— Я не думаю, что сейчас это важно.

— Это важно, — сказал я, стараясь не повышать голос.

— Это все из—за церемонии? — спросила она, нахмурившись.

С чем? Я во время удержался от того, чтобы не спросить ее вслух. Церемония? Не было никакой церемонии. По крайней мере, Алона мне об этом не говорила.

— Как ты узнала? — спросил я вместо этого, стараясь вытянуть из нее как можно больше информации, не упустив ничего.

Она пожала плечами.

— Алона сказала что—то о том, что ты необходим для церемонии, но я поняла, что она просто пытается остановить меня, удержать подальше.

Ох. У меня заболело в груди. Это было то, что Алона должна попытаться сделать. И даже хотя я не знал, что случилось, я чувствовал, что подвел ее.

— Это даже честно, — она усмехнулась. — Пришел ее черед.

— И ты взамен устроила на нее засаду? — пробормотал я.

— Что? — спросила она.

Я потряс головой, чувствуя, как от напряжения хрустит шея.

— Просто скажи, что случилось.

Она вновь пожала плечами.

— Я попыталась стать ее духом—проводником, но вышло не лучше, чем с тобой. — Она закатила глаза. — Но раз я знала, что она уже им является, то сложить все вместе труда не составило. Так что, когда я схватила ее, это тело затянуло меня и вытолкнуло ее.

Подождите, Алона все еще мой дух—проводник? Это объясняло неспособность Эрин связаться с кем—то из нас. Мы все еще связаны друг с другом. Или, по крайней мере, так и было до часа назад. И это я оставил ее там.

Я покачал головой, отгоняя те мысли и страх, поселившийся в груди, прочь. Если кто—то и мог выжить после такого, то только Алона. Может другой дух, захвативший тело Лили, сделал достаточно, чтобы спасти ее. Если она больше не нужна телу Лили, может быть она получила достаточно энергии для того, чтобы подпитывать себя. Может быть.

Она положила руки вдоль тела в крайне жуткой манере.

— Должно быть, очень мило иметь все это в одной связке, а? — Она усмехнулась и не очень мягко ткнула меня локтем в ребро. — Дух—проводник в сильном, живом теле. Все преимущества.

Я скорчился и отстранился от нее. Она говорила это так грубо. Это не было так, никогда не было. Мы даже не знали, что Алона все еще мой дух—проводник, после того, как она завладела телом Лили. Но я сомневался, что Эрин поверит мне, и не хотел тратить воздух, объясняя ей то, что она никогда не поймет. Так странно, что Эрин сделала все, связанное с Лили, жутким и пугающим, чего не делала Алона. Это говорит кое—что о важности духа или души.

— Чего ты хочешь? — спросил я.

Эрин засмеялась, и я содрогнулся.

— Чего я хочу? — переспросила она. — Ничего, кроме того, что я имею прямо сейчас, малыш, — сказала она, похлопывая себя по бедрам. — Еще есть над чем поработать, но ничего, с чем я бы не справилась, — ее голос был радостным. — Я собираюсь жить в ней.

Она подмигнула, словно все было так просто. Будто она потенциально не отправляла Алону к более постоянной форме смерти.

— А сейчас, мы собираемся покупать бургеры или как? — потребовала она.

Я ехал на автопилоте, направляя машину к "У Крекеля", где продавались любимые бургеры Алоны, и яростно думал. Мне нужен был план. В одной вещи я был точно уверен: я не могу позволить ей выйти в мир таким способом. Кто знает, что произойдет, если она будет действовать в своей обычной манере, и в то же время, со всеми своими целями и намерениями, она будет Лили. Здесь обязательно найдется тот, кто узнает ее, и это будет плохо. Не считая ее родителей, которые будут болезненно сильно о ней беспокоиться. И что, если Алона не ушла, и ей нужно назад в тело Лили? Орден сказал, что они зависят друг от друга. Лили казалась в порядке с Эрин на месте Алоны, но Алона явно не была в порядке.

Запереть Эрин, пока я не придумаю лучшее решение, выглядело единственным логичным вариантом, но я ненавидел эту идею. И где? Может быть, Эдмунд/Малахай сможет предложить что—то получше.

Я посмотрел Эрин, ее рука лежала на краю между нами.

Она была истощена после перемещения в тело Лили. Я мог, вероятно, с легкостью запереть ее. Но что—то в том, как я смотрел, должно быть, отразилось на моем лице.

— О, нет. — Она резко убрала руку назад и отодвинулась от меня. — Я уже потратила впустую слишком много лет, наблюдая и не живя. Ты не заставишь меня делать это снова. Попробуй запереть меня где—нибудь, и я буду кричать, пока кто—нибудь не вызовет копов. — В подтверждение этого ее подбородок вздернулся вверх, отметая все сомнения в том, что она сделает меньше, чем обещала. И Тернеры, когда это дойдет до них, конечно же примут меры против меня, что избавит меня от шансов исправить это недоразумение.

— Вообще—то, — сказала она, — я думаю, что ты можешь выпустить меня отсюда.

Она кивнула на красный сигнал светофора, до которого мы доехали.

— Здесь? — с недоверием спросил я. — Тут нет ничего, и она не может... ты не можешь просто уйти.

— Мы разберемся, — сказала она, уже отстегивая ремень безопасности.

— Эрин, подожди, — произнес я, сражаясь с отчаянием. — Что насчет Эдмунда? Я знаю, что он захочет увидеть тебя и ...

— Конечно, — глумливо ответила она. — Как будто я собираюсь потратить еще часть своего времени на него.

— Он твой брат, — настаивал я.

— Мы оба сделали друг для друга достаточно, — пробормотала она. Она дернула за ручку и распахнула дверь, едва мы сделали остановку.

Я нагнулся, чтобы схватить ее, но она ускользнула. Затем она удивила меня тем, что просунула голову назад и потерлась своими губами о мои в грубой пародии на поцелуй.

Я дернулся так сильно, что мой локоть ударился об руль.

— Я ожидала от тебя большего, — сказала она, притворяясь раздраженной, перед тем, как захлопнуть дверь.

Сигнал стал зеленым, и кто—то позади меня нажал на клаксон, удерживая его, это было громко и противно. Но я отказывался двигаться.

— Вернись в машину, Эрин, — закричал я.

Мое лицо горело, я представлял, как это должно быть выглядит для других водителей. Нет, я не какой—то придурок, терроризирующий свою подружку. Я пытаюсь удержать призрака от похищения тела, которое ей не принадлежит.

— Преследование незаконно, Уилл, — предупредила она громко, и ее голос приглушала закрытая дверь, но для других водителей, чьи окна были опущены, все было ясно слышно. Она метнула взгляд на машины позади меня, и крошечная ухмылка играла на ее губах, будто кто—то еще внес в это свою лепту.

— Эрин! — закричал я снова, а пробка откуда—то из—за моей спины растянулась во всю улицу и расширялась вокруг меня. Патрульная машина, ехавшая с другой стороны, замедлилась, офицер уставился на меня через окно.

Дерьмо.

— Вернись в машину. Пожалуйста! — попытался я еще раз.

Смотря на меня с увеличивающимися глазами, Эрин сделала глубокий вдох и начала кричать.

Не имея другого выбора и ожидая звук сирен в любую секунду, я выкрутил руль и ударил по газам.

Ненавидя себя и Эрин, я наблюдал, как она становится стремительно уменьшаюшейся фигурой в зеркале заднего вида, будто я никогда больше не увижу ее, и я чувствовал себя наполовину облегченно, наполовину взбудораженно из—за этой мысли.

Я сделал один круг вокруг квартала так быстро, как мог, но соседний имел странно извивающиеся улицы и неожиданные тупики.

К моменту, как я добрался обратно, она, естественно, уже ушла. Или она пряталась где—то, или села в машину к незнакомцу.

Господи, она собирается закончить, валяясь мертвой в какой—нибудь канаве, а виноват буду я.

Сигнал был красным (снова), и пока я ждал его смены, я положил голову на рулевое колесо, желая, чтобы все было по—другому, чтобы Алона была жива, желая вернуться назад в то время, когда моими самыми большими проблемами был директор Брюстер и проникновение в класс без призраков, замечающих меня. По сравнению с этим, то были каникулы. Реально, реально отстойные, но все же каникулы. Я не нуждался в Алоне, говорящей мне, что я не в своем уме. Но я хотел ее здесь больше, чем что—то еще.