Кайли резко останавливается и машет мистеру Сандаски. Откуда она вообще узнала, что он был там.

- Доброе утро, мистер Сандаски! - глаза пожилого мужчины расширяются от удивления.

Сестра поворачивает голову в мою сторону с притворной слащавой улыбкой. Мне стоит более тщательно скрывать свои связи. Я переглядываюсь с управляющим парка, который неохотно отвечает. Он слишком далеко от меня, чтобы прочитать по его губам, но я могу отлично читать своего близнеца.

- Вы ждете нас... - замолкает она, обманчиво обдумывая фразу. - Правда? Так мило с вашей стороны предложить нам помощь, мистер Сандаски. Вы, вероятно, видели человека из Министерства труда и пенсионного обеспечения возле нашего трейлера... У вас какая-нибудь работа для Паркера? Что-нибудь что поможет ему заработать денег?

Управляющий растерян, я никогда не видел его таким. Он смотрит то на меня, то на сестру, гадая, не шутит ли она. Мужчина слезает со стола для пикника и улыбается, неторопливо подходя к нам. Иногда у меня огромное желание, чтобы Кайли была моим братом, чтобы я мог пнуть ее, когда она делает что-то глупое.

Мистер Сандаски оценивающе смотрит на меня, пока приближается к нам. На мне мои самые потертые джинсы, те на которых столько дырок спереди, что просвечивают карманы. Я дополнил их изношенной футболкой со знаменитым слоганом "JustDoIt", красующимся на груди, маленькой на два размера, которую я купил в комиссионном магазине за три доллара. По взгляду управляющего я понимаю, что мне придется купить себе новую футболку, как только он закончит со мной. Несмотря на мое отвращение, у меня, по крайней мере, на половину стоит от адреналина. Он обращается к Кайли, но продолжает смотреть на меня, пока говорит.

- Эм, на самом деле, да. У меня всегда есть работка для твоего брата.

Он имеет наглость подмигнуть мне. Мир зрячих полон придурков, которые думают, что Кайли не знает, что они задумали.

С лица Кайли сходит наигранность, и галочка над верхней губой становится напряженной и угрожающей. Зловещая ухмылка появляется в уголках рта. Когда она говорит, каждое слово произносит очень четко... для меня.

- Если вы на самом деле хотите помочь, мистер Сандаски, вы можете начать с того, чтобы держать свой маленький отросток в штанах! - Меня словно ударили под дых от шока. Мистер Сандаски становится пепельно-серого цвета, кровь отхлынула от его лица. - Если вы хотите купить что-то у моего брата, купите его молчание.

Мы оба уставились, разинув рты, на дьявольскую и одновременно ангельскую улыбку сестры. Спустя несколько мгновений управляющий стряхивает одурманенное кататоническое состояние, и выражение его лица становится безумным.

- Паркер, какого черта несет твоя сестра? Скажешь хоть еще одно гребаное слово, ты маленькая слепая сучка, - выплевывает он, показывая свое истинное лицо. – И никто не поверит тебе. Все знают, чем вы двое занимаетесь. То, что вы проделываете друг с другом - мерзость!

Ублюдок пытается поднять палец к ее лицу, и в этот момент я срываюсь, отталкивая его на несколько шагов назад. Я вижу, как он сжимает кулаки, чтобы ударить, но вдруг резко передумывает, когда видит, как я достаю из кармана нож.

Кайли скользит своей тонкой рукой к моей и переплетает наши пальцы. Я сразу же иду в ногу с ней, наши тела трутся друг об друга, ее хватка усиливается, возвращая меня в наш мирок. Проходя мимо мистера Сандаски, она останавливается и кладет руку ему на бицепс, откровенно оценивая его силу, явно не заботясь о своей физической безопасности.

- Мы хотим, чтобы к концу дня у нас была вода и электричество.

Я поворачиваюсь к сестре. Ощущение будто сейчас нагажу в штаны, но... в хорошем смысле? Мистер Сандаски действительно не тот, с кем стоит связываться. И он не так уж плох; он всегда платит больше, чем я прошу, и не играет жестче, чем я могу вынести. Но, Боже мой, я не припомню, когда чувствовал себя так хорошо.

Кайли в полной мере осознает, что я не могу оторвать взгляда от ее лица, давая мне понять, что нет причин, чтобы прогуливать занятия. С деньгами, которые я получаю, выполняя работу по дому задругих, и работу, которую я запланировал на ближайшие выходные, у нас будет достаточно средств, чтобы перебиться некоторое время.

- Ты злишься на меня? - спрашивает она.

Теперь, когда мы вдалеке от мистера Сандаски, ее страх и дрожь очевидны.

Я останавливаюсь, заставляя ее подчиниться.

- Зачем ты это сделала, Кай?

Я накрываю пальцами второй руки ее ладонь, которой она держится за изгиб моего локтя.

Она пожимает плечами, затем тянется к моему лицу, чтобы провести по нему. Ее большой палец прижимается к губам. Она "смотрит" на меня.

- Ты. Мой, - проговаривает она губами, очень медленно.

Я беспомощен против такого натиска нежности. Она словно ребенок, закатывающий истерику из-за любимой игрушки... но в том, как она угрожала мистеру Сандаски не было ничего ребячливого.

Моя сестра ревнует меня.

Я не знаю, почему я вообще беспокоился из-за гипотетического мальчика и том теоретическом поцелуе.

Наш любимый урок — музыка; люди удивляются, когда узнают об этом, но так не должно быть, ведь некоторые из всемирно известных композиторов были слепыми или глухими.

Миссис Свонн театрально взмахивает руками пытаясь организовать всех неугомонных учеников в переполненном классе. Она привлекательная чернокожая женщина, одна из самых любимых учителей в нашей жалкой школе, но и наименее грозная. И как результат она половину урока успокаивает класс, заставляя занять всех свои места. Кайли уже сидит за пианино, в то время как я терпеливо жду за барабанами.

- Эй, - зовет миссис Свонн, - вы испытываете мое терпение.

И действительно, появляется трещина в ее поведении религиозной дамы, судя по блеску в глазах и упертой в широкое бедро руке. Класс неохотно занимает свои места.

Я внимательно наблюдаю за тем, как миссис Свонн подает сигнал и пальцы Кайли скользят над черными и белыми клавишами, прежде чем оседают на них.

- Начали, - говорит миссис Свон и глаза Кайли закрываются, она наклоняет голову влево.

Она словно другой человек, когда играет. Она говорит, что есть такие высокие ноты, что заставляют ее плакать, и ноты такие низкие и тяжелые, которые вышибают весь воздух из ее легких. 

Класс репетировал Бетховенскую Quasiunafantasia (Лунную Сонату) с самого начала учебного года. Я наблюдал, как моя близняшка играет всем своим телом, ее нога ударяет по педали, в то время как подушечки пальцев погружаются в каждую ноту. Ее тело раскачивается. Взад и вперед. Совершенно гипнотическое зрелище. Оказавшись в ее плену, я сосредотачиваюсь на своей барабанной партии. Я наслаждаюсь музыкой, барабанами и бас-гитарой особенно, но когда я наблюдаю за Кайли, я словно слышу, что она слышит, и чувствую то, что чувствует она. Как правило, люди в школе обходят нас стороной, но, когда дело касается музыки, загадочные выступления Кайли возносят ее на пьедестал, а не задвигают на второй план.

Занятия по музыке – наш последний урок на сегодня, и из-за Кайли, я думал этот день будет катастрофичным, но он превратился в один из самых лучших. По крайней мере, я так думаю, пока не замечаю, как КристианБлэк отирается возле моей сестры у нижних ступеней.

Он тоже живет в СанниМедоус и его увлечение моей сестрой не такая уж и тайна, но до сих пор, он ни разу не разговаривал с нами. Я не могу разобрать, что они обсуждают, пока собираю наши вещи и проталкиваюсь сквозь дюжину студентов, спешащих покинуть кабинет после звонка. Но Кайли улыбается - открыто, широко и глупо. Мне это не нравится и меня беспокоит ухмылка на лице Кристиана.

- Эй! - говорю я громче, чем хотел, и догадываюсь об этом по тому, как Кристиан сдержанно вздрагивает.

Я никогда не знал насколько я громкий в толпе. Я намеренно встаю между ними.