– Ладно. Значит, сам ищи ту карту.

– И найду, как только ты скажешь мне, где искать.

– Кажется, нашла коса на камень.

Со второго этажа кого-то позвала девушка. Красивый молодой китаец по имени Бо, с которым Хэдли познакомилась на железнодорожной станции, прошел по коридору за спиной Лоу и с любопытством оглядел Магнуссона-младшего и его спутницу, прежде чем подняться по лестнице.

Лоу приблизился. Хэдли вспомнила, как он гладил цветок в ее волосах, чем временно отключил наиболее цивилизованные уголки ее мозга. Он прошептал:

– Позволь предложить компромисс. С одной стороны, ты знаешь, где карта, а твоя мать считает тебя достаточно сообразительной, чтобы разобраться в ее загадке. С другой стороны, тебе вообще не должно быть известно о карте и частях амулета. Именно мне платят за эту работу, и я неплохо разгадываю головоломки. Нашел ведь основание джеда.

«Почему же Лоу так хорошо пахнет?»

– Продолжай.

– Две головы лучше одной. Если поможешь мне найти части амулета, я поговорю с твоим отцом и сделаю так, чтобы ты получила пост начальника департамента в музее.

Хэдли фыркнула.

– Будто ты на такое способен.

– При желании я могу быть очень убедительным.

– Отец слишком умен, чтобы поверить твоим глупым россказням.

– Однако он ведь обратит внимание на мою просьбу, если я отдам амулет лишь при условии, что ты получишь вожделенную должность?

Гм. А что-то в этом есть. Понятно, что после сегодняшнего вопиющего предательства и ее опрометчивой реакции отец не станет с ней торговаться. Не в первый раз она в гневе нападала на него вместе с Мори, но с тех пор, как он ослеп, стал меньше ей доверять. Сегодняшнее происшествие, скорее всего, оказалось последней каплей. Она могла бы обратиться к совету попечителей ради возможности получить этот пост, но они в жизни не пойдут против желаний ее отца.

Наконец Хэдли согласилась:

– Мы станем напарниками. Я помогаю тебе, ты – мне. Мы будем честны друг с другом. Ты не врешь мне о поисках, и мы не работаем в тайне друг от друга. Ты получишь деньги, я – должность. И все это зависит от того, найду ли я тайник с картой.

– Согласен.

– Хочешь начать прямо сейчас? – спросила Хэдли.

– Упавшая люстра освободила мое расписание.

Хэдли посмотрела вверх. С потолка свисала медная люстра фирмы «Крафтсмен» с витражным стеклом.

– Ночь только началась, – с улыбкой заметила Хэдли.

Лоу прошептал ей на ухо.

– Мисс Бэкол, мне нравится, как ты флиртуешь.

Не успела она запротестовать, как он крикнул в сторону кухни, что вернется домой попозже. Затем быстро скинул фрак и переоделся в кожаную куртку, которая висела на вешалке.

– Сюда. – Лоу повел Хэдли в коридор, ведущий к входу, где вдоль перил стояли машины. Все же Лоу направился к красному мотоциклу.

– Куда едем?

– Что ты делаешь?

– Стираю пыль с сиденья для пассажира, – сказал он, обтирая деревянную доску над задней покрышкой. Эту неустойчивую конструкцию удерживали металлические спицы, гайки и шурупы.

– Я не поеду на этом. Ты с ума сошел?

– Не называй ее так. Лулу – изготовленный на заказ индийский мотоцикл. Разгоняется до девяносто миль в час по прямой. Не волнуйся, я не гоняю на ней в городских пределах. Астрид постоянно катается со мной на втором сиденье.

Лулу? Какое нелепое название.

– Мое платье…

– Будет прикрыто шубой за миллион долларов. Просто крепче запахни края, чтобы не попали в колесо. Принцесса, а я думал, ты хочешь, чтобы к тебе относились, как к мужчине.

Хэдли долго смотрела на него. Ее чувства колебались между раздражением и страхом.

– Да ну же. Ты в полной безопасности.

Хэдли в этом сильно сомневалась.

Коварная улыбка заиграла на губах Лоу.

– Я поеду медленно.

Он протянул руку и кивнул на мотоцикл.

Хэдли неохотно приняла его руку. Как только Лоу установил мотоцикл на дорогу, она, следуя его указаниям, встала на небольшую подножку у колеса и перекинула ногу через сиденье. Хэдли схватилась за металлическую ручку в форме крикетных ворот между сиденьями, чтобы удержать равновесие.

– Не сработает, у меня слишком узкое платье.

– Приподними его под шубой. Никто ничего не заметит. К сожалению даже я, – вздохнул Лоу, забравшись на водительское место, и щелкнул парой механических переключателей.

Он сильно нажал на пусковой рычаг возле правой ноги Хэдли. Мотоцикл взревел будто медведь, которого разбудили во время долгой зимней спячки. Она почувствовала вибрации каждой косточкой своего тела. Теперь выбора нет. Хэдли быстро приподняла платье и крепко запахнула шубу.

– Все убрала? – спросил он, оглянувшись через плечо.

– У нас не выйдет, – повторила она, крепче схватившись за ручку. – Ты меня убьешь.

– Значит, будем квиты. Куда едем?

Хэдли глубоко вздохнула.

– В музей.

Лоу кивнул, не удивляясь, просто убрал откидную опору и направил мотоцикл по аллее. Неплохо. И тут он выбрался на улицу. Железный конь ринулся в ночь, будто сдирая дорожное покрытие. Прохладный ветерок трепал шерсть норковой шубы, пока парочка искателей сокровищ проносилась мимо особняков на Бродвее.

Как только Лоу свернул на дорогу, которая спускалась к Заливу, Хэдли потеряла веру в прочность ручки и крепко обняла Лоу за талию. Желудок ухнул вниз. Сердце стучало у ребер. Она прижалась щекой к его спине и усилила хватку, желая позвать на помощь, а может выразить свою радость… радость? Как такое возможно?

Но это правда. Она чувствовала бодрящую радость, граничащую с безумием. И даже сквозь раздражающий шум двигателя слышала его грудной смех. Лоу был таким теплым и сильным в ее объятиях, настолько, что Хэдли не мешали ни ручка, неудобно впившаяся ей в живот, ни резкий запах бензина и моторного масла, ни ее неприятие прикосновений. Важнее всего был Лоу – ее живой якорь. И пока они летели по туманным дорогам, минуя городские фонари, Хэдли постаралась запомнить, каково обнимать сильного мужчину.

Все закончилось слишком быстро, потому что вскоре она увидела знакомые лужайки парка «Золотые ворота». И как только Лоу припарковался у служебного входа, Хэдли чуть не упала с мотоцикла, пытаясь высвободиться и быстро поправить платье.

– Осторожно с двигателем, – предупредил Лоу, помогая спутнице устоять на дрожащих ногах. – Чертовски горячий на ощупь. Поверь, знаю по опыту.

– Я в порядке.

– Уверена?

Если он скажет хоть слово о том, как она за него цеплялась, то она сгорит от унижения. Но Лоу молчал, и в конце концов Хэдли ответила:

– Было не так уж плохо.

– Лучше, чем «ужасно». Ну, ладно.

Немного смущаясь, Хэдли осмотрела парковку, где стояли лишь три машины местных сторожей.

– Если охранники нас станут допрашивать, говорить буду я. Не нужно больше плести безумные истории о домашнем насилии и беременности.

– Как хочешь. Так какой у нас план? Где же спрятана карта?

Хэдли достала ключи из кармана.

– Прямо под носом моего отца. Идем, проверим мою правоту.

У входа стоял полумрак. Охранники обходили в основном сам музей, редко заглядывая в крыло служебных помещений. Хэдли вообще хотелось бы не попадаться им на глаза, поэтому надо управиться поскорее. Она провела Лоу прямо в отцовский кабинет и закрыла дверь.

– Ты что-то понял в загадке моей мамы о местонахождении карты? – спросила она, включив лампу на столе.

– Ее ответ напомнил мне бездарные стихи.

– О вкусах не спорят. Отец дарил маме книги на все праздники – дни рождения, юбилеи, Рождество. Дорогие книги, первые издания. И они все стоят вон там. – Она подошла к шкафу около дальней стены рядом со смежной дверью в свой кабинет. – Он считал это вложением средств. Давал ей удовольствие читать литературные произведения, ценность которых со временем лишь растет. Но я припоминаю, как мама говорила моей няне, что хоть отец дарил их ей, эти книги были скорее для него самого. Он не был любителем поэзии, а лишь коллекционером.