— И в чем же правда? — спросил я, обвивая его колени руками. — Неужели я сделал то, что никому не приходило в голову, и пленил твоё сердце?

— Не льсти себе, — он попытался отстраниться, но стена за спиной помешала ему.

— Тогда это вызов? Привлекательность запретного? — Я скользнул ладонями по его бедрам. — Ты бросишь меня, после того как окажешься в моей постели?

— Прекрати. — Он убрал мои руки. — Какое ещё «запретное»? Я никогда не просил тебя ни о чем подобном!

— Да, не просил. — Я присел на корточки, глядя, как он сжал губы. — Тогда почему ты раз за разом возвращаешься ко мне, если тебе доступна любая постель? Почему оставляешь любовные подарки, если всё, что я делаю – предоставляю тебе кровать для спокойного сна?

— Подарки? — с его лица схлынули все эмоции, он был сбит с толку. — Что ты имеешь в виду?

— Не прикидывайся дураком. — Я подошел к комоду и достал из ящика оставленную им розу, которую засушил по просьбе Элизы. Теперь листья цветка стали хрупкими, лепестки потемнели и ссохлись. Шип уколол палец, и Майкель на секунду уставился на мою руку, а потом с ужасом посмотрел на розу.

— Что это? — неуверенно спросил он.

— Тебе лучше знать, это же ты её оставил.

— О Боже... — он нерешительно преодолел разделявшее нас расстояние. — Что ты с ней сделал?

Я нахмурился и позволил ему забрать цветок. Когда я попытался поднести палец к губам, чтобы облизать ранку, он перехватил ладонь и приник к уколу ртом. Я вздрогнул от ощущения теплого языка, нежно коснувшегося моей кожи.

— Я просто её засушил. Девочки чуть не убили меня, когда я решил её выкинуть.

Правда, теперь, зная о «сказках», которые они распространяют, я уже не был склонен считать их романтизм безобидным.

Майкель не отрывал от цветка потемневших глаз.

— Это... Тебе не стоило этого делать. В чем смысл? Она стала просто прахом. — Он робко дотронулся до засохшего лепестка. — Некоторые вещи нельзя хранить вечно.

— Если хочешь, забирай её, — растерянно сказал я, — или выкинь. Майкель, ты мне так и не ответил. — Я снова встал на колени и положил ладони ему на бедра. Когда он попытался отступить, я вцепился в его одежду и удержал на месте. — Скажи мне!

Он очень осторожно, словно боясь сломать, отложил розу в сторону.

— Это не любовный подарок. Ты же сказал, что любишь розы, вот я и подумал, что тебе понравится.

— Понравилось, — согласился я. Несмотря на все возражения, Майкель был возбужден так, что стоящий член оттягивал брюки. Я провел по нему рукой сквозь ткань. Вампир закрыл глаза, нащупывая стену за спиной. — Я улыбнулся, я рассмеялся, я просто получил от этого удовольствие.

— Арьен, — неуверенно произнес он и открыл глаза, ласково скользнув пальцами по моим волосам. Я смотрел, как застывает его взгляд, как ухмылка скрывает теплоту настоящей улыбки. — Похоже, в сплетнях кое-что перепутали, — пробормотал он совсем другим тоном. — Из нас как раз ты не можешь смиренно пережить отказа. Мы ещё даже не заговорили об оплате, а ты уже стоишь передо мной на коленях...

Я мгновенно вскочил и залепил ему пощечину – с такой силой, что заныла ладонь. Он изумленно посмотрел на меня.

— Не нужны мне твои чертовы деньги. Я хочу, чтобы ты ответил.

Он осторожно коснулся щеки пальцами. В его взгляде мелькнуло что-то новое, незнакомое, настолько жесткое, что я испугался.

— Кажется, я забыл вопрос.

Я снова опустился на колени. Как только он попытался отодвинуться, я прижал его к стене.

— Маленькое удовольствие в благодарность за подарок, — огрызнулся я, проворно расстегивая его брюки. — Не хочу быть обязанным тебе, Майкель фон Трит.

Он открыл было рот, собираясь что-то ответить. Но в тот же момент я, наконец, разобрался с одеждой и сжал его член в руке. Больше возразить он не пытался.

Положив руки на его бедра, я вжал вампира в стену и поддразнил дыханием. Он издал гортанный звук и выгнулся навстречу мне. Я подался вперед, удерживая его своим весом, и обхватил головку губами.

Он перестал двигаться, перестал дышать. Намотав мои волосы на кулак, он потянул так осторожно, что мне не было больно. Долгими медленными движениями я ласкал его языком, слизывая соль с кожи. Я стоял перед ним на коленях с закрытыми глазами, а он, как и любой другой клиент, придерживал мою голову. Но это было лишь иллюзией. Никогда прежде меня не пытались оттолкнуть.

Мне было не сравниться с Майкелем по силе. Я бы не смог ему ничего навязать, если бы он сам этого не хотел. Но факт сопротивления, пусть и ненастоящего, только подогревал мою решимость. Я вобрал его глубже, заполняя весь рот. Дразня языком, я заставлял вампира приглушенно всхлипывать. Он нетерпеливо качнул бедрами, когда я замедлился. Я стащил его брюки до колен и впился пальцами в его кожу, удерживая Майкеля на месте.

— Арьен. — Голос прозвучал низко и грубо.

— Помолчи, — откликнулся я и взял его глубже.

Он откинулся на стену, скользнул руками по моей шее и вцепился в плечи. Крепко сжимая пальцами его возбужденную плоть, я ласкал языком чувствительную кожу с нижней стороны члена. Он резко вскрикнул, когда я просунул руку между бедер и обхватил его яички, перекатывая их в ладони. Он заговорил снова, но я пропустил слова мимо ушей, расслышав только интонацию. Жаждущую. Умоляющую.

Я вбирал его так глубоко, как только мог, языком прижимая к нёбу, выпуская и принимая снова. Майкель тяжело выдохнул и выгнулся, отрывая спину от стены. Я обнял его за талию и резко притянул к себе, захватывая его плоть целиком, сжимая губами и языком. И тут же до конца выпустил его, только медленно двигал кулаком по всей длине и овевал влажную кожу дыханием.

Издав разочарованный стон, он сердито посмотрел на меня. Я сжал ладонь вокруг плоти и провел большим пальцем по головке. По его телу прошла дрожь, с лица исчезла свирепость.

Прижав член к животу, я пососал чувствительную кожу под ним, выцеловывая дорожку вниз. Обхватив ствол, я позволил ему толкаться в мою руку, пока ласкал его губами и языком. Поцеловав нежную плоть, я почувствовал на себе взгляд, словно физическое прикосновение. Наверное, впервые он раскрылся передо мной, показал себя, не спрятался за маской притворства и сарказма. Он, похоже, подумал о том же, и поднял голову к потолку. Момент был упущен.

Снова целуя его, я осторожно прикусил кожу. Он шумно втянул воздух, дернулся, и, запустив пальцы в мои волосы, резко притянул к себе.

Я поцеловал его живот и принялся играть языком с пупком, дразня его. Майкель сжал мою голову, не давая пошевелиться, и передвинулся так, что кончик члена коснулся моих губ.

Раскрыв рот, я взял его так глубоко, как только мог, и тут же отодвинулся, оставляя внутри лишь головку. Посасывая, я не прекращал ласкать ствол у основания. Рыча, Майкель толкнулся так яростно, что мне пришлось опереться рукой о стену, чтобы не потерять равновесие.

— Господи, — выдохнул он. — Арьен...

Окончание имени потерялось в невнятных звуках, когда я провел по члену языком. Взяв его в рот, я принялся сосать и лизать, скользя по всей длине. Майкель так крепко сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев. Тяжело дыша, он напрягся подо мной, и я принялся двигаться быстрее, пока он, наконец, не задрожал и солоноватое тепло его семени не наполнило мой рот. Проглотив, я откинулся назад, продолжая медленно поглаживать плоть, пока вампир не оттолкнул мои руки.

Я поднялся на ноги. Майкель следил за мной прищуренным взглядом, тяжело дыша; от пота несколько прядей волос прилипли к его щекам. Медленно приподняв уголок губ в привычной усмешке, он спрятал своё настоящее лицо.

— Небольшое удовольствие, значит? — Он закрыл глаза и прижался затылком к стене. — Ты себя недооцениваешь.

Я оставил замечание без комментариев. Не отрывая глаз, я смотрел, как он снял сапоги, стащил до конца брюки, скинул сюртук и сорочку и забрался в постель, ни разу не взглянув на меня. Он устроился на боку, спиной ко мне. Я смотрел на вьющиеся волосы на его затылке.