Дети отличились отдельно — выпрыгнувший из спас–отсека Гор одним движением сдернул стоящего у люка и пялящегося на меня стрелка. За голову. К ногам юного псионика упало еще живое, но уже парализованное тело. Василиса сконцентрировать усилие на части человеческого тела так и не смогла, зато от ее маха руками на полу растянулись сразу двое последних противников. Выбора, кого атаковать, у детей, как я сказал, уже особо не было — наемники «Бури» уже добивали своих семерых. Зато последняя пара получила достаточно времени, чтобы среагировать — даже оглушенные, они потянулись за… гм. Происходи подобное на Земле — я бы сказал «ножами» — у одного оказался плазменный резак, типа наших семейных трофейных переделок, у второго — что–то вроде гибрида кинжала и стило. Но воспользоваться ими «шестерки» не успели. Синхронный прыжок детей на записи «из глаз» смотрелся совершенно нереально — не может человек так ускоряться, никаких мышц не хватит! Мои дети буквально протаранили пытающихся подняться взрослых врагов. Причем старший еще и успел нанести очередной «концентрированный» удар, вмяв откровенно плохой и дешевый комбез в грудь «быку» и выбивая у того фонтан крови изо рта. А вот младшей так не повезло — оружие из руки врага она выбила и впечатала мужика в пол… но и только. И тогда в дело пошла плазма из резака. Тонкая девчоночья рука практически вдавила инструмент в живот противника и зажала «струйный» спуск. Вот только комплект одежды у «быка» оказался не в пример лучше товарища: громко шипящая плазма, огненным шнуром упираясь в неткань, медленно, очень медленно прорезала «умное» полотно. По крайне мере, достаточно медленно, чтобы ребенок–убийца и бандит–жертва успели встретиться взглядом: «быка» буквально парализовало видом приближающейся смерти. Именно в тот момент, когда человек наконец «отлип» из несвоевременного ступора, плазменный шнур пробил–таки защиту спецодежды и мгновенно выжег–испарил внутренности брюшной полости «братка». Едва начавшийся дикий крик сразу же оборвал булькающий хрип, а комбинезон «быка» расперло пузырем испаренной из плоти и не нашедшей выхода воды…

Как я и сказал — все эти подробности я рассмотрел буквально через несколько часов, на записях… и немедленно заставил Юна стереть весь видеоряд из терминалов детей: скоро они научатся пользоваться этой штуковиной — и не дай Бог наткнуться. В горячке боя может мимо сознания пройти и не такое — а тут еще и отец, покоцанный, но живой объявился. Я же, разглядывая трупы и умирающих, сам себя поразил совершенно равнодушной мыслью о том, что возиться с органикой опять придется мне — как владельцу большой шанды. Отходы человеческой цивилизации, в отличие от состояния детей, меня абсолютно не волновали. Наверно, супермизантропу–безымянному мерху можно было сказать «спасибо» за отдельные новые черты моей личности. Хоть какой–то толк, кроме знания техники и языка.

Я прижал к своей все еще безумно выглядящей из–за поврежденной одежды груди Гора и Лиссу, и поверх их голов оглядел рабочий объем рубки крана, теперь больше напоминающий скотобойню для людоедов. И сказал совсем не то, что собирался:

— Вот теперь я совершенно точно хочу нормальный шлем. — Подумал — в голове крутился какой–то важный вопрос… ах, да! — И, кстати, куда мы… эээ, едем?

30 — Как это куда? — Латта даже покачала головой, показывая, как ее удивил настолько глупый вопрос. — Надо же забрать то, чем эти лохи решили поживиться. Они, бедненькие, старались, мозги напрягали, взятки раздавали… нехорошо будет взять и не воспользоваться. Не по–людски.

Свои слова наемница сопровождала неторопливым кружением по рубке, осматривая неподвижные и чуть шевелящиеся тела. На последней фразе она наклонилась над поверженным главарем, который по непонятной мне причине был еще жив… и с разочарованной мордашкой пнула его в бок.

— Херня какая–то. Не гара, а сборище оборванцев! — Прокомментировала она свое недовольство вслух. — Кто ж на дело–то идет с одними резаками?

Тонкая хрупкая девушка с брезгливой миной на лице и волосами–иглами, раскрашенными в четыре цвета, на фоне кровавой бойни смотрелась сюрреалистично. Как сцена из фильма с хорошими, натуралистичными декорациями. Впечатлению немало способствовало полное отсутствие запахов — не знаю как, но система вентиляции кабины справлялась. Детей, все так же молча жмущихся ко мне, я за плечи увлек к спуску в аварийный объем, куда оба с облегчением спустились. Судя по тому, как отпрыски синхронно стащили очки–терминалы и упали на матрасы лицами вниз — Гора и Лиссу догнало понимание, в чем они только что поучаствовали. Я так же молча стянул клипсы ГБШ с мочек ушей, пытаясь собрать в один ком все, что чувствую: благодарность за участив в спасении, пережитый страх, надежду, любовь к самым дорогим мне людям…

— Папа, спасибо! — Глаза дочери, оторвавшей голову от мягкого покрытия импровизированной лежанки, блестели близкими слезами, но щеки пока оставались сухи. — Мы — справимся! Поможем друг другу, как помогали на базе, пока ты… был недоступен. Я знаю, что так надо было… просто — дай нам немного времени, и мы опять станем полезны!

Последняя фраза нехорошо царапнула мой слух… и я поспешил вернуть «серьги» на место: только волнения и отцовского опасения «с моими детьми что–то не так!» Егору и Васе не хватало для полного счастья. А «не так» было заметно… и, черт возьми, причины для изменения поведения и психологической травмы были еще какие существенные! К сожалению, сейчас в очередной раз ситуация категорически не располагала. Не время и не место. Единственное, что я мог сейчас сделать — взять шанду и вернуть рубке управления нормальный вид до того, как отпрыскам придется пройти через нее еще раз.

Вернувшись в кабину, я застал начало сбора трофеев. Делонга молча и методично освобождал «свои» трупы от всего, по его мнению, ценного, включая одежду. Меня замутило. Перевести взгляд на Латту оказалось не лучшей идеей — перепачканная в крови, девушка что–то пыталась сделать с курткой от комбеза «матерого»: неткань шевелилась, стараясь затянуть прореху, но из–за разрушения внутренней структуры армирования и утраты части своей массы процесс никак не мог завершится… что, видимо, Нурс в конце концов и помогло. С победным взвизгом (не ожидал услышать от лидера наемников такой звук!), девушка буквально выдрала из превращенной в лохмотья вещи… плоское небольшое нечто. Впрочем, «нечто» заставило ее уже через пару секунд снова скорчить недовольную рожу:

— И такую хрень стоило прятать в качестве «последнего шанса»? — Плоский прямоугольник, раскрывшись пополам, превратился в угловатый пистолет. — Этого щекастого урода и его сотоварищей стоило хлопнуть хотя бы из жалости: если такое отсутствие мозга в голове у главного, то что у подчиненных?!

— Ну, два ствола у них все–таки было. — Почему–то стоило мне вспомнить иглы в груди, и тошнота как–то сразу прошла. Зато заболела обожженная рука.

— Это, что ли, по–твоему ствол? — Латта поддела ногой винтовку–игломет и небрежно выдернула левой рукой за середину из воздуха. — Да эту пародию на оружие ни один нормальный нофо в руки не возьмет! Оружие должно пробивать любую защиту на человеке в один выстрел. А эта… плевалка для тупых охранников из элитного сортира даже в голову тебе выстрелить не дала — видите ли, протоколы безопасности, бла–бла–бла! Начинку для зарядов эти нищеброды смогли сменить на летальную, а вот алгоритмы тупые убрать — даже не догадались.

— Логично. — Я покосился на медленно заполняющую лакуны во внешнем слое одежды неткань, на металлический оперенный кол, все еще косо торчащий из стены–экрана, и мысленно признал правоту Нурс. По крайне мере, она одна уработала пятерых — если ей засчитать «фраги» робота–мехна.

— Ничего, вот подломим спецарсенал полиции Таниса — похоже, местные мудаки из «правительства» еще не успели его распродать — и я тебе покажу, что такое Настоящее Оружие.

— Спецарсенал?! — Мне показалось, что я ослышался. — Имперцы не вывезли его?

— Армейский вывезли, а роты полицейского спецназа — нет. — Наемница улыбалась, как довольная кошка. — И угадай, где эти няшки его хранят?