- Кайли. - Я тихонько тормошу ее, все же надеясь, что она проспит весь день напролет. - Пора вставать. Я провожу тебя в школу.

Школа делит парковку вместе с публичной библиотекой, что крайне выгодно для меня. Я использую их компьютеры, чтобы анонимно размещать свои объявления. Также мы приобретаем там много новых навыков, поскольку библиотека получила средства для приобретения программного обеспечения и некоторых устройств, которые помогают сестре пользоваться самостоятельно компьютером. Кайли, должно быть, облазила весь интернет в ту неделю, когда их только установили. Я помню ее улыбку, удивительную и счастливую. Я научил ее многим выражениям лица, осязая мое лицо как пантомиму. Но ее эмоциональные реакции, как и ее улыбка, красивы и естественны.

- Кай, - говорю я немного громче.

В детстве, Кайли научила меня тому как связать вибрации голосовых связок, которые я ощущаю, "уровнем громкости" моей речи. Слишком громко и она вскидывала руку вверх, опуская ее ниже, ниже, и ниже пока я не понимал, что добрался до нужного мне тембра. Моей любимой громкостью был шепот. Он ощущался как крошечные пузырьки газировки, лопающиеся у моего уха.

- Просыпайся, - шепчу я ей на ухо. Она улыбается и лениво протягивает мне одну руку, чтобы показать средний палец. - Очень благородно, Кай.

Я игриво шлепаю сестру по руке.

Проходит несколько секунд, прежде чем Кайли наконец просыпается, и произошедшие вчера события всплывают у нее в голове... и затем... она просыпается полностью. И она в ярости. Сестра слишком быстро подскакивает с постели и спотыкается о мое полотенце, брошенное вчера.

- Черт! Прости, Кай. Должно быть, оно свалилось с края кровати.

Она поворачивается на звук моего голоса и ее глаза пригвождают меня к месту. Так же как она научила меня громкости, я голосом обучил ее, как чувствуется, когда ты пристально смотришь на кого-то или на что-то. Мне становится не по себе, когда она сердится. Сестра вздыхает: - Нужно быть полным идиотом, чтобы бросить полотенце здесь, Паркер!

И она права. Все должно находиться на своих местах, иначе в любой момент может произойти несчастный случай.

- Я же сказал, прости. Что ты хочешь, чтобы я еще сказал?

Она снова показывает мне средний палец и топает в сторону ванной комнаты. Я закатываю глаза и опять ложусь на кровать, уставившись на воду, стекающую с потолка. Хреновое начало дня. Сделав резкий вдох, я заставляю себя подняться с кровати, чтобы начать выбирать нам одежду на сегодня.

Кайли входит в комнату и останавливается на пороге.

- Проходить безопасно или ты все еще намерен избавиться от меня? - Я не удостаиваю ее ответом. Я сворачиваю ее колготки и кидаю ей в лицо. Она ловит их, словно знала, что я сделаю. - Спасибо, - выдыхает она нахмурившись.

- Тебе лучше не отправлять меня в идиотской одежде. - Она начинает раздеваться, чтобы натянуть колготки. Ее губы все еще двигаются. - У меня будет поганый день без тебя в школе. Они заставят Мисс Венди ходить со мной, и ты знаешь...

Сестра стягивает топ через голову, и я теряю из виду ее губы… но получаю доступ к ее идеальной груди. На несколько мгновений, я позволяю себе смотреть и притворяюсь, что они принадлежат кому-то другому. Бог - странное создание.

Зачем создавать мир, пробуждающий любопытство и затем превращать это в первородный грех? Почему мы можем смотреть, но не трогать, трогать, но не вкушать, и вкушать, но не глотать?

Кайли щелкает пальцами передо мной. Меня спалили. Снова. Я протягиваю ей бюстгальтер немного застенчиво, но все равно смеюсь. Между нами бесконечная череда поддразниваний. Мы осторожно выбираем наши моменты.

Крошечная трещина радости прорывается сквозь ее злость и Кайли улыбается.

- Извращенец. Не честно смотреть, когда я не разрешала.

- Как грубо, - преувеличиваю я. - Ты смотришь своими руками.

Я игнорирую покалывание в своем члене и выпуклость на боксерах. Утренний ритуал мастурбации так и манит, но у нас нет воды, чтобы после принять душ, поэтому мне требуется вся моя выдержка.

- Пожалуйста, - продолжает Кайли, все следы нашего маленького мгновения развеялись от ее вновь вспыхнувшей ярости. - Будто я не знаю твой каждый дюйм? Все в нашем возрасте занимаются сексом. Ты! - Она подчеркивает мысль тыча пальцем в мою сторону. - Ты занимаешься сексом. Как так произошло, что я еще даже не целовалась с парнем? Может, я тоже хочу! - Ее руки и пальцы лихорадочно двигаются, и я едва успеваю угнаться за всеми ее дикими жестикуляциями. – Может, я могу помочь тебе. Я могу брать плату за то, чтобы люди прикасались ко мне. Ты когда-нибудь думал об этом? Ты мог бы продать с аукциона мою девственность.

В три быстрых шага, я тянусь к ее запястьям и прижимаю их к стене над ее головой.

Она злится на меня за то, что я продаю себя.

Она беспокоится о моей безопасности и приходит в ярость от лицемерия, окружающего всю нашу жизнь.

Я ее понимаю.

Но есть некоторые вещи, которые я не собираюсь терпеть от нее, и она это чертовски хорошо знает. Я выхожу из себя даже при одной гребаной мысли об этом! Я твердо прижимаюсь лбом к ее лбу. Мягкие изгибы ее груди целуют мою кожу с каждым яростным вздохом.

- Не смей, - говорю я.

Слова низким басом раздаются в моей грудной клетке. Кайли облизывает губы, словно змея дегустирует воздух, кончик ее языка едва касается моего. Мои пальцы крепче сжимают ее запястья. Я не знаю какая мысль более провокационная: что моя сестра готова продать свое тело, или что она хочет, жаждет, тот тип привязанности, который я не могу ей подарить. И кого, черт возьми, она собралась целовать? Я могу перечислить, по крайней мере дюжину парней и достаточно взрослых мужчин, что годятся нам в отцы, которые вожделеют мою близняшку. Но мысль, что она взаимно хочет их... Я вздрагиваю от чувств, которые не хочу анализировать. Кто я без Кайли? Кто она в пробелах нашего совместного существования?

- Не говори так.

Она трется о кончик моего носа своим, ища понимания. Я чувствую влагу на своих ресницах, когда она моргает. Я одергиваю голову назад, чтобы читать по ее губам.

- Не делай этого, - говорит она.

Мне не обязательно слышать, чтобы ощутить боль в ее словах. Но у меня нет времени на очередные споры. Я отпускаю сестру и передаю ей оставшуюся одежду.

Дальше, пока собираемся, мы не разговариваем. Это странно. И даже неестественно. Мы всегда так или иначе общаемся, всегда, когда мы вместе - прикосновения, вздохи, она сосредотачивается на мне, и наоборот. Я ненавижу такие дни, как сегодня.

Я ощущаю металлический и землистый вкус надвигающегося дождя на языке, когда выхожу из нашего трейлера, чтобы проводить Кайли до школы. Пасмурные дни идеально подходят для обмана; люди, как правило, предпочитают оставаться дома и долго трахаться, тем самым увеличивая мою прибыль. Кайли все еще злится на меня, давая понять всем своим видом, что она не хочет моей компании. Я игнорирую ее, когда она такая, и молчание в такие моменты, именно то, что нужно нам обоим.

Ранним утром на парковке тихо. В Сенчури, штата Флорида, живет около двух тысяч человек и большинство из них находится около или за чертой бедности. Людям здесь не нужно слишком рано вставать на работу, по одной простой причине, ее здесь просто нет. Этот факт я знаю слишком хорошо. Пока мы идем по грунтовой дороге в центре СанниМедоус, я слегка удивлен встрече с мистером Сандаски. Он примостился на одном из многочисленных столов для пикника, расставленных по всему парку. Предполагаю, что именно он помог человеку из управления по водным ресурсам отключить нам воду и электричество, и решил подстеречь меня. Я рад получить подтверждение своим догадкам, но мне совсем не нравится время, которое он выбрал для разборок. Я слегка качаю головой и киваю в сторону сестры. Он понимающе кивает и облизывает губы, как гиена в предвкушении обеда. Я изо всех сил стараюсь не показывать отвращение. Многие женщины в парке желают его заполучить, потому что у него есть работа; жирный тролль, которому почти под пятьдесят, служащий опорой для общества. Для меня, он просто еще один двуличный мешок дерьма, от которого мне кое-что нужно.