопад как малые дети. Я успела замерзнуть, так как мой наряд не соответствовал погоде, и по возвращению к нему домой Уилл приготавливает нам горячий шоколад и делится теплой толстовкой, парой спортивных штанов Иззи и толстыми носками, потому что мои колготки промокли.

Мы стоим у окна, потягивая горячий шоколад, и наблюдаем, как снег опускается на веранду.

– Мы должны сделать снежных ангелов, – говорю я возбужденно и тащу его на улицу.

Там холодно и тихо – тишина мягкая и приглушенная, какую может создать только снег – а над нами светит яркая луна. Мы хихикаем, лежа на снегу и делая снежных ангелов, чего я не делала с детства. Это заставляет меня чувствовать себя легко и беззаботно как никогда прежде. Затем Уилл настаивает устроить снежную битву, и мы носимся по саду как безумные, пока не замерзаем и не вымокаем насквозь, после чего снова бросаемся в снежный сугроб: мы такие мокрые, что это уже не имеет значения.

Уилл наклоняется надо мной и целует. Даже несмотря на то, что я вся мокрая и замерзла, я чувствую, как пламя распаляется внутри меня. Я никогда не ощущала ничего подобного с Энди. Никогда. Я погружаюсь в эти ощущения глубже, чем когда-либо планировала. И уже не уверена, что хочу выбраться.

Уилл

Я лежу в ее объятиях, а затем перекатываюсь на спину и устремляю взгляд вверх на луну и падающий снег, и чувствую себя самым везучим парнем. Мэлани была нежнее, чем когда-либо. Думаю, наши трудности остались позади.