Общая картина катастрофы позволяла предположить, что Гридли пришлось покинуть самолет и благополучно опуститься на парашюте, но где и каким образом к нему присоединился его спутник, оставалось пока загадкой. Тарзану стоило немалых трудов оторвать Тоара от обломков самолета. Невиданная машина вызвала у того острое любопытство, и он долгое время отказывался покинуть место крушения, засыпая Тарзана тысячами вопросов. Тар-гаш, напротив, обвел кучу дерева и металла равнодушным взглядом и задал всего один вопрос:

— Что это такое?

— Это та самая штука, которая пролетела над нами, — ответил Тарзан. — Ты еще назвал ее типдаром. Я говорил, что в ней летел один из моих друзей. Что-то случилось, и машина разбилась, но мой друг сумел спастись.

— Но у нее нет глаз, — заметил Тар-гаш. — Как же она находила дорогу?

— Она не живая. Это машина, — терпеливо разъяснил Тарзан.

— Но я сам слышал, как она рычала, — упрямо заявил Тар-гаш, и никакие дальнейшие объяснения не смогли убедить его, что самолет — это неодушевленный предмет.

Отойдя от останков аэроплана на небольшое расстояние в направлении движения Гридли и его неизвестного спутника, трое друзей наткнулись на труп крупного птеранодона. Его голова была разбита в кровь и почти отрезана от туловища. В узком черепе застрял какой-то блестящий обломок. Тарзан без труда узнал в нем часть лопасти пропеллера. Теперь ему стало понятно, кто был причиной аварии самолета.

Милей дальше трое друзей обнаружили еще следы пребывания Джейсона Гридли. На небольшом пригорке лежал раскрытый парашют, а чуть поодаль валялись трупы четырех гиенодонов и двоих волосатых людей со зверскими рожами. Короткое обследование показало, что люди и два из четырех гиенодонов были убиты из огнестрельного оружия. Здесь же во множестве Тарзан нашел следы спутника Джейсона, а также следы еще двоих мужчин, принадлежащих, если судить по обуви, к тому же племени, что и убитые. А вот сандалии таинственного спутника Гридли разительно отличались по конфигурации, из чего можно было заключить о принадлежности незнакомца к другому племени.

Исследуя следы дальше, человек-обезьяна пришел к выводу, что двое уцелевших в схватке мужчин убежали и скрылись в ущелье, вход в которое был хорошо виден отсюда, а Джейсон и его спутник возвратились к разбитому самолету. Оттуда они снова вернулись на место битвы и тоже двинулись в горы, но не в ущелье, а направо, вдоль хребта.

Тоар также внимательно и с интересом осмотрел все следы, но не спешил высказывать своего мнения, пока Тарзан не закончил обследование.

— Здесь были четверо мужчин из одного племени, мой друг и девушка или юноша из другого племени, — объявил наконец Тарзан.

— Четверо мужчин были родом из страны Фели, — добавил Тоар, — а девушка — моя соплеменница из Зорама.

— Откуда тебе это известно? — спросил Тарзан, никогда не упускавший случая пополнить свои познания в искусстве распознавания следов.

— Равнинные племена никогда не подгоняют свои сандалии так точно по ноге, как горцы. И подошва у них тоньше, из шкуры тага, как правило. Для равнины и такие годятся, но чтобы ходить по горам, надо что-нибудь попрочнее. Горские племена делают свою обувь из кожи маджа, ближайшего родича могучего тандора. Если ты обратил внимание, сандалии девушки выглядят совсем как новые, а у фелиан — все уже в дырах.

— А мы находимся далеко от Зорама? — спросил Тарзан.

— Нет, — ответил Тоар, — Зорам лежит впереди, сразу за этим хребтом.

— Ты сказал, что эта девушка — твоя соплеменница. Ты, случайно, не узнал ее по следам?

— Конечно узнал! Это же моя сестра!

Тарзан с нескрываемым удивлением поглядел на Тоара.

— И как же ты смог это определить?

— Я нашел один отпечаток в мягкой глине, очень отчетливый. Вот по нему я и опознал сандалии своей сестры. Ее работа мне хорошо знакома. Она особым образом пришивает верх к подошвам, а кроме того, есть еще три бороздки, указывающие на принадлежность к определенному племени. В Зораме мы делаем эти бороздки на подошве под большим пальцем левой ноги.

— А что делала твоя сестра так далеко от дома?

— Все очень просто, — начал Тоар. — Эти четверо фелиан пытались похитить ее. Они преследовали сестру по горам, пока не загнали в эту долину. Здесь на них напали джалоки. Твой друг убил джалоков и двоих фелиан, а остальные испугались и убежали. А моя сестра не сумела убежать и теперь находится во власти твоего друга.

— Что-то я не заметил по следам, что она хотя бы попыталась бежать, — улыбнулся человек-обезьяна.

— Да, в самом деле, — Тоар поскреб в затылке. — Не могу понять, что с ней случилось. Женщины моего племени готовы скорее умереть, чем попасть в лапы мужчин другого племени, а Джана — самая красивая и гордая девушка во всем Зораме. Она не раз говорила мне, что предпочтет смерть участи стать женой обитателя равнины. А я прекрасно знаю мою сестру. Она никогда не говорит пустых слов.

— Мой друг никогда не станет силой принуждать женщину, — серьезно сказал Тарзан. — Можешь быть уверен, если она пошла с ним, то сделала это добровольно. Если мы их догоним, ты поймешь, что мой друг просто решил проводить ее домой. Он из тех людей, которые не способны оставить женщину одну в беде и без помощи.

— Что ж, посмотрим, — хмуро сказал Тоар, — но если твой друг насильно заставил мою сестру следовать за ним, он умрет.

В то самое время, когда Тарзан, Тар-гаш и Тоар двинулись по следам Джаны и Джейсона, милях в пятидесяти от них небольшой отряд измученных людей обогнул восточные отроги Гор Типдаров и вышел на просторы Гиор Корз, или Долины Гиоров.

Этот отряд состоял из десяти чернокожих и одного полого. Они давно и безнадежно заблудились. Мувиро и его вазири, непревзойденные следопыты в своих родных джунглях, в этой странной стране испытывали непередаваемое отчаяние от своей полной неспособности найти обратную дорогу к кораблю. Атака обезумевшего стада чудом не затронула ни одного из них, но все следы оказались безнадежно затоптаны. Сначала они рассчитывали без особого труда отыскать звериную тропу, выведшую спасательный отряд на большую лесную поляну, и по ней добраться до лагеря экспедиции. Но когда они попытались выйти из чащи, куда были загнаны спасающимися от тарагов травоядными, оказалось, что они не способны даже отыскать эту поляну. И вот теперь они сами не знали, как давно бродят по лесу, потеряв всякую надежду. Вазири, правда, старались по предложению фон Хорста держаться открытых мест на случай, если дирижабль станет разыскивать их с воздуха, но на это особенно надеяться было трудно, хотя лейтенант старался убедить всех в обратном.

В лагере же экспедиции происходило следующее. Капитан Заппнер выслал еще один спасательный отряд под командованием Дорфа, который вернулся спустя семьдесят часов по корабельному хронометру, не обнаружив никаких следов пропавших товарищей. Они благополучно добрались до лесной прогалины, где шакалы догладывали остатки гниющего мяса на успевших побелеть костях растерзанных саблезубыми тиграми животных, но дальше след терялся, а обследование поляны оказалось безрезультатным.

Спасательный отряд неоднократно подвергался нападению гигантских кошек. Их свирепость и упорство произвели на Дорфа такое впечатление, что в докладе Заппнеру по возвращении он выразил полную уверенность в безнадежности дальнейших поисков.

— Пока мы не получили убедительных доказательств их гибели, — не согласился с ним Заппнер, — мы не имеем морального права оставлять попытки отыскать их живыми или мертвыми. К сожалению, сидя на месте, мы этого сделать не можем.

Приготовления к отлету не заняли много времени. Собственно говоря, оставалось только поднять якорь и выкачать воздух из вакуумных танков. После того как «0-220» величественно взмыл в воздух и включились двигатели, Роберт Джонс сделал в своем засаленном блокноте, служившем ему дневником, следующую запись: «Отплытие состоялось ровно в полдень».

Когда Скрук и его последний оставшийся в живых спутник покинули поле боя, Джейсон засунул уже не нужный револьвер обратно в кобуру и повернулся к Джане.