— Хочешь поговорить? — спросил я.

— Нет, — ответил он, не оборачиваясь. — На этом всё, Арьен.

Я посмотрел в окно – там, словно звезды в темном небе, горели фонари – и снова взглянул на Майкеля.

— Мне закрыть ставни?

— Как хочешь. — Он всё ещё не двигался и вообще никак не реагировал.

Не отрывая от вампира взгляда, я подошел к окну и плотно запер ставни. Закончив, я вопросительно взглянул на него. Но он промолчал, и я счел лучшим уйти, стараясь не обращать внимания на странное сосущее ощущение под ложечкой.

Двумя днями позже я сидел в салоне, ожидая клиентов, и краем глаза наблюдал за Элизой, передвигавшей шашки на доске в свою пользу, когда услышал его имя.

Я невольно обернулся. Взгляд наткнулся на группу девушек, склонивших головы и обсуждавших очередную сплетню. В центре сидела Хэди и с сияющим лицом рассказывала какую-то байку.

— Что ты сказала? — спросил я, поднимаясь и подходя к ним.

Она посмотрела на меня с выражением неуверенности на лице.

— Я только что говорила, как Грит рассказал мне, что Майкель фон Трит приходил в их заведение прошлой ночью, поднялся с одним из парней наверх, а утром Ян, взволнованный, спустился и сказал...

Я развернулся, не дослушав сплетню, потому что она могла тянуться часами, если не бесконечно. Вернувшись на своё место, я заметил, что Элиза переставила свои шашки так, что мне придется пожертвовать одной из фигур на следующем ходе.

— Ну и что там? — спросила она, строя из себя невинную овечку.

— Так, сплетни о клиентах, как обычно. — Я сдвинул шашку вперед, позволяя ей взять две моих фигуры. — Ничего существенного.

На следующий день слухи снова донесли до меня его имя. На сей раз шептались, что он посетил другой бордель, ниже по течению канала, и заплатил одной из девушек за три ночи вперед.

— Как будто за номер в гостинице! — вскричала Элиза, восторженно хлопая ресницами.

Следующей ночью мы узнали, что он, оставив девушке трехдневную плату, ушел в другой публичный дом. А ещё через день уже поговаривали, что он вернулся к Яну, обрушил на того всё свое очарование, осыпал невероятными обещаниями, так что парню пришлось сдаться и пустить его в свою постель.

По прошествии недели я, даже не задумываясь, ждал его, как и прежде. Я пытался понять, что за странное настроение охватило его и отправило в «путешествие» по де Валлену, успокоит ли оно его, и как всё это отразится на мне.

Ночь заканчивалась, заря уже осветила небо на горизонте, и девушки стали расходиться по комнатам – кто с клиентом, кто без. Я смотрел в окно на залитую рассветным золотом воду, когда, наконец, понял – он не придет.

Поднявшись к себе, я сел на кровать и задумался, удалось ли мне преуспеть и избавиться от него. Но всё равно было странно спать в собственной постели, когда я уже привык к тому, что раз в неделю она занята и недоступна.

Я посмеялся над своим поведением и сказал себе, что огорчен просто потому, что привык к еженедельному взносу в свою «копилку». Я смотрел на запястья, перевязанные бинтами, с которыми сроднился настолько, что без них чувствовал себя полураздетым.

Я рассеянно потянул повязку за кончик. В прошлый раз он не пил кровь, так что укусы – один двух-, другой трехнедельной давности – почти зажили. Бинты уже не были нужны, но казалось странным снимать их, не заменяя свежими.

На следующий день в салоне поднялось волнение. Все девушки знали, что обычно он приходил ко мне, но не явился на этот раз. Многие слышали, что он был в другом публичном доме, хотя и не могли сойтись во мнении, в каком. Элиза сказала, что её приятель у Дрики видел, как он прижал к стене какого-то мальчишку, укусил его прямо на лестнице, заплатил за всю ночь и ушел уже через пять минут, но все в салоне согласились, что такого быть не могло.

Слухи становились всё нелепее с каждым днем, и чем хуже они были, тем больше народу восхищенно передавало их. В какой-то момент сплетни заполнили воздух настолько, что казалось, из-за них нечем дышать.

Через две недели после последней встречи с Майкелем я, расправив плечи, направился в салон, пытаясь убедить себя, что сегодня обычный вечер, и я буду выполнять свою работу так же, как делал каждую ночь. Гул толпы в гостиной я услышал ещё на лестничной площадке, и, спустившись, обнаружил Майкеля в центре комнаты.

Девушки, как всегда, собрались вокруг него. Элиза, Хэди и кто-то ещё пробрались в центр этой толпы и теперь боролись за его внимание. Он смеялся и подначивал их, обещая покровительство той, которая сделает ему самое изысканное предложение. Большинство девушек смеялось вместе с ним, находя в этом милое развлечение, остальные же, отстаивая свое вознаграждение, пытались произвести впечатление на вампира и посылали друг другу холодные взгляды.

Стоило мне спуститься, как девушки сразу обратили на меня всё внимание. Я чувствовал себя отвергнутым любовником перед бывшим возлюбленным, словно в какой-то мелодраме.

Но я им не был. Я был просто шлюхой, только и всего. Никем большим.

Позже мне говорили, что в ту минуту Майкель не отрывал от меня взгляда. Но я даже не посмотрел в его сторону и пробрался сквозь толпу на улицу под тянувшийся за мной шлейф шепотков.

Глава 4

Прошло ещё две недели, и с каждым днем слухи распространялись всё быстрее, сплетни становились всё возмутительнее. Поговаривали, что он снял комнату в борделе, только чтобы поразить своих знакомых, называя адрес в де Валлене; что он выбрался из борделя в предрассветный час и избежал солнечного света только благодаря какой-то проститутке, затащившей его в свою постель; что он свободно гулял по де Валлену и по всему городу, а как-то раз сделал непристойное предложение молодому аристократу, словно простой проститутке; что его вышвырнули из «Трех сестер», несмотря на его положение, и хозяин закусочной отказался назвать причину, но отныне стал прятать и свою незамужнюю дочь, и сына от богатых клиентов.

Мне казалось, что я сойду с ума от всех этих историй, но хуже всего было то, что он рассорил нас. Элиза и Хэди стали рьяными соперницами. Любому, кто хоть на секунду задерживался рядом с Хэди, та жаловалась, что Элиза получила его покровительство только потому, что предложила себя бесплатно; Элиза же называла её завистливой занудой и настаивала на том, что в этом нет её вины, потому что Майкель отверг Хэди из-за внешности. Теперь я не играл в шашки по вечерам, потому что Элиза постоянно смотрела в окно, ожидая его, или не отрывала взгляда от Хэди. Даже если она этим не занималась, компания из неё выходила не самая стоящая.

Я и сам, наверное, был не лучше. Почти всё время я сторонился окружающих, в основном потому что не хотел слышать новых похотливых сплетен, и теперь, не мешкая, уходил, если кто-то пытался рассказать их мне. Девочки стали держаться от меня подальше и перешептывались, когда я проходил мимо. Я не обращал на них внимания, как и на всё остальное, гордо выпрямив спину и выряжая только любезность. Занимаясь своим делом, я зарабатывал на жизнь, и по возможности запирался в комнате, чтобы погрузиться в блаженную тишину.

Как-то ночью я, в очередной раз уединившись в комнате, услышал шум. Я не стал обращать на него внимание, решив, что это проделки какого-то буйного клиента или очередная перепалка девочек. Крики становились всё громче и ближе, и вскоре я расслышал в них своё имя.

Я в замешательстве вышел в коридор. Хотя комната Элизы находилась в другом крыле здания, ко мне направлялась именно она, а на неё опирался Майкель. Увидев меня, она облегченно выдохнула.

— Арьен, забери этого идиота. У меня есть занятия поважнее, чем нянчиться с ним.

Я не сдвинулся с места.

— Я думал, он делил с тобой постель все эти дни, — холодно откликнулся я.

Майкель поднял голову, ища меня ошеломленными невидящими глазами, и попытался плотнее запахнуть на груди сюртук.

— Я ему даром не нужна. Он просит только тебя, и говорит, что не уйдет, пока тебя не увидит. — Она с трудом подняла его и толкнула мне в руки прежде, чем я нашелся с ответом. Его шатало, как пьяного, и я, не раздумывая, кинулся к нему.