Так вышло, что сыновья Киана были в точности такие же, как и их отец. Милые, вежливые и смешные. Оба — трудолюбивые парни, в возрасте двадцати шести лет. Они — идентичные близнецы. Они великолепны.

Иными словами… «ммм».

Высокие и стройные, накачанные, с черными волосами и серыми, почти серебряными глазами. Они просто... вау. Я видела, как они оба пялились на Теру. Они влюблены в нее по уши. И проблема в том, что она так же по уши влюблена... в них обоих. Это верный путь к беде, будьте уверены.

Отец вырывает меня из моих мыслей словами:

— Простите, девочки. Я ничего не могу с этим поделать. Тера, я отсрочу остаток семестра в колледже, и ты останешься дома с Делайлой и мной. Мы будем работать на дому, будем делать всё что сможем, пока они не скажут, что мы можем возвращаться.

Опуская свой подбородок, я наклоняю голову в пол. Рука Теры сжимает мою настолько сильно, что я знаю — она больше всего хочет визжать во всю силу свои легких и крушить всё вокруг в комнате. Я понимаю. Правда. Колледж был ее единственной свободой, а теперь и ее нет... теперь она станет такой же, как и я.

Поверженной.

Резко поднимаясь, я заявляю:

— Ну, если это всё, прошу меня извинить. Я немного устала.

Отец смотрит на меня:

— Конечно, дорогая. Если это то, чего ты… — телефон отца вибрирует на обеденном столе. Экран светится ярким красным светом. Когда папа берет телефон, чтобы посмотреть на дисплей, он заметно бледнеет. Смотря на меня и Теру, он твердо говорит:

— Девочки, идите к себе в комнаты. Сейчас же. Заприте двери изнутри. Я не хочу, чтобы вы выходили, пока я вам не скажу. Никто, кроме меня. Вы понимаете?

У меня холодеет кровь. Я не могу двигаться. Я в оцепенении.

— Я сказал, вы меня понимаете? — отец кричит, и это встряхивает меня. Я решительно киваю головой и уголком глаз вижу, что Тера делает то же самое. Отец, сфокусированный на чем-то, проходит мимо меня и Теры и шепчет:

— Бегом!

Мои ноги двигаются сами по себе.

Я тащу Теру по коридору, пробегая в своих носках, я скольжу каждые несколько шагов. Мы поднимаемся вверх по лестнице, и когда достигаем наших комнат, я крепко ее обнимаю. Она шепчет:

— Вероятно, ничего серьезного, Лили. Делай то, что говорит отец, хорошо? — я киваю ей в плечо.

Мы расходимся. Я слышу, как она входит в свою комнату и закрывает за собой дверь. Я открываю дверь в свою комнату, все еще держась за дверную ручку, и застываю, твердая как айсберг.

Ох, к черту мою жизнь!

Лили

Давление нарастает у меня в ушах, ладони потеют, и я свожу свои колени, чтобы они перестали трястись.

Пялясь на лицо в маске высокого, накачанного незваного гостя со смуглым цветом кожи, я изо всех сил пытаюсь придумать, что же я должна делать, но моя голова заполнена только белым шумом.

Он стоит возле моей кровати, неподвижный, одетый в черную футболку, черные брюки-карго и черные армейские ботинки. Маска на нем тоже черная. Это необычная маска. Она сшита и закрывает всю голову. Отверстия для глаз круглые, но покрыты своего рода сетками, так что ты не можешь смотреть человеку прямо в глаза. То же самое с дырками для носа и рта. Я никогда раньше такого не видела. Я почти хочу спросить, где он взял эту маску. Она выглядит в стиле стимпанк, и если бы я увидела его на улице, а не в своей комнате, будучи напуганной до ужаса, я бы спросила, где он ее взял.

Что за реакция? Сосредоточься!

В моем мозгу сразу загорается табличка с надписью: «Ушел, вернусь не скоро».

Движение в дверях моего шкафа отвлекает мое внимание он незваного гостя. Когда появляется другой, точно так же одетый мужчина в маске, только крупнее и выше первого, я понимаю — я в заднице.

Ну, как-то так. Прощай, жестокий мир. Да просто катись к чертям, первосортный сукин сын.

Мне следовало ускользнуть с Терой сегодня ночью. Господи, как же она на меня разозлится!

Из-за приглушенного крика из комнаты Теры я покрываюсь холодным потом. Мгновение паникую, прежде чем внутри меня зарождается стальное бесстрашие. Я глубоко дышу и успокаиваю себя.

Я не сдамся без боя!

Хватаюсь за дверную ручку, делаю маленький шаг назад, и мужчина возле моей кровати медленно качает головой. Вот дерьмо! Он меня пугает.

Я делаю еще один маленький шаг назад. Моя сестра снова кричит, на этот раз громче. Этот крик режет меня, как острый нож масло. Мужчина возле моего шкафа делает шаг навстречу ко мне. Я ловлю на себе его пристальный взгляд и делаю еще один шаг назад. Прежде чем понять, что делаю, я разворачиваюсь и бегу что есть сил в комнату моей сестры. Я благодарю Бога, что она не успела запереть дверь. Открываю дверь и вижу еще двух людей в масках, удерживающих Теру. Мои руки трясутся, когда я вижу ее лицо, залитое слезами. Я бросаюсь к ее письменному столу, хватаю хрустальную вазу, которая стоит в углу, и подкрадываюсь к мужчине в маске №4. У него нет возможности меня увидеть, так как он стоит ко мне спиной. Не задумываясь, я изо всех сил разбиваю вазу о его голову. Ваза разлетается на кусочки, и мужчина падает на колени с криками:

— Бл*дь!

Сильные руки хватают меня за талию и поднимают. Я пинаюсь и ору:

— Нет! Отпустите мою сестру!

Сжимая руки в кулаки, я со всего маха бью по лицу человека в маске. Он рычит:

— Остановись!

Остановиться? Ты надо мной издеваешься? Как насчет... нет!

— Ублюдок хренов! Отпусти меня! — я кричу что есть мочи.

Костяшки пальцев пульсируют, но я пытаюсь ударить его снова и снова. Его голова за моей, так что я больше не могу дотянуться до его лица. Вытягивая руку вперед, я сгибаю ее и сильно бью его по ребрам локтем. Он отпускает меня, и я с глухим звуком падаю на пол. Вскакивая на ноги, бегу вперед всего пару шагов, прежде чем более крупный и высокий мужчина в маске №2 перекидывает меня через плечо и бежит со мной вниз по лестнице. Моему животу очень больно, такое чувство, будто меня сейчас вырвет. Я даже не осознаю, что начала плакать до того момента, как мне с трудом удается сделать глубокий вдох. Мужчина несет меня вниз по коридору и по направлению к входной двери.

Вот же наглости у этих ребят! Похищать нас через главную дверь?

Это же просто самонадеянно.

Я визжу:

— ПАПА! МАМА! ПОМОГИТЕ!

Приглушенный спор, который я не совсем могу разобрать, долетает до моих ушей, и я слышу, как мой отец кричит: «Делайла», как раз в момент, когда человек в маске выносит меня через парадный вход.

Боль просачивается сквозь меня. Мое напряженное тело расслабляется в поражении, и я всхлипываю в спину мужчине. Я выкрикиваю:

— Пожалуйста, отпустите меня! О, господи, пожалуйста!

Но шаг мужчины даже не замедляется.

Пока мы пересекаем границы наших владений, он крепко держит меня и засовывает в кузов большого черного фургона. Как только моя задница касается сиденья — фургон уезжает. Во мне не осталось сил бороться. Мужество, которое я чувствовала ранее, полностью испарилось, а в голове начала крутиться только одна мысль...

Это официально.

Меня похитили.

***

В задней части фургона кромешная тьма. Я ни хрена не вижу. Я не имею даже представления, куда меня везут. Всё, что я знаю, так это то, что Громила не отпускает мои руки.

По ощущению грузовик останавливается после двадцати часов езды, когда на самом деле прошло примерно двадцать минут. Боковая дверь открывается, и свет наполняет кузов. Я осматриваюсь, и страх сжимает мое горло.

Позади нас есть еще три человека. Они все настолько тихие, что я их даже не заметила. Они тоже в масках. Если бы у Дьявола были слуги — вот как бы они выглядели. Я в этом уверена.

Я перепугана до безумия.

Громила тянет меня за руку и вылезает из фургона, потянув меня за собой. Я оглядываюсь. Мы в подземной парковке, которая абсолютно пустая. Я взвизгиваю, когда он опять перекидывает меня через плечо и несет, как мешок картошки. Я как бы не возражаю сейчас не идти самой, потому что не думаю, что смогла бы, даже если б захотела, но, черт побери, его плечо, которое утыкается мне в живот, причиняет адскую боль. Мое лицо искажено от боли, и я процеживаю сквозь стиснутые зубы: