Едва я закончил с чипом и закрыл технологический люк, как платформа гермостворки дрогнула — и начала выдвигаться из коридора. В какой–то момент она вышла за пределы прохода — и заскользила вниз. С зафиксированного на одном месте манипулятора я мог видеть только как опускается верхняя граница мега–люка, и это пространство подсвечивается лучами какого–то странного света. Яркие, и одновременно красно–желтые — нет таких ламп в полисе Танис и не было никогда. Стоп. Стоп–стоп. Не может… я идиот. Опять. Это местная звезда! Солнце планеты Каллига — а я вижу закат. Я открыл крану выход под крышу — «купол» города!

28 Танис я уже видел — в чужих, теперь моих, воспоминаниях. Видел — да, но никогда — с такого ракурса. Остроты ощущениям добавляло то, что я, фактически, стоял даже не на никак не огороженной микроскопической площадке, а на нижней части раскрытой «клешни» силового манипулятора, и единственной моей страховкой была включенная агдезия у ботинок. Да, снаружи, через сенсоры транспортера, город казался неказистой невысокой коробкой, выступающей из моря песка. Зато изнутри… о, изнутри я чувствовал себя уже даже не мухой в помещении — неуклюжим медленным пауком был сам мостовой кран, а я был мелкой соринкой на его лапе. Тут, у самой прозрачной крыши города — «теплицы», гулял хорошо ощутимый ветер, налетающий резкими, неприятными порывами, умудрявшийся дергать и развевать даже полы моей расстегнутой толстой защитной куртки: пришлось рефлекторно вцепиться в жало строительного «стила» как можно крепче. Город снизу был одновременно далеко — и близко: пока еще сносно фильтруемый воздух был кристально–прозрачен и совершенно не мешал разглядеть маленькие, как игрушечные, редкие фигурки людей и еще более редкие — автокаров внутреннего сообщения. Только ближе к условному центру некоторые здания иглами и параллелепипедами поднимались настолько высоко, что казались всего лишь чуть ниже поверхности купола. Деловой центр и бывшие здания имперской администрации — ныне занятые самопровозглашенным правительством полиса, которое даже не все окраины под куполом признают. Интересно — нас заметили? Вряд ли: если вместо неба в любое время суток потолок, пусть и прозрачный — люди как–то быстро отвыкают смотреть вверх рукотворного «аквариума»…

Манипулятор дрогнул — и понес меня к все еще открытому люку в рубку крана: вспомнили, наконец! Я задрал голову, разглядывая махину логистической машины над головой и конструкции крыши «купола», по которой мостовой кран беззвучно скользил: ровные квадраты каркасных элементов собирались в пространственную решетку, по которой подъемный механизм двигался как по рельсам. Похоже, в отличие от коридора, кран тут мог двигаться в любую сторону… и, получается, опускаться на любую высоту?! Так вот зачем в Стене города магистральный коридор — наверняка от него отходят аналогичные «отростки» и к внешней стороне стены Таниса! Просто и элегантно — любой крупногабаритный груз, привезенный транспортным кораблем или, наоборот, вывозимый из города, просто выгружался через Стену — ну или транспортировался в пределах технической зоны полиса. Скорее всего, такие вот краны строили и сам город — после того, как жилую зону отгородили от внешней стены крышей. Теперь понятна и чрезмерная комплектация аварийного отсека — вплоть до личных летательных систем: в случае поломки машины можно было спокойно застрять в положении «ни вверх, ни вниз» и просидеть, ожидая ремонтников или спасателей достаточно долго. Впечатляет…

Темный проем люка в рабочий объем машины был уже совсем рядом, когда вход заступил один из бандитов. Один из тех двух, что были с винтовками. Каюсь — слишком «придавил» вид окрестностей, начинающихся в шаге от ступней: единственная моя эмоция на наведенное дуло была удивлением. Впрочем — в любом случае с маленького пятачка под ногами деваться было некуда…

— Фррррт! — Очередь выстрелов оказалась практически беззвучной, а серия толчков в грудь — только заставила сбить дыхание, покачнуться. Я с тупым удивлением уставился на ряд оперенных дротиков, торчащих из груди. Больно не было — только появилось и стало нарастать странное жжение. «Шестерка» опустил свое оружие и теперь предвкушающе лыбился.

29 Вдох отозвался легкой болью. И не острой, колющей, а так, как болит легкий ушиб. Да и оперенные снаряды, если подумать, торчали слишком сильно. Если бы еще не жжение… Тут я едва не заорал. Даже не знаю, почему сдержался. Любой бы заорал, увидев, как на груди у него плавиться и стекает одежда, разбегаясь неровными кратерами от каждой точки поражения иглой. Дальше я действовал на одних инстинктах: не разжимая судорожно сведенной вокруг «стила» левой, правой схватился за крайнюю стрелку… и теперь уже заорал, не сдерживаясь. Мгновение с испугом пялился на стекающий с обожженной ладони материал перчатки. За это время вся неткань успела стечь с моей груди, обнажая тонкие, находящие друг на друга пластинки внутреннего армирования куртки и одетой под нее «толстовкой», опутанные равномерной сеткой тонких кабелей, тросов и каких–то мелких датчиков. Видок у меня теперь был тот еще — «терминатор вернулся». Он же меня отчасти и отрезвил. Оперение игл явно было складным — из той же неткани, и оно совсем не собиралось распадаться… возможно потому, что концы снарядов не отливали металлом, а серебрились матовым неопластиком. В обычных условиях я бы невольно заколебался — хвататься за концевики этих своеобразных дротиков или нет: рука болела куда сильнее ребер. Сейчас же я не рассуждал: раз — и игла улетает в близкую пропасть, два — следующая, три — следующая… На одиннадцатой — последней — я поднял голову, но в проеме люка больше никого не было. Отключить адгезию, толчок — и прыжок. Одновременно с приземлением я сдернул приклеенный к площадке для инструментов на поясе пистолет, судорожно ища цель. Но целей не было… уже не было.

Когда в меня выстрелили, я просто перестал видеть виртуальные окна дополненной реальности. Трансляция успешно шла, камеры исправно показывали взгляд из очков моих детей… но. Хотя бы перед собой надо быть честным: я не особо понимал, что делаю. Просто очень хотел жить… точнее — ЖИТЬ. А для этого нужно было как–то отодвинуться от бездны рядом. Тем не менее — мне в этот раз повезло: противников успели разделать без меня. Возможно, Латта и компания свой стим жевали не зря. Да и показали себя реальными профессионалами.

Когда «татуированный» полоснул меня очередью игл, дети, смотревшие благодаря Фомке «моими глазами», в одно движение буквально выбили аварийный люк. Но первыми все равно ввязаться в драку не успели. Видимо, Нурс не ожидала проблем с «нанимателями» так скоро — или это была личная инициатива вооруженного «быка» — черт его знает. Но едва он содрал пушку с плеча и вжал селектор огня, как события понеслись вскачь. Нофо Латта, последние полчаса буквально обнимающаяся со своим монструозным дронометом, вскинула длинноствольный агрегат одной левой и разрядила в не успевшего даже развернуться главаря. Штуковина оказалась заряжена, и не чем–нибудь, а настоящим снарядом чуть ли не танкового калибра. Тяжелая короткая оперенная стрела не просто пробила слои отличной защитной одежды «матерого» — она пробила их навылет! Да еще и снесла кабанистого мужика с ног, выбив из цели целое облако кровавой пыли. Отличился и Делонга — выхватив откуда–то из–под брони два пистолета с длинными рожками–магазинами, он буквально в упор разрядил их сразу по двум ближайшим мишеням. Снаряжены пистолеты–пулеметы были чем–то вроде разрывных пуль — буквально вырывали куски неткани и армирующей их брони, не давая материалу сомкнуть разрыв. Как итог — два трупа с буквально выпотрошенными грудными клетками и животами, и живописные брызги крови на три метра окрест. Но лучше всех из наемников сработал… мехн. «Тупая машина» прыжком буквально взлетела над полем боя, одновременно выпуская из каждой конечности по нити. Нити, как живые, захлестнули горла четырех бандитов… и нет, не придушили, а буквально перерезали чуть выше воротничков ничем не защищенные шеи. Дорого встала любителям демонстрировать татушки на морде мода местных гара не носить шлемы. Отдельного слова заслуживали действия Монтировки: хакер быстро и профессионально… нырнул под консоль. Впрочем, присоединенный к шлему кабель никуда не делся, так что спек тоже своего рода не покинул поле боя. И доставил меня прямо к люку.