Лаборатория, как видно, практически не пострадала от атаки той… того, кто из нее вырвался. Доказательств, что это была именно Ната, у меня по–прежнему не было — более того, я вообще не очень себе представлял, как увиденные мною через трансляцию с дрона разрушения может нанести один человек, и уж тем более моя хрупкая и очень женственная супруга… если забыть об одной «маленькой» детали. Любимая здесь, в этой Вселенной, была «красноголовой» — пусть и неопытным, из–за возраста и срока обучения, но псиоником–штурмовиком. Если на Земле шутили про «зверей из Стройбата, которым даже оружия не дают», то здесь в шутке про имперские штурмвойска было гораздо меньше шутки. К сожалению, память мерха практически ничего не хранила о военных Империи — точнее, скорее всего, эти воспоминания мне просто не достались, и соотнести предполагаемые возможности жены с увиденным я просто не мог. Но даже если предположить, что узник смог каким–то образом завладеть оружием — у кого больше шансов им эффективно воспользоваться: у землянина, случайно захваченного «тарелкой», или у кадрового военного, пусть и порядком растерявшего свой небольшой опыт за много лет? Бритва Оккама… черт, как мне плохо–то…

Лаборатория практически не пострадала во время боя, но из нее не поленились вынести все более–менее компактное потом. Зато огромный и, наверное, очень дорогой продвинутый потомок электронного микроскопа остался нетронутым. Вдоль одной из стен раньше явно помещалось нечто для работы с живыми биологическими объектами — по крайней мере, пучок гибких трубопроводов, связанных в жгут, через которые подавались, в том числе, чистый кислород и вода, на это однозначно намекал. Увы, я не медик, так что даже близко не мог предположить, что именно здесь было установлено: уходя, местные утащили с собой даже столы–консоли управления. Даже часть стационарных шанд, подвешенных к потолку на манер ламп и выполняющих в лаборатории ту же функцию, что в земных — УФ-лампы, отключили и унесли: вот не жаль времени возиться было? А ведь Латта уверена, что работавшие здесь и не попавшие под раздачу сотрудники с территории подземного комплекса чуть ли не бежали…

— Явился, значит. — Голос наемницы прозвучал из–под шлема особенно холодно. Я резко обернулся и увидел, что перед девушкой застыл беззвучно вынырнувший из дверей… как там его… а, Чоки. Мехн опять не проявлял никаких признаков самостоятельной активности — робот и робот… хотя мне теперь было гораздо понятнее, почему дроидов Коалиции так не любили и считали «живыми». Отличный фокус отколола четвероногая машина — а если он так в бою решит самостоятельно что–то сделать? Впрочем, как я тут же убедился, дрон самостоятельно мог не только дурить. — Эй, Мерх. Разведчик провел сканирование на присутствие биологических материалов в зоне боевого столкновения — ничего нет. Все зачищено.

— Ясно. — Следовало ожидать. С другой стороны — кластер работающие здесь имперцы уничтожили, а вот добрались ли до автономной памяти устройств в медлабе? Ведь если Нату держали здесь — должны же они были какие–то анализы провести?

— Фомка… — Позвал было я и осекся, увидев отрицательное покачивание головой главы «Бури».

— Нужно — разбирайся сам, я не дам тебе втянуть еще и ребят.

— Понял. — Если бы я еще знал — как? Хотя, может просто память из устройств вынуть? В конце концов, раз уж мы убираемся с Каллиги — можно будет найти и какого–нибудь другого ломщика, кто поможет мне интерпретировать результаты? Логично… фух, даже полегчало как–то, что ответ на вопрос «была ли тут Ната» я все–таки получу не прямо сейчас. Ладно, хорошо — осталось только добраться до носителя информации… вопрос — как это сделать? Схемы установки у меня нет… хм, или есть?

Все–таки донор памяти был изрядным… «плюшкиным». Правильное слово. Правда, в отличие от некоторых владельцев гаражей и кладовок, любящих забивать все доступные площади всем, чем угодно, с формулировкой «вдруг пригодится», инженер и техник из Вселенной–один все–таки мог во время внезапного «вдруг» найти в залежах файлов то, что ему вдруг понадобилось — и найти быстро. Особенно, если подключить к процессу систему оптического распознавания, встроенную в шлем спецполицейской брони. Как оказалось, «микроскоп» оказался составным комплексом из нескольких блоков. Части не оказалось даже в моей базе данных — то ли такое редкое, то ли сделано вообще на заказ. «Электронный микроскоп», точнее, «многоцелевой сканер ультраструктуры», наоборот, оказался прибором распространенным — не даром я его «узнал» из чужих воспоминаний. Вот только сложная железка, оказывается, все управление несла в отдельной «тумбе», которой, в свою очередь, не было — только шлейф соединительных кабелей остался. Не повезло… так, или все–таки повезло? Хотя слово «повезло» в такой ситуации применять…

Еще один безликий параллелепипед с одинокой скромной надписью (производитель и код модели, некоторые вещи одинаковы во всех мирах) скрывал в себе систему уничтожения биологических отходов — утилизатор, проще говоря. Но не простой, а лабораторный. Моя инструкция к агрегату из архива, предназначалась, разумеется, для мерхов — грубо говоря, «как подключить и куда тыкать, если сразу не заработает», — но краткие сведения по работе устройства там имелись. Шанду можно использовать для уничтожения любой биологической «грязи» — вплоть до тел людей, что я уже проделывал. Но, согласитесь, одно дело — безобидный мертвый человек, и совсем другое — пробирка с водным раствором возбудителя вирусного заболевания? При работе с подобной гадостью хочется иметь некоторую гарантию, что уничтожил именно то, что нужно и в нужном же количестве. Иными словами, утилизатор не только утилизировал — он еще и анализировал уничтожаемое, вплоть до молекулярной структуры. И записывал. А ДНК — это тоже молекула… Дальше все было делом техники.

Убедить аппарат использовать визор шлема в качестве консоли управления получилось неожиданно легко: утилизатор не интересовал допуск пользователя. Видимо, подразумевалось, что кто угодно в лабораторию, да и вообще в подземные помещения под ЦДС, не войдет — а уж если вошел, значит — имеет право. Машина открыла мне люк для ручной загрузки биоматериала, я, секунду подумав, стянул защиту головы. Дерг! Лучше волосы, чем кровь, правда? М-да, на фоне испытываемых мною ощущений можно сказать, что почти и не больно. Волосы закинуть в контейнер — емкость такая здоровая, что, при некотором упорстве, туда можно было и человеческое тело упихать. Однако, прибор «на ура» справился и с маленьким кусочком моей плоти — перед глазами побежали строчки, оповещающие, сколько и чего содержалось в разрушенном образце вещества… спасибо, что хоть пищевую ценность не сосчитал. Так, теперь сравнить с содержимым памяти — детально — только по ДНК…

— Гор, Лисса, мне нужно по вашему волосу. — Предупредил я.

— Что, так прямо и выдрать? — Вытаращился как раз снявший очки–терминал сын.

— Папа, что тут такое было? — Тихо спросила у меня младшая, в отличие от меня и последовавшего примеру отца брату отрезая свою прядку волос маникюрными ножницами: как–то сохранила привезенные с собой с Земли, умница! А у меня — только пистолет и остался, да и то в куче старой мерховской одежды: так и не дошли руки за три дня путешествия на поезде разобрать…

— Мы не знаем, что здесь произошло. — Я, пожалуй, в первый раз, не колеблясь, сказал дочери неправду. Не совсем правду, точнее — ведь все слова Нурс были только предположениями на основании увиденного… к черту казуистику! Соврал — и точка. — Сейчас мы по анализу ДНК попытаемся определить, была ли здесь Ната — для этого нужны волосы.

— Вот! — Девочка явно приободрилась, явно не понимая, что ничего хорошего положительный ответ не принесет. Хотя — она же не видела разбитые коридоры и груды обломков: видео смотрел только я. А по внешнему виду лаборатории наверно и не скажешь, насколько она разукомплектована: все–таки у детей нет куска памяти местного жителя, чтобы сравнить…

Волос Егора. Крышку закрыть. Деструкция. Анализ. Крышку открыть. Волос Василисы. Закрыть. Деструкция. Анализ. Сравнить последнюю, предпоследнюю и предпредпоследнюю записи с содержимым памяти…