— Зачетная… — Согласился я, провожая глазами конец быстро опускающейся лестницы и, неожиданно для себя спросил. — Как тебя зовут?

Субтильная повернула голову, по–птичьи склонила голову на бок, но потом все–таки ответила:

— Латта. — С видимым сомнением мне была протянута рука. Кажется, я сделал что–то не то, перестав пытаться отвечать короткими фразами и обрывками жаргона… или наоборот — то? Да, рукопожатие тут было жестом универсальным для обоих полов, но при этом чисто имперским. Обычно не–граждане, кроме тех, что работали на администрацию Каллиги, им не пользовались. Например, самому мерху руку на Каллиге пожали за все время с десяток раз, в отличие от Академии. — Или тебя все–таки кликуха интересовала… гара?

— Миш. — Представился я, в последний момент сообразив произнести свое имя на имперский манер и пожимая руку в ответ. Вот, оказывается, почему Ната так частенько переделывала наши имена дома в разговорах. — А это — Гор и Лисса.

— О! — Было такое впечатление, что брата и сестру Латта… ну, не то, чтобы только заметила — но явно перевела из раздела говорящей мебели в раздел людей. — Ну, привет.

— Привет. — Несколько переврав произношение, младшая, явно копируя саму разноцветную, склонила голову вбок и протянула ладошку. Физиономия у нее оставалась хмурой — впрочем, я догадывался, почему. У Латты, у ее спутников, и у всех «татуированных щек» уши оказались заняты — и, похоже, все украшения несли еще и ГБШ-функционал. Вслед за дочерью и сын повторил процедуру знакомства — правда, молча и ограничился рукопожатием и легким кивком… с легким же покраснением щек. Не иначе как припомнил одежду… кстати, кого? Судя по возможности и способности говорить нормально, Латта и компания явно не принадлежали к местному андеграунду… или, как минимум, не совсем принадлежали. Тем временем, девушка пришла к каком–то умозаключению и махнула рукой своим — мол, подходите. Ее подручные послушно направились в нашу сторону.

— Скажи–ка мне, Миш, я правильно поняла, что ты… что вы тут такие же спеки, как и мы? — Похоже, игловолосая дроновладелица решила расставить точки над «i». По счастью, слово «спек» я уже в свой адрес от заказчика услышал, а значит…

— Да. — Пожалуй, сейчас стоит перестать играть в молчанку — по крайней мере, рядом с человеком, способным говорить на нормальном языке. — Представители заказчика… м–м–м, пригласили меня для установки чипов на кран и гермоворота.

— Хм. — Мой ответ, видимо, опять был не из области ожидаемых, впрочем, как и реплика Латты — для меня. — Пригласили, значит… у тебя, выходит, и позывной есть?

— Сколько себя помню, меня все только Мерхом называли. — Я покосился на подошедших спутников собеседницы. Не думаю, что они могли знать донора памяти, да и вообще — судя по всему, я унаследовал достаточно не только навыков, но и отдельных, совершенно ненужных, черт личности безымянного наркомана, чтобы забрать еще и его прозвище. Надеюсь, я правильно проассоциировал вопрос про позывной и более раннее предложение назвать кликуху от Латты…

— Что, прямо так и называли? — Голос из–под шлема совпал с очередной серией хмыков, теперь уже от двух персон. — Одно из двух, чувак — или у тебя не было проблем с самомнением, либо у твоих приятелей — фантазии!

— Этого любителя привата зовут Юн, а позывной он себе взял «Монтировка» — тоже от из избытка фантазии, я полагаю. — Насмешливо отрекомендовала девушка. — А это Делонга «Салют».

— У детей пока прозвищ нет. И еще они не говорят на дереше. — Пришлось признать мне, догадываясь, куда смотрят новые знакомые… точнее — на кого. Можно было придумать что–нибудь, конечно, но, судя по репликам Фомки—Монтировки (удивительно, память подсунула мне изображение инструмента — дизайн почти один в один как на Земле!), здесь это что–то вроде публичного звания и характеристики в одном лице. То есть я, назвав себя Мерхом, только что расписался в своей немеренной крутизне в этой профессии — типа «кузнеца от Бога» или «водопроводчика–виртуоза»… кстати, а сейчас–то что не так?!

Латта стянула ленту–терминал с лица и посмотрела на Лиссу и Гора, на меня, на детей… И только тогда до меня дошло. Язык! Я «выучил» язык методом прямой загрузки в мозг, при котором чужие слова и принцип их сложения в осмысленную речь осваивается ассоциативно, подсознанием. Грубо говоря, могу в прямом смысле думать на «всеобщем» наречии человеческой цивилизации Вселенной–один… и говорю, как думаю. «Дети»! Надо же было так облажаться! На русском один термин, на дереше — два: «лица малого возраста» и «несовершеннолетние под моей ответственностью». Разумеется, я машинально подставил второе значение, фактически сказав «это мои дети». Подставился на ровном месте. Надеюсь, мордовороты — «братки» отодвинулись достаточно далеко, чтобы наш разговор не слышать. Иначе — это какой же замечательный рычаг давления на меня… За время короткого пребывания в переходах и коридорах черного рынка я несколько раз замечал явно не вполне взрослых молодых людей и девушек — не таких юных, конечно, как наше с Натой потомство. Правда, глядя на Егора и Василису, не скажешь, что они прямо такие маленькие — ростом дети пошли в папу с мамой и сейчас усиленно «тянулись» вверх — возраст такой, на что, собственно, я и надеялся. Мало ли, не может позволить себе человек взрослую охрану, зато подростки с кустарными плазмоплевалками — отличное компромиссное решение. И вот — такой фэйл…

— Думаю, нам лучше подняться наверх. — Латта вернула ленту на место и хищно улыбнулась: лестница дошла до пола и быки, видя, что мы не торопимся приступить к работе, как–то заволновались. — Стоит дать нашему другу–спеку возможность продемонстрировать свои навыки на входном люке, согласен со мной, Юн?

В ответ я получил прямо–таки царственный жест рукой: мол иди, дозволяю. Я взялся за спущенную дроном конструкцию и убедился, что зря назвал ее «веревочной» — неопластик застыл, образовав надежное на вид и на ощупь подобие строительной стремянки. Только вверх эта «лесенка» слишком длинная… неприятно такая длинная, и страховки, как назло, нет. Я обернулся на напрягшихся детей — они постарались сделать сие незаметно, но я‑то хорошо их знал… Хрен с ней, со страховкой — нужно как можно скорее туда, где будет минимум лишних ушей… а потом и поговорим с Латтой и ее компанией еще раз.

23 Открыть люк оказалось до безобразия просто — в чем была «демонстрация навыков», я так и не понял. В целом — логично: все–таки кран — специфически применимая техника, это не транспортер и уж тем более не космический корабль, который можно использовать как угодно по своему желанию в широких пределах. Нет, контроль доступа в рабочие помещения логистического устройства имелся, но в целом он ограничивался «защитой от дурака» — примерно так запирают кабины машинистов в электричках в московском метро. Нужен специальный ключ, да, но стандартный специальный ключ. В общем, достаточно было просто откинуть закрывающую служебный терминал крышку и повернуть рукоять, размыкая магнитный замок. Все — люк открыт. Стандартная схема: точно так же открывались электрические щиты и прочие технические узлы и машины с собственным корпусом: и ребенок бы справился. Правда, такие устройства по правилам нельзя было устанавливать вне служебных помещений, а вот в них без нужного доступа было зайти значительно сложнее. Применительно к крану преградой служила высота. Наверняка где–то на кластере пылится соответствующая инструкция служебный номер такой–то, говорящая о том, что краны можно парковать, только загнав под самый потолок, дабы в случае чего… ну и так далее. Да уж. Вроде не так высоко же — если снизу смотреть… а вот сверху фигурки людей уже кажутся такими маленькими–маленькими! Да и сам ощущаешь себя мухой, залетевшей в человеческое жилище. Зуб даю — для доставки оператора использовалась специальная платформа вроде лифта, с комфортом и уютом… и, пожалуй, лучше я изнутри высотами полюбуюсь.

Стоило мне попасть в рабочую зону, за мной с ловкостью паука по паутине буквально взлетела Латта. Послала мне еще одну ослепительную улыбку, махнула рукой из люка — и Делонга жестами предложил подниматься моим детям, после чего подпихнул к лестнице затормозившего было Юна. Все это я наблюдал через включившиеся панорамные дисплеи, превратившие кабину в подобие «стеклянного ящика» привычного мне крана. Хотя, на счет «кабины» я поспешил — помещение было вполне просторным и скорее напоминало рубку корабля… причем не какого–нибудь там космического, а, скорее, опять же речного земного, только прошедшего модернизацию. Управление движением из серии «вперед–назад», управление грузовой стрелой, возможность опустить и саму тушу крана–балки там, где не хватало длины стрелы–манипулятора… и все ручное. По сравнению с «пауком» четырехцветной, самостоятельно двигающимся и умеющим использовать неопластик для сложного конструирования — полнейший примитив. Невольно вспоминается мерховский летающий металлолом…